приехал и переговорил с вами лично. Или…
— Или уж я, сама, отправилась к нему, что куда быстрей… Пока до этого не додумался, вот именно, мой муженёк. Или, что, как вы и сказали, вероятней, леди Рашель. Да, пожалуй, так оно будет и проще, и быстрей, и надёжней. Милорд, распорядитесь, чтоб немедленно подали свежего коня!
— Коня?
— Ну да. Так добраться до редутов будет и быстрей, и удобней. Не придётся мёрзнуть в возке двое суток.
— Ваша правда, ваше Величество. Но в состоянии ли вы после нашей дикой сорокачасовой скачки…
— Об этом не беспокойтесь. На кону жизнь моих детей. И судьба государства! Я справлюсь. Однако мне лучше поехать всё же в сопровождении роты охраны!
— Вы правы, миледи. Это необходимо. Только я всё же думаю, не роты, а — двух. Столь большого количества вашей охраны леди Рашель вряд ли ожидает — и, если что, мы перебьём их посланцев.
Лорд Говард, думаю, поверит вам. Но чтоб перевес сил уж точно был в нашу пользу, думаю, привлечь на нашу сторону лорда Дилени и его полк — тоже нужно обязательно.
— Да, я согласна, что силами ополчения, и тех, кто составляют гарнизон королевского замка, мы от четырёхтысячной армии, если они её, грубо говоря, подгребут, не отобьёмся. Поэтому.
Лорд Айвен! Я, разумеется, понимаю, что не в праве просить вас совершить во имя страны… И меня — очередной подвиг. Но, если честно, не вижу другой кандидатуры. Кого я могла бы направить к лорду Дилени. А вы, как непосредственный участник событий, сможете и достоверно рассказать, как всё было, и подобрать нужные слова. Чтоб убедить полковника.
— Почему же — не вправе, ваше Величество? Вполне вы вправе. Да и понимаете вы прекрасно, что нет сейчас у вас более преданного и верного слуги. — он невесело улыбнулся.
— Лорд Айвен! Мы с вами уже говорили на эту тему. Незачем вновь напоминать мне, что вы — несчастный безумец. Полюбивший меня. Вначале из жалости. А потом — и из-за моих, как вы изволили выразиться, «бездонных печальных глаз, познавших — не неземное блаженство, как их обладательнице должно, а адские муки». — она повернулась к нему, и наплевав на стоявших поодаль лучников и людей из ополчения, положила руки ему на судорожно сжатые на рукояти меча кисти в кольчужных перчатках. — Можете мне поверить: я никогда не была так растрогана, как тогда, в подвале, когда увидела слёзы на ваших глазах. И ещё: вы отлично знаете, что его Величество я никогда не любила как мужа. Или как мужчину. Да и вообще: династический брак по расчету — не такая вещь, где должна присутствовать так называемая любовь. Нет: только — вот именно, расчёт, и некоторая, назовём её разумной — доля взаимоуважения. Потому что долг перед страной и династией требует здоровых, и правильно воспитанных наследников.
Но вас я напрасно обнадёживать тоже не хочу. Поскольку ещё не разобралась в своих чувствах.
Возможно, виновато то, что от меня, как вы говорили, в последний раз остался только пепел, куски обгорелых костей, да череп, раздавленный сапогом сира Вателя… Но если кто и будет первым кандидатом на должность его Величества, случись сиру Вателю пасть в битве, или умереть ещё каким-либо образом, не сомневайтесь: я всегда буду помнить ваши заслуги перед отечеством. И мной.
То есть, поймите меня правильно: если не станет сира нынешнего короля, вы — первый кандидат на место моего супруга и регента. Я «рассчитала» своим «коварным и циничным» умом, что порядочный человек лучше, чем даже умный или храбрый. Но вот насчёт любви… Пообещать не могу!
Поскольку вытравили навсегда это понятие из моей души!
Лорд Айвен, который во время её речи то краснел, то бледнел, то закусывал губу, опять вздохнул:
— Моя королева! Вы уже обещали мне в миллион раз больше того, на что я мог бы рассчитывать с моими скромными запросами и желаниями.
— Нет, милорд. Я лишь дала вам понять, что пусть я ещё не уверена, смогу ли полюбить вас, или нет: мне ещё нужно в себе и своих чувствах и воспоминаниях разобраться… Но на мою искреннюю благодарность, и даже на разделённое со мной ложе вы можете рассчитывать всегда. Потому что какой бы сильной ни была женщина — без подлинно любящего её спутника жизни, на которого она могла бы всецело положиться и рассчитывать в трудную минуту она — ничто!
Что мне, кстати, убедительно и доказал мой супруг.
— Ваше Величество! Я… Я не знаю, что сказать. — он опустил глаза.
— Не говорите ничего, лорд Айвен. А лучше поезжайте в объезд Эксельсиора, где сейчас окопались наши узурпаторы, и постарайтесь найти и привести сюда лорда Дилени и его людей.
— Да, моя королева. Я… Постараюсь!
— И прошу вас, лорд Айвен! Не нужно никакой самодеятельности, или глупой бравады. Действуйте продумано и спокойно. Так что оденьтесь потеплее, возьмите побольше продуктов, и не забудьте сменного коня. А лучше — двух. И запасов овса для них.
— Разумеется, ваше Величество. Разрешите… идти?
— Идите, милорд. Вот вам моё благословение! Храни вас Господь! — она трижды перекрестила его, зная, что на это сейчас пялится по меньшей мере несколько десятков, а то и сотен глаз, но это её не смущало. После четырёх выстраданных смертей её, если честно, вообще ничто не смущало.
А когда он встал с колена, и скрылся из глаз, торопливо и немного неловко развернувшись, и двинувшись на лестницу башни, она добавила вполголоса, скорее для себя, покачав головой:
— Похоже, я глупею на глазах. И становлюсь сентиментальной дурой. Пусть и «починенной телесно».
Потому что не нужно мне ни в чём «разбираться».
Я уже люблю этого наивного бедолагу. Всей душой.
Как никогда никого раньше не любила…
Лорд Дилени выдохнул.
Облако пара ясно дало понять, что в палатке стоит очень даже приличный минус.
Но лорд Дилени не для того тяжело выдохнул, чтоб это узнать — знал и так, что сейчас на заснеженной равнине никак не меньше минус десяти. А для того, чтоб придумать достойный ответ. Потому что ни на секунду он не поверил в сбивчивый, и полный неясностей рассказ малознакомого ему капитана Айвена. Не то, чтоб они не виделись…
Просто общались редко. А «по душам» не говорили, или не выпивали совместно вообще никогда.
Лорд Борис, как он видел, когда они обменивались краткими взглядами, тоже сомневается: уж слишком… Невероятно!
Проблему решило осторожное покашливание у входного полога.
— Кто там, войдите!
Вошла леди Ева.
— Леди Ева. Позвольте вам представить капитана
