— У него на работе, — ответила я. — Я могла бы попытаться выманить его на пинту пива к Брогану, но думаю, он откажется.
— Мне казалось, ты терпеть не можешь это заведение, — заметил Дэниел, не скрывая удивления.
Я было открыла рот, чтобы как можно скорее исправить ошибку — мол, ну да, конечно, на дух не выношу, но прикола ради почему бы нет, — и вновь закрыла.
Похоже, с Дэниелом этот номер не пройдет — он в упор смотрел на меня поверх карт, смотрел холодным, совиным, немигающим взглядом. Джастин изумленно выгнул брови, Эбби вопросительно наклонила голову — оба явно не понимали, на что он намекает. Что-то здесь явно было не так.
— Я? — удивленно переспросила я. — Неправда. И вообще, с какой стати? Сказать по правде, оно мне как-то до лампочки. Я лишь потому упомянула паб, что он через дорогу от полиции.
— Значит, я с чем-то другим перепутал, — пожал плечами Дэниел и улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. И я вновь ощутила, как напряжение в комнате спало. — За твоими причудами не уследишь.
Я в ответ показала ему нос. Тут подал голос Раф:
— А вообще, зачем тебе понадобилось заигрывать с легавыми? По-моему, это нам совсем ни к чему.
— Почему? Потому что он симпатяга.
Чтобы не выдать дрожь в руках, я даже не осмелилась взять карты. Потребовалась лишь секунда, чтобы понять, что к чему. Дэниел пытался поставить мне подножку. Одно мгновение, и лететь мне на всех скоростях в расставленные им сети.
— Ты неисправима, — произнес Джастин, подливая мне вина. — Кстати, другой тоже очень хорош, этот, черт его побери, красавчик Мэки.
— Ну ты скажешь!
Похоже, на сей раз я не прокололась, как с вареным луком! По крайней мере судя по улыбке. Хотя кто знает, что на уме у Дэниела. С ним никогда нельзя быть уверенной на все сто процентов.
— Нет, это не для меня. Готова поспорить, что у него волосатая спина. Поддержи меня, Эбби.
— О вкусах не спорят, — философски заметила та. — Вы оба неисправимы.
— Мэки законченный болван, — встрял в наш разговор Раф, — а Сэм — неотесанная деревенщина. Кстати, у меня бубновая масть, и следующий ход — у Эбби.
Наконец я сумела взять в руки карты и даже сообразила, что делать с ними дальше. Весь вечер я исподтишка наблюдала за Дэниелом, но не заметила в его поведении ничего особенного. Он был как всегда: вежливый, предупредительный, слегка отстраненный, — на меня обращал не больше внимания, чем на остальных. Когда я, по пути за очередной бутылкой вина, положила ему на плечо руку, Дэниел потянулся, накрыл ее своей ладонью и крепко сжал.
Глава 15
В Дублинский замок на следующее утро я попала лишь к одиннадцати. Сначала хотелось сбросить с себя обычные дела — позавтракать, съездить вместе со всеми в город, чтобы поработать в библиотеке. Пусть народ займется делом, успокоится — глядишь, вряд ли кому взбредет в голову увязаться вслед за мной. И знаете, сработано. Нет, Дэниел, конечно, не удержался и предложил свои услуги, когда увидел, что я встаю из-за стола и надеваю жакет.
— Может, тебя все-таки проводить, хотя бы для моральной поддержки?
Я отрицательно покачала головой. Он не обиделся, а лишь понимающе кивнул и вернулся за стол.
— Ты… это… не переусердствуй, — счел нужным сказать свое веское слово Раф. — Чтобы твой О'Нил тоже поломал голову.
Скажу честно: перед самым входом в отдел уголовного розыска я перетрусила. Я просто не могла заставить себя переступить порог: войти, подобно рядовой посетительнице, назвать себя дежурному у стойки, вытерпеть несколько минут пустой болтовни с нашей администраторшей Бернадеттой; затем у всех на виду ждать, гадая, кто же спустится в холл, чтобы отвести меня в нужный кабинет, как будто раньше я сама ни разу не ходила по этим коридорам! В общем, я позвонила Фрэнку и попросила его спуститься за мной.
— Ты выбрала удачный момент, — похвалил он меня, высовывая наружу голову. — У нас как раз небольшой перерыв. Скажем так, нужно внести кое-какие коррективы в оценку ситуации.
— Куда-куда внести коррективы? — переспросила я.
Фрэнк придержал для меня дверь.
— Увидишь сама. У нас все утро дурдом. Но ты и впрямь отделала его под орех.
Фрэнк оказался прав. Нейлор сидел в комнате для допросов, сложив на груди руки. На нем был все тот же выцветший джемпер и старые джинсы, а вот красавчиком сегодня его можно было назвать лишь с большой натяжкой. По «фонарю» под каждым глазом, одна щека распухла и побагровела. Нижняя губа рассечена надвое, переносица разбита всмятку. Я попыталась вспомнить, как он пальцами пытался попасть мне в глаза, вспомнить, как врезал мне коленом в живот, но ни одно из этих воспоминаний не вязалось с тем, кто сидел сейчас передо мной, раскачиваясь на задних ножках стула и что-то напевая себе под нос. От одного только вида, что мы сотворили с ним, мне сделалось не по себе.
Сэм, засунув руки поглубже в карманы пиджака, стоял в соседней комнате, пристально наблюдая за Нейлором сквозь зеркальное окно.
— Привет, Кэсси, — сказал он, моргая. Вид у него был усталый.
— Господи! — ужаснулась я, мотнув головой в сторону Нейлора.
— Это ты так считаешь. Он утверждает, что на полном ходу свалился с велосипеда и врезался лицом в стену. Вот и все, больше из него не вытянешь ни слова.
— Я только что сказал Кэсси, — добавил Фрэнк, — что дельце совсем не подарок.
— Точно, — вздохнул Сэм и потер глаза, словно заставляя себя проснуться. — Не подарок. Во сколько мы притащили Нейлора сюда? Часов в восемь утра? И с тех пор, как ни бьемся, так и не раскололи его. Он лишь таращится в стену и что-то напевает себе под нос. В основном песни протеста.
— Правда, ради меня он сделал одно исключение — прервал свой концерт, чтобы обозвать меня вонючим предателем, которому должно быть стыдно, что он лижет англичанам их грязные задницы. Кажется, он ко мне неравнодушен. Но есть и хорошая новость. Мы получили «добро» на обыск его логова, и ребята из бюро только что принесли все, что удалось там отыскать. Как сама понимаешь, мы рассчитывали найти окровавленный нож или одежду, но ничего подобного. Но… нас ждал сюрприз.
С этими словами Фрэнк приподнял со стола пакеты с вещдоками и покачал ими у меня перед носом.
— Рекомендую взглянуть.
Внутри оказался набор игральных костей, ручное зеркальце в черепаховой оправе, дрянной акварельный пейзажик с изображением сельской дороги и серебряная сахарница. Не успела я перевернуть сахарницу, чтобы проверить монограмму — изящную, каллиграфическую букву М, — как мне уже было ясно, откуда эти вещички. Мне известно лишь одно место, где можно увидеть нечто подобное, — кладовая дяди Саймона.
— Нашли под кроватью у Нейлора, — пояснил Фрэнк. — Лежало в коробке из-под обуви. Готов поспорить, если ты как следует поводишь носом у себя в Уайтторн-Хаусе, то наверняка найдешь к сахарнице молочник. Что, в свою очередь, заставляет нас задаться резонным вопросом: как все это оказалось в комнате у Нейлора?
— Благодаря краже со взломом, как еще, — высказал свое мнение Сэм. Он вновь вернулся на свой наблюдательный пост. Теперь Нейлор сидел, небрежно развалившись на стуле, и смотрел в потолок. — Вернее, четырем кражам. При желании Нейлор мог унести оттуда целый чемодан приглянувшихся ему вещей, и Марч бы ничего не заметил.
— Или же, — подал голос Фрэнк, — он купил эти вещички у Лекси.
— Точно, — согласился Сэм, — или у Дэниела, или у Эбби, или у двоих остальных, или даже у самого Саймона, если на то пошло. С той единственной разницей, что у нас нет ни малейших доказательств, что он это сделал.
— Правда, никого из них почему-то не пырнули ножом и не обыскали до нитки в полумиле от собственного дома.
Судя по всему, они спорили уже какое-то время, в голосах обоих слышался хорошо знакомый мне боевой ритм. Я положила пакеты с вещдоками обратно на стол, прислонилась к стене и стала ждать, что за этим последует.
— Нейлор работает за гроши, на которые содержит родителей-инвалидов, — сказал Сэм. — Откуда у него деньги на покупку антикварных безделушек? Да и на кой черт они ему сдались?
— Еще как сдались, — упирался Фрэнк, — если учесть, что он на дух не переносит Марчей и при первой возможности рад им насолить, а еще потому, что — как ты сам только что заметил — сидит без гроша в кармане. Пусть у него самого нет денег, зато желающих приобрести эту дребедень хоть отбавляй.
Только сейчас до меня дошло, о чем они, собственно, спорят и почему в комнате атмосфера такая, как перед грозой: достаточно чиркнуть спичкой, и прогремит взрыв. Пусть название «отдел по делам антиквариата и произведений искусства» звучит дурацки, пусть там работает горстка очкариков не от мира сего, но то, что они делают, достойно уважения. В наши дни черный рынок пустил щупальца по всему миру; более того, он сросся с миром преступным так, что их невозможно отделить друг от друга. Из-за чего только не убивают людей — из-за произведений искусства и из-за партии героина, полотна Пикассо меняются на автоматы Калашникова, и так по всему миру.
