демоны на время притаились, но, пока это возможно, она сделает передышку. Поглощенная работой, она иногда на многие часы забывает, что целых два года была в неведении о страданиях своих сестер.
Ливи нашла работу по сбору фруктов на местной ферме, и вскоре ей поручают регистрацию сборщиков и надзор за ними. Она гордится тем, что ее апельсины теперь среди десятков тысяч, экспортируемых в разные страны. Но временная работа не дает постоянства – едва человек подружится с кем-то, как переезжает в другую общину или другую часть страны, и каждый надеется найти место, которое можно наконец назвать домом.
Ливи работает бок о бок с новоприбывшими, но также и с палестинцами, которые регулярно возвращаются для сбора фруктов. Ливи нравится, как звучат арабские слова, и ей хочется поскорее научиться говорить по-арабски. Первую свою фразу на арабском: «С добрым утром, как поживаешь?» – она освоила с помощью робкой девушки Амары. И теперь каждый день произносит ее, приветствуя своих арабских друзей.
Однажды утром Амара приходит с маленьким пакетом фиников.
– На вид они ужасные, – говорит она Ливи на упрощенном иврите, – но когда они хрустят между зубами… райское блаженство!
Ливи берет финик и надкусывает, но ее зубы попадают на косточку. Ливи морщится.
– Ах, прости, – говорит Амара. – Там косточка.
– Буду знать, – улыбается Ливи, жуя липкий фрукт. – Очень вкусно! – восклицает она. – Даже лучше апельсинов.
Знакомство с новыми мигрантами всегда начинается с вопросов: «Откуда ты родом?» и «Кого ты знаешь в Израиле?». Ливи знает несколько языков, а пребывание в Освенциме научило ее, что знание языков помогает выжить. И теперь она приветствует сборщиков фруктов на иврите, немецким и русском.
Во время одной такой встречи Ливи знакомится с девушкой одного с ней возраста. Вскоре они вместе направляются в апельсиновые рощи, вместе собирают фрукты в дружеском молчании.
– Ливи, у тебя есть парень? – спрашивает ее однажды Рахель.
Любопытная, думает Ливи. Но вокруг все разговоры среди молодежи сводятся к тому, кто с кем встречается.
Ливи бросает апельсины в огромную корзину. Когда корзина наполнится, они отнесут ее в сортировочный сарай.
– Нет, – отвечает она. – Я работаю здесь целый день, а потом иду домой и ложусь спать, и мне не нравится ни один из этих парней. – Ливи машет рукой в сторону сборщиков.
– Я знаю одного, который может тебе понравиться. Он мой кузен. Он не сборщик фруктов.
И хотя Ливи яростно протестует, Магда одобряет это знакомство. В результате Зигги Равек приглашен на обед в следующую субботу.
До конца недели Ливи пытается сосредоточиться на работе, но не очень успешно. Она не понимает, мечтает о встрече с незнакомцем или испытывает ужас. Вероятно, и то и другое.
Но, несмотря на ее опасения, суббота все же наступает, и Ливи готовится к встрече.
– Ты хорошо выглядишь. – Магда критически оглядывает младшую сестру. – Но надо немного поработать над волосами.
Магда усаживает Ливи за туалетный столик в своей спальне и закалывает ей кудри. Потом наносит на щеки Ливи немного румян и проводит по ее губам розовой помадой.
– Так намного лучше, – говорит Магда, отходя назад, чтобы оценить свою работу.
Однако Ливи не уверена в этом.
– Я похожа на раскрашенную куклу, – жалуется она, и в этот момент звонят во входную дверь.
– Я боюсь, Магда, – шепчет Ливи, хватая сестру за руку, когда та собирается выйти из комнаты.
– Боишься познакомиться с парнем? – шутит Магда. – После всего, что нам пришлось испытать?
Ливи поневоле смеется:
– Почему ты сравниваешь встречу с парнем и голодание в Биркенау?
– Я не сравниваю, сестренка. Ты сама это делаешь.
Ливи идет за старшей сестрой в гостиную, где ей протягивает руку высокий мужчина с густыми черными волосами.
– Мы встречались раньше? – спрашивает Зигги.
– Не думаю, – отвечает Ливи, наслаждаясь теплым рукопожатием.
– Мне знакомо твое лицо.
– У меня одно из тех лиц, которые всегда кажутся знакомыми.
– У тебя есть чувство юмора, – смеется Зигги. – Мне это нравится.
Позже, после обеда, когда Зигги рассказывает им, что он авиатехник и работает в израильской авиакомпании «Эль Аль», Ливи ловит одобрительный кивок Магды. Почему ее сестра всегда права? Ведь в тот момент, когда Ливи пожала руку Зигги, от ее нервозности не осталось и следа.
После обеда Зигги спрашивает Ливи, может ли он снова увидеть ее.
– Можно, – робко говорит она.
– А что, если пойти в кино? – предлагает Зигги.
– Это зависит…
– От чего?
– От того, кто платит, – с усмешкой произносит Ливи.
– Ливи, нельзя так говорить! – возмущается Магда.
– Ей можно, – смеется Зигги. – Хочу пригласить тебя в кино, я угощаю.
– Тогда спасибо. С удовольствием.
Ливи встречается с Зигги два раза в неделю и наслаждается его приятным обществом и незаурядным интеллектом. В Зигги есть что-то знакомое, но она никак не может вспомнить. А вдруг они родственные души, размышляет она.
– Спасибо, что рассказала мне свою историю, – говорит он ей в конце четвертого свидания.
Они сидят на скамье около детской площадки, и Ливи рассказывает ужасную историю об издевательствах и смерти, а вокруг звучат радостные крики детей. Поначалу Ливи не хотела рассказывать об их жизни в Освенциме, ведь она недостаточно хорошо его знает, а воспоминания так мучительны, но потом ей становится лучше. Теперь Зигги знает обо мне все, как и надлежит родственной душе, говорит она себе.
– Ты расскажешь о том, что случилось с тобой? – спрашивает Ливи.
– Может быть, когда-нибудь, – со вздохом отвечает Зигги. – Но сегодня светит солнце. Ты не думаешь, что пока хватит и одной истории про концентрационный лагерь?
Ливи смеется, удивляясь, что способна смеяться. Он слушал ее и даже обнимал, когда она плакала. Какой сюрприз для нее, что кто-то, помимо сестер, заставляет ее чувствовать себя в безопасности.
Безопасность. Снова это слово. Подобно зуду, от которого надолго не избавиться, сколько ни чешись.
* * *
– Я беременна! – объявляет Магда Ливи, стоящей на пороге с ключом в руках.
У Ливи грязь под ногтями, она загорела от долгого пребывания на солнце и очень устала, но она счастлива, ей не терпится рассказать Магде о недавнем свидании с Зигги, но Зигги моментально забыт, когда она слышит эту новость.
– Еще один ребенок Меллеров! – кричит Ливи. – Я снова стану тетушкой.
– Да. И слава Богу, ты рядом и поможешь мне!
Ливи наконец входит в дом, и сейчас сестры потягивают из стаканов апельсиновый сок, а Магда рассказывает Ливи о своем самочувствии.
– Мне все время хочется есть, особенно тянет на оливки. А у Вейцманов горы оливок.
Ливи моментально вспоминает тот первый раз, когда попробовала оливки, думая, что
