– И тем не менее попробовать стоит. Кстати, а почему ты не в своей комнате?
– Мама! Ты же знаешь, как я ее ненавижу. Нет никакой необходимости…
– Осторожность не помешает. Вдруг тебе вздумается погоняться за соседскими цыплятами? Что скажут соседи?
– За курами я никогда не гонялась, – устало ответила Людмилла.
– Или побегать с лаем за телегами.
– Мама, лают собаки.
– Будь послушной девочкой, вернись в свою комнату и займись шитьем.
– Но чем мне держать иголку? Лапами?
– Ты можешь хотя бы попробовать. Ради своей матери.
– Хорошо, мама.
– И не подходи к окну. Не нужно лишний раз раздражать людей.
– Да, мама. А ты не забудь включить свое Предвидение. Сама знаешь, обычное зрение у тебя уже не то.
Госпожа Торт проследила, чтобы дочь поднялась наверх. Затем заперла входную дверь и направилась в Незримый Университет, в прибежище, как она слышала, всякой глупости и суеверий. Любой человек, наблюдающий за продвижением госпожи Торт по улицам, не может не заметить некоторые странные детали. Несмотря на ее неверную походку, никто ни разу на нее не наткнулся. Специально госпожу Торт никто не избегал, просто ее не было там, где оказывались люди. Один раз она вдруг замерла на мгновение и шагнула в узкий переулок. Через секунду на то место, где она только что стояла, рухнула огромная бочка, сорвавшаяся с разгружавшейся у таверны телеги. Госпожа Торт вышла из переулка, перешагнула через обломки и, что-то едва слышно ворча, направилась дальше.
Ворчанию госпожа Торт уделяла много времени. Ее губы постоянно пребывали в движении, как будто она все время пыталась извлечь застрявшее между зубов зернышко.
Наконец госпожа Торт приблизилась к высоким университетским воротам, рядом с которыми и остановилась, будто прислушиваясь к внутреннему голосу. После чего отошла в сторонку и принялась терпеливо ждать.
Билл Двер лежал в темноте сеновала и тоже ждал. Снизу доносились лошадиные звуки Бинки – движение копыт, чавканье.
Билл Двер. Теперь у него есть имя. Конечно, у него всегда было имя, но означало оно то, чем он занимался, а не кем был. Билл Двер. Просто и солидно. Уильям Двер, эсквайр. Билли Дв… нет, только не Билли.
Билл Двер зарылся в сено, залез в карман и достал золотой жизнеизмеритель. Песка в верхней части заметно убавилось. Кроме того, появились «сны». Он знал, что это такое, потому что люди уделяли им достаточно много времени. Они ложились, и наступал сон. По-видимому, он служил какой-то цели. Билл Двер с интересом ждал, когда же он наступит, чтобы подвергнуть это странное состояние подробнейшему анализу.
Ночь парила над миром, настигаемая хладнокровно приближающимся новым днем.
В курятнике на другом конце двора началось шевеление.
– Ку-ка… э.
Билл Двер таращился на крышу амбара.
– Ку-ка-ре… э.
В щели сочился серый свет.
Надо же, а всего несколько минут назад сквозь них проникал красный свет заката!
Шесть часов просто испарились.
Билл быстро достал жизнеизмеритель. Уровень, несомненно, понизился. Пока он ждал наступления сна, кто-то украл часть… часть его жизни. А он этого даже не заметил…
– Ку-ку… ку-ка… э.
Он спустился с сеновала и вышел в легкий предрассветный туман.
Билл заглянул в курятник. Старшие куры с любопытством воззрились на раннего гостя. Древний и несколько смущенный петушок бросил на него сердитый взгляд и пожал плечами. Со стороны дома раздался звон. У двери висел старый обруч от бочки, и госпожа Флитворт отчаянно молотила по нему черпаком.
Он решил узнать, в чем дело.
– ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ, ЗАЧЕМ ВЫ ТАК ШУМИТЕ?
Она быстро повернулась, не успев опустить черпак.
– О боги, ты, наверное, ходишь тихо, как кошка.
– А БОГИ ТУТ ПРИ ЧЕМ?
– Я хотела сказать, что совсем тебя не слышала.
Она отошла чуть назад и осмотрела его с головы до ног.
– В тебе есть что-то непонятное, Билл Двер, – сказала она. – Но вот что именно – никак не возьму в толк.
Семифутовый скелет стоически перенес это исследование. Ему было нечего сказать старушке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Что пожелаешь на завтрак? – спросила госпожа Флитворт. – Правда, твой ответ не имеет значения, все равно будет каша.
А немногим позже подумала: «Очевидно, он ее уже съел, потому что миска пуста. Только почему я не помню, как он это сделал?»
Потом произошел инцидент с косой. Билл Двер уставился на нее так, будто видел впервые в жизни. Госпожа Флитворт показала ему лезвие и ручки. Он вежливо выслушал и внимательно все осмотрел.
– ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ, А КАК ВЫ ЕЕ ТОЧИТЕ?
– Клянусь, она достаточно острая.
– НО МОЖНО ЕЕ ЕЩЕ НАТОЧИТЬ?
– Нельзя. Острая значит острая. Острее не бывает.
Он взмахнул косой и разочарованно присвистнул.
А потом то, как он косил…
Сенокос находился высоко на холме, за фермой, над полем пшеницы. Некоторое время госпожа Флитворт следила за своим работником.
Такого метода косьбы она еще никогда не видела. Даже не подозревала, что он может быть технически осуществимым.
– Очень неплохо, – сказала она спустя некоторое время. – У тебя хороший замах и все остальное.
– БЛАГОДАРЮ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ.
– Но почему по одной травинке?
Билл Двер воззрился на ровные травяные ряды.
– А СУЩЕСТВУЕТ ДРУГОЙ СПОСОБ?
– Ну, одним движением можно срезать много стеблей.
– НЕТ. НЕТ. ПО ОДНОЙ ТРАВИНКЕ. ОДНО ДВИЖЕНИЕ – ОДИН СТЕБЕЛЬ.
– Так ты много не накосишь.
– НЕ ВОЛНУЙТЕСЬ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ, СКОШУ ВСЕ ДО ПОСЛЕДНЕЙ ТРАВИНКИ.
– Да?
– МОЖЕТЕ МНЕ ВЕРИТЬ.
Госпожа Флитворт вернулась в дом, оставив Билла на поле. Встав у окна кухни, она стала наблюдать за движущейся по склону холма черной фигурой.
Интересно, что он натворил? У него определенно есть Прошлое. Видимо, он – из тех Таинственных Мужчин. Возможно, совершил ограбление и теперь скрывается.
Он уже скосил целый ряд. Травинку за травинкой. Работал он почему-то быстрее, чем кто-либо…
Госпожа Флитворт читала только «Альманах фермера и каталог семян». Его хватало почти на целый год чтения в уборной – если, конечно, в семье никто не болел. Помимо мирной информации, касающейся фаз луны и сроков сева, в «Альманахе» смаковались подробности случавшихся с человечеством стихийных бедствий, а также детали громких массовых убийств и отвратительных ограблений. К примеру: «5 июня, год Имправизированного Дурностая. В этат день, 150 лет назат, в Щеботане выпал Дождь из Гуляша. Адна жертва». Или: «14 челавек пагибли от руки Чума, знаменитого Метателя Сельди».
Особенно важным было то, что все эти события происходили далеко – чему, возможно, немало способствовали боги. Рядом же обычно случались только кражи кур – ну, иногда объявлялся случайный тролль. Конечно, в горах жили грабители и бандиты, но они хорошо уживались с населением и способствовали развитию местной экономики. И все равно, с человеком под боком чувствуешь себя увереннее… Хорошо, что у нее появился работник.
Темная фигура на холме заканчивала второй ряд. Свежескошенная трава укладывалась ровными полосками.
– Я ЗАКОНЧИЛ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ.
– Тогда покорми свинью. Ее зовут Нэнси.
– НЭНСИ, – повторил Билл, катая слово во рту, словно ощупывая его языком со всех сторон.
– В честь моей матери.
– ТОГДА, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ, Я ПОЙДУ ПОКОРМЛЮ СВИНЬЮ НЭНСИ.
Госпоже Флитворт показалось, что прошло всего несколько секунд.
– Я ЗАКОНЧИЛ, ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ. Она с подозрением посмотрела на него. Затем медленно и тщательно вытерла руки тряпкой, вышла во двор и направилась к свинарнику.
Нэнси по глазные яблоки зарылась в помои.
Госпожа Флитворт задумалась, что именно следует сказать, и наконец произнесла:
– Отлично, просто отлично, ты и в самом деле работаешь… быстро.
– ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ, А ПОЧЕМУ ПЕТУХ КРИЧИТ НЕПРАВИЛЬНО?
– Кто? Сирил? У него очень плохая память. Смешно, правда? Никак не может запомнить, что надо кричать. А так жаль…
