Посвящение, способны перемещаться к Звездному Пути, что у самой Межи, провожать заблудшие души, - то есть они вхожи туда, куда простым смертным нет никакой дороги.
Я, признаться, была крайне удивлена, увидев магическую силу Лиодора, а услышав его рассказ о том, что сам лично провожал матушку до Межи, никаких сомнений не осталось – он действительно Посвященный. Да и то, как он помог графству Менфера, тоже не по силам очень многим из нас.
А он смог.
И как будто легко, играючи, как будто это для него совершенно обыденно, правда я видела своими глазами, во сколько ему это обошлось. Если бы не коловертыш тогда – мог бы и не вернуться от Межи. Но это я все к тому, что Лиодор – действительно сильный маг.
Однако то, что я видела магическим зрением, собственно, оба мы с Лиодором это видели – чародей, приближающийся к нам со стороны тропы, по которой прошли сюда песиглавцы, обходя попеременно болота полудниц и поселенки лесавок – если и уступал оборотню в магической силе – то весьма незначительно.
Яркое, пылающее пятно ауры говорило о том, что направляющийся сюда маг обладает не меньшим потенциалом силы, чем Дар, а оранжевый, почти апельсиновый ее цвет – о том, что аура эта принадлежит боевому магу. Теперь становилось понятно, почему магические ловушки оказались определенным образом «подправлены», веревки заговорены, а поляна глушит проявление любых чар, кроме чар того, кто установил еле заметный даже магическим зрением контур поглощающего магию круга. Именно этот контур не давал Даньке – существу магическому – покинуть пределы злополучной поляны.
Я перевела взгляд на сударя Лиодора – и пришла в недоумение по поводу выражения его лица: оборотень выглядел не просто удивленным, а просто ошарашенным.
И было что-то еще в его пристальном вглядывании в ауру приближающегося боевого мага. Но что именно – разбирать мне было некогда, потому что вышеобозначенный маг как раз появился из поросли терновника с противоположной стороны поляны, но раскачивающиеся на веревках тела песиглавцев мешали мне его разглядеть – увидела только носки с немного задранными кверху носами, щегольских сапог.
А вот Дар почему-то нахмурился. Впрочем, понятно, почему.
Мы оказались в крайне незавидном положении – не очень-то приятно было осознавать, что и магически, и физически мы все сейчас полностью зависим от этого незнакомца.
Однако реакция песиглавцев на появление того, кто расставил ловушки, и меня поразила и шокировала одновременно. Я еще в себя не пришла от их сомнительных комплиментов в свой адрес, как над поляной раздалось:
- Вот это цаца, мужики!!!
- Прекрасница!!
- Ищешь кого, белоголовица?
- Проводить?
- Али помочь чем?
- Да ты не слушай этих елдыг глазопялких!* (* Елдыга — бранчливый (народное ругательство) Глазопялка — любопытный (-ая) (московская и ярославская область))
- Иди сюда, краса ненаглядная, я покажу тебе небо в самоцветах!
И прочее в таком духе. Вот недоразумение! Я всегда слышала, что песиглавцы – существа крайне падкие до женской красы, но что они и на мужчин реагируют подобным образом – чего не знала, того не знала.
Беспомощно оглянулась на чародея и пришла в еще большее недоумение: Лиодор, несмотря на обилие прилитой к голове крови, совсем побелел от гнева, а скрежет его зубов меня и вовсе напугал: не стер бы! Нет, ну, куда оборотню без зубов?! О Макошь, о чем я думаю?! Кстати, когда меня песиглавцы подобными эпитетами награждали, он, сдается, зубами куда меньше скрипел! Обидно.
Однако вышедший из тернистых кустов маг поразил меня куда больше охальников песиглавцев, потому что рявкнул что есть сил голосом, сызмальства привыкшим командовать:
- А ну, гульнины дети, языки в задницы позатыкали, хоть к себе, хоть друг к другу!!
Но не бранная речь неизвестного мага поразила меня больше всего, а его голос. Потому, что голос этот был женским. Хоть и хриплым немного. Чуть-чуть.
Видно, утро у меня выдалось такое сегодня – недоумевать. Как с начала денек не задался, так и понеслось. Потому что следом за незнакомым боевым магом, прошу пардону, магиней, сударь Лиодор рявкнул что было мочи:
- Ты где это таких слов нахваталась, маленькая заноза?!!
- Дар?! – ахнула теперь уже совсем, определенно, боевая магиня и вышла из-за покачивающихся мускулистых спин песиглавцев.
- Я тебе сейчас за такие выражения по этому самому месту терновником, из которого ты вылезла, пройдусь так, что мало не покажется! – ничего не понимая, я таращила глаза то на оборотня, то на ту, которую уже могла наблюдать, правда, вверх ногами.
Увиденное сразу сделало понятной такую бурную реакцию песиглавцев – незнакомая боевая магиня была действительно писаной красавицей.
Нежная смуглая кожа, на которой сиреневыми звездами сверкали глубоко посаженные, большие и пронзительные глаза, каскад иссиня-черных, нет, даже фиолетово-черных волос, почему-то спускающихся с одного бока до середины щеки, как раз до высокой скулы, рваными прядями, а с другого – струящийся углом до подбородка.
Ни разу не видела, чтобы девицы носили подобные прически! Ну да магиням всегда позволено больше, тем более, воительницам. И вот эта боевая магиня, эта красавица-воительница смотрела сейчас на Дара, на моего, кстати, Дара, я именно сейчас поняла, что он только мой и больше ничей, как-то по-детски, заискивающе, и голос ее враз сделался таким мягким, с нотками искреннего недоумения:
- Дар, так получилось, а что я могла еще сказать… Ты видел, то есть слышал, что они…
- Сказала бы, что сейчас брат спустится и укоротит их на эти поганые языки и еще кое-на что, то есть тебе, Дине, достаточно было про языки сказать!! – никогда не видела всегда сдержанного Лиодора в такой ярости…
Стоп. Брат? Дине? Так эта красавица и есть Динеке?
Та самая кузина, с которой оборотень вместе рос, с которой они вместе придумывали разные шалости?
Та, с легкой руки
