Вулф вытаращил глаза:
— Я? Агент ФБР?!
— Круг говорил, что они остро нуждаются в новых толковых работниках. Они недавно изменили необходимые характеристики, поэтому ваши языковые навыки сработают не хуже юриспруденции или бухучета, которые требовались раньше. И после того, что вы сделали сегодня, замять маленький академический скандал в вашем прошлом не составит проблемы. Круг от вас в полном восторге.
Вулф лишился дара речи. Всего три дня назад он страдал оттого, что не актер или не агент ФБР. Теперь…
— Подумайте об этом, — сказал Фергус.
— Я подумаю. Еще как подумаю. О, и еще одно. Есть какие-нибудь следы Оззи?
— Ни единого.
— Мне нравится этот парень. Я должен попытаться отыскать его и…
— Если он такой волшебник, как я думаю, то он сидит там наверху только потому, что ему это по душе.
— Не знаю. Магия коварная штука, я это понял. Я все-таки сделаю все возможное, все, что от меня зависит, чтобы найти эту бородатую лысину.
— Что ж… Желаю удачи. Пригласить следующего посетителя?
— Это кого?
— Вашу секретаршу. Она здесь, без сомнения, исключительно по работе.
И Фергус деликатно удалился, уступив место Эмили.
Она подошла к кровати и взяла Вулфа за руку. Его глаза утонули в ее спокойных, полных нежности глазах. И он поймал себя на мысли, что только глупец мог не замечать ее тихого очарования и прелести и соблазниться грубым, кричащим «гламуром» Глории.
Они долго молчали.
Потом произнесли хором одну и ту же фразу:
— Как мне отблагодарить вас? Вы спасли мне жизнь.
Вулф рассмеялся:
— Давай не будем спорить. Давай скажем так: мы спасли жизнь друг другу.
— Правда? — серьезно спросила Эмили.
Вулф сжал ее руку:
— Ты не устала быть всеобщей мамочкой? Может быть, настало время стать мужней женой?
На базаре в Дарджилинге уличный факир Чулундра Лингасута пялился на свою веревку с тупым изумлением.
Его помощник, юный Али, забрался по ней наверх всего пять минут назад.
А теперь, спустившись, он вдруг стал гораздо старше, на сотню фунтов тяжелее и вообще выглядел совсем по-другому.
А самым странным в нем была борода.
Странная такая борода — как будто по кругу…
Нало Хопкинсон
Улыбка на лице
Пер. М. Тогобецкой
Нало Хопкинсон — карибская писательница, она специализируется на ужасах, мифах, магических историях и научной фантастике, и она одинаково хороша во всем, за что бы ни бралась. Доказательство тому — эта современная история, которая кажется древним мифом.
Гилла проглотила вишневую косточку, и теперь ее рот полон потрясающих слов, которых она даже толком не знает. В старых историях про святых деревья пускают корни сквозь плоть — а в этой дерево дарит девочке-подростку гораздо более полезный подарок: острые зубы, когти и хвост…
* * *
Жила-была молодая леди…
— Боже, кто дает сове что… что?! Что это вообще такое — «безобразный червь»? — пробормотала Гилла. Она сидела в уголке дивана, на коленях у нее лежала книга из школьной библиотеки.
— М-м? — мать вопросительно уставилась в компьютерный монитор и нетерпеливо несколько раз стукнула по клавиатуре.
— Ничего, ма. Просто не понимаю, что написано в этой книжке.
Скучное до оскомины школьное задание.
Гилле хотелось пойти готовиться к вечеринке у Патрисии, но мама сказала, что сначала нужно дочитать.
— Ты сказала «безобразный червь»? — спросила мама. Ее пальцы уже снова бегали по клавиатуре.
Хотелось бы Гилле печатать так же быстро. Но для этого нужно практиковаться, а она не собиралась напрягаться.
— Ага.
— Это один из видов драконов.
— Тогда почему их прямо так и не называют?
— Потому что это особенный вид. У них нет крыльев, они просто ползают по земле. Их кожа все время влажная и покрыта слизью. Видимо, это защищает их во время ползания, как слизь улитки.
— Фу… мама!
Мама улыбнулась, не переставая печатать:
— Ну ты же сама хотела узнать.
— Нет, не хотела. Мне для школы надо, но я не хотела.
— Безобразный червь всегда голоден, и звуки, которые он издает, похожи на мычание коровы с желудочным расстройством.
Гилла хихикнула. Мама наконец перестала печатать и посмотрела на нее.
— Знаешь, наверно, его можно считать личинкой дракона. Может быть, он все время ест и ест, чтобы потом переродиться в летающее существо. Какая классная мысль! Надо будет это проанализировать. — Она вернулась к работе. — А зачем тебе это нужно? Что ты читаешь?
— Это история про одну даму. Какой-то парень хотел на ней жениться, но ей он не нравился и она ему отказала. Тогда он запер ее в своем подземелье…
— …и однажды ночью пришел в виде безобразного червя, чтобы съесть ее, — закончила мама Гиллы. — Ты читаешь про Маргарет из Антиохии?
Гилла удивленно взглянула на нее:
— Святая Маргарет, ага. А ты откуда знаешь?
— Откуда? — Ее мать развернулась на ветхом стуле к Гилле лицом и усмехнулась, отбрасывая с лица дреды. — Дорогая, я твоя мама, ты забыла? Я профессор истории Африки и Востока!
— О…
И что она этим хочет сказать?
Гилла чувствовала, что у нее не получается скрыть свое недоумение. И мама его, очевидно, заметила, потому что сказала:
— Гилла, Антиохия находилась в древней Турции. На Востоке. Ты ведь в курсе, да?
— О да, точно. Мам, можно мне заплести микрокосички?
Теперь была мамина очередь смотреть с недоумением.
— Это еще что такое?
Что ж, по крайней мере она проявила интерес и это не было категорическое резкое «нет».
— Это маленькие удлинители косичек. Может быть, четыре или пять ниток на косичку. И они прямые, а не как… Кэши говорит, что их делают в парикмахерской напротив школы. Они вплетают длинные нити прямо в волосы, любого цвета и длины, какие пожелаешь, и укладывают их так и сяк. Кэши сказала, что это занимает всего несколько часов, а носить их можно целых шесть недель.
Мама встала и подошла к ней, нежно взяла в теплые ладони лицо Гиллы и серьезно посмотрела ей в глаза. Гилла терпеть не могла это обращение — как с маленькой.
— Ты хочешь сделать послушными свои волосы, — сказала ее мать.
Гилла неловко высвободилась из маминых рук и пригладила спутанную гриву, которую убрала назад банданой, чтобы спокойно делать домашнюю работу без волос, лезущих в глаза, рот и нос.
Мама продолжила:
— Ты хочешь иметь волосы, которые аккуратно лежат и притворяются мертвыми, и ты хочешь заплатить за это много денег, и ты хочешь делать это каждые шесть недель.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
