— Дельные придумки у кого есть? — с ходу поинтересовался я. — Или хотя бы подступы к людям в Киеве, что способны обсказать нам творящееся вокруг княгини?
— Владимир давно уже отдал поручения своим людям оградить жену почт от всего общения с миром за пределами дворца. А Доброга привык хорошо выполнять порученное, — с кислой миной на лице произнес Гуннар. — Верных княгине людей внутри дворца очень мало. Лишь ее личные слуги и несколько охранников.
— И все? Верится с трудом. Как я слышал, она женщина деятельная, с норовом, не привыкла сидеть, сложа руки.
— Верно, Мрачный. Она могла заручиться поддержкой кого-то из слуг, охранников, может и из дружины своего мужа. Но как то вызнать? Доброга лютует, при малейшем подозрении на связь с нами или другими вольными ярлами головы летят с плеч. Сейчас и звон золота не может помочь заиметь видоков внутри дворцовых стен. Боятся.
Ну, на легкий путь я и не рассчитывал. Надо искать обходные дорожки, не столь очевидные для главы Тайной Стражи и его подручных. Понять, кто имеет доступ к княгине и на кого мы можем рассчитывать как на надежного курьера. Дальние родичи? Смешно, семья полоцкого князя Рогволда была вырезана, что же до побратимов и просто друзей, что остались живы и относительно влиятельны… Их и на выстрел к Рогнеде не подпустят! Доброга лис хитрый, жизнью умудренный, его на такое не поймать.
Вот оно! Есть еще те, кто хоть и не без труда, но могут добиться встречи с княгиней. Такой встречи, на которой получится поговорить на серьезную, интересующую нас и ее тему.
Видимо я не удержался, позволил эмоциям отразиться на лице раньше времени. Иначе Роксана не заметила бы. Хм, а может она уже научилась чувствовать и сквозь маску отрешенности и задумчивости.
— Давай уж, ярл-муж, говори свою думу, — и в довесок к словам слегка ущипнула за бок. Больно не было, но не заметить этот ее знак внимания было нереально. Вот такие они у моей валькирии, если на людях.
— Магнус ее будет в жизнь воплощать, да не сам по причинам понятным.
— Это что значит?
— Да то и значит, что пока Владимир как бы чтит наших богов, он не сможет оградить себя и свою жену от общения с видным и влиятельным жречеством, — усмехнулся я. — Не поймут его, совсем не поймут. А новый неприятный слух, который может поползти после отказа в приеме жрецов, сейчас нашим врагам не нужен.
Высказанная мысль не растворилась в небытии, но повисла в воздухе. Ожидая дальнейшего развития. Змейка согласно закивала, Гуннар и Олег изобразили на лице улыбки. Магнус же призадумался, похоже, начиная думать над реализацией идеи.
— Жрицы Лады, что любви и браку покровительствует и по сути иным ликом Фрейи является, могут при некоторых обрядах оставаться наедине с женщиной. Над коей они проводятся. Но простые жрицы до великокняжеского дворца не дойдут.
— Значит надо искать непростых, — парировал я, но видя, что Магнус нахмурился, понял, что таких связей он не имеет. Ладно, видоизменим задачу. — Сможем уговориться насчет влиятельных жрецов, которые захотят с делом важным или предложением к Владимиру появиться? А уж к ним привяжем и простых жриц Лады. При таких делах они тоже смогут с княгиней пообщаться. Передать ей наши слова.
— Лучше послание!
— Верно, Змейка. Рогнеда женщина от лишнего доверия к людям давно избавившаяся. Зато мою руку на грамотке может если не сама узнать, то через других удостовериться.
Общее направление было выбрано, теперь основная работа ложилась на Магнуса. Из тут присутствующих только он был жрецом. Значит, ему с ними и договариваться, в том числе и насчет придумки повода визита делегации к Владимиру Святославовичу. Придумают, договорятся, в этом никто не сомневался. Просто хочется, чтобы все сладилось побыстрее и понадежнее.
Только не Рогнедой единой. Были и другие интересы, более приземленные. К примеру, связанные с расширением хирда хлопоты. И насчет этого больше всех мог поведать Гуннар, взявший на себя часть тех вопросов, которыми раньше занимался Ярополк. Временно, конечно, поскольку я планировал перераспределить их между Змейкой и Эйриком. Но первая нуждалась еще в паре недель отдыха для полного восстановления физических и душевных сил. Второй же все это время был в набеге. В итоге имеем ровно то, что имеем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Побитые ярлы успели вернуться с тех двух неудачных набегов, с которыми их Владимир нас сильно обманул. Кому больше досталось, кому меньше. но никто не получил больше. чем потерял, — начал я издалека. — А у нас хирд, у нас большие задумки на грядущее. Вот я к тебе, Гуннар, и обращаюсь. Скажи веское слово. А начет возможностей казны Олег добавит, если надобность возникнет.
— Ярлы озлоблены, тут как мы и ожидали, Хальфдан. Хирды уменьшились числом, взятая добыча не покроет потерь, не позволит восстановить число хирдманов до прежнего. Те же, кто и драккары потерял, совсем в тяжелом положении. Некоторые уже рыскают по городам Руси, стремясь занять денег под будущую добычу или под иные клятвы.
— Главное, чтобы к врагам нашим не кинулись, — процедила Змейка, поглаживая зажившую, но все еще беспокоящую руку. — Этого нельзя позволить!
— Пока до такого никто не дошел, — успокоил Гуннар девушку, излишне дернувшуюся. — Зато мои люди намекают всем, то есть и самим ярлам и хирдманам, что есть выгодные для них решения. И как только ярл Хальфдан Мрачный закончит свадебные гуляния, то обязательно пригласит всех желающих к себе, в город Переяславль.
Хорошая формулировка. Ее понимали все тут собравшиеся. Ну а те, кому она была озвучена — способны были догадаться. «К себе, в город Переяславль», — это не просто слова, это четкое и однозначное заявление. По сути, таким образом объявлялось, что город находится под контролем моих людей, что я отвечаю за происходящее в нем.
По сути, во многом эта заявка соответствовала действительности. Никого не обманывала роль официального киевского наместника, Мстислава Игоревича. Он давно находился на неизвлекаемом крючке, был повязан со мной накрепко и уже не пытался держаться. Сидел себе, занимался оставленными в его ведении мелочами. А ни во что серьезное даже не вмешивался. И вообще был лишен возможности влиять на ситуацию в городе и уж тем паче вне его.
Про городскую стражу говорить излишне — к моменту нашей с Роксаной свадьбы ее заменили на верных нам людей до единого человека. Что характерно, деньги на ее содержание брались не из нашей казны, а из городской. Ну да, на нее я давно нацеливался, и вот это произошло. Теперь Олег со всем присущим ему талантом рулил финансовыми потоками Переяславля. Именно талант позволял не только отсылать в Киев положенные суммы, но и иметь в остатке количество денег, потребное для городских нужд. Не абы какое количество, а то, которого хватало на все, а не на самое необходимое.
Необычный по нынешним временам ход, на который я пошел — предоставил возможность обитающим в Переяславле ярлам убедиться, что было с финансами до моего над ними контроля и что стало после. Тем самым с ходу отметались какие-либо подозрения в личной финансовой заинтересованности. Уже весомый аргумент, если кто-то решит подкапываться с этой стороны.
Гуннар меж тем развивал свою мысль:
— Мы твердо стоим на ногах здесь, в Переяславле, любые гости могут приезжать и чувствовать себя внутри городских стен в полной безопасности. Городская стража наша, присланный из Киева заместо покойного Мала Беляй лишен всех возможностей. Сидит в своем домике на окраине и носа наружу не кажет. Знает, что иначе его в лучшем случае вышвырнут из города. Тогда даже самых общих посланий своему хозяину отправлять с голубями не сможет.
— Ближе к начальной мысли.
— Конечно, Мрачный. Отвлекся, случается со мной такое, когда боги наши дела своим вниманием осеняют, — искренне улыбнулся побратим, редко позволяющий себе такое открытое выражение эмоций. — Учитывая находящихся в Хольмгарде и Киеве, у нас три сотни хирдманов. Две сотни вместе с Эйриком отправились в набег. Потери не должны быть большими и это тоже хорошая весть. И полторы сотни городской стражи. Их нельзя считать хирдманами, но они тоже верны тебе, брат.
