Он еще крепче прижал ее к себе:
— Я хотел бы, чтобы ты оставалась такой, какая есть, Сьюзен.
— Но я, судя по всему, несу в себе семена разрушения.
Не удержавшись, он фыркнул:
— Думаю, ты слишком долго жила в Крэг-Уайверне, любовь моя. Реальная жизнь не столь мелодраматична.
— Но она кажется мне такой. — Она подняла голову и взглянула на него. Он заметил, что на ее глазах блестят слезы, но ничего не сказал. — Есть ли какой-нибудь шанс, что леди Анна тебе откажет?
Он чувствовал, что ей больно говорить об этом, потому что и ему самому это было больно.
— Не знаю. Мне приходило в голову, что она с большей готовностью примет предложение графа Уайверна, чем виконта Эмли, но мне кажется, что она не настолько расчетлива. Нам с ней было приятно общаться друг с другом, и, кажется, именно этого она и хотела. Всего неделю назад меня это тоже устраивало. Вернее, мне казалось, что это меня устраивает.
Надо рассказать ей обо всем остальном, подумал он. Все равно она рано или поздно узнает об этом.
— Анна живет довольно уединенной жизнью, потому что у нее врожденный вывих ноги. Она не может танцевать, ходить на далекие прогулки, поэтому у нее мало возможностей принимать ухаживания и флиртовать, а она хочет выйти замуж.
Он заметил, что Сьюзен поняла все так, как надо. Она поняла, что леди Анна не та соперница, которую можно победить в честной борьбе.
— Мне захотелось сломать ногу и тоже стать инвалидом.
Он расхохотался, поняв, что она шутит. Для нее было так типично высказывать вслух то, о чем многие бы смущенно промолчали.
Несмотря на холод, он мог бы оставаться здесь вечно, но солнце скрывалось за горизонтом и розовато-жемчужные краски заката почти исчезли.
— Пора возвращаться, — сказал он. — Скоро совсем стемнеет.
Она отодвинулась от него и, не скрываясь, утерла слезы тыльной стороной ладони. Он вытащил из кармана носовой платок, и она, взяв его, промокнула глаза и высморкалась.
— Мне не хочется возвращаться, — сказала она.
— У нас нет выбора.
— У меня есть выбор. Я пойду домой в усадьбу.
Мгновение помедлив, он кивнул:
— Я не стану просить тебя уговаривать брата. Нелегко взваливать на себя такое бремя, и я понимаю его сомнения. Ты придешь завтра в Крэг-Уайверн, чтобы принять участие в поисках документа? Что бы ни решил твой брат, нам необходимо найти этот документ, чтобы во всем разобраться.
— Да, я приду. — Она взяла его за руку, и они побрели по берегу, покрытому мелкой галькой. — Я и сама не знаю, чего я от этого хочу. Я вижу все преимущества, которые он получит, став графом, но что, если быть графом Уайверном — это проклятие?
— Проклятие можно снять. Возможно, в одной из старинных книг говорится о том, как это делается. — Он взглянул на узкую тропинку. — Если уж говорить о проклятиях, то, мне кажется, спускаться по этой тропинке гораздо легче, чем подниматься.
— Альтернатива одна— утонуть, сэр. — кокетливо улыбнувшись, сказала она и уверенно, словно кошка, принялась карабкаться вверх. Ему ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
Взобравшись наверх, она взглянула вниз, на то место, которое сыграло столь решающую роль в их жизнях, и сказала:
— Тебе придется труднее, чем мне.
— Почему?
— Потому что тебе придется изо всех сил стараться быть хорошим, любящим и довольным жизнью мужем для леди Анны, тогда как я, если захочу, буду вечно недовольной старой девой с причудами. — Она схватила его за руку и повела дальше, туда, где каждого из них ждала остальная часть жизни. — Ты и представить себе не можешь, какое облегчение я испытываю оттого, что не придется спать еще одну ночь под крышей Крэг-Уайверна.
— Думаешь, я этого не понимаю?
«Да я согласился бы спать даже в аду, — подумал он, — лишь бы спать с тобой».
Глава 25
На следующее утро он сразу же вспомнил о том, что Сьюзен в доме нет и что они приняли решение относительно их будущего.
В добром согласии, но отдельно друг от друга.
Она говорила о настоятельной потребности противоборствовать судьбе, ему это желание тоже было знакомо. Но его останавливали чувство долга и дисциплинированность. Он добровольно выбрал этот путь и должен следовать по нему, тем более что были затронуты интересы других людей.
Он встал с постели и попытался настроить себя на предстоящую охоту за документом. Если смотреть на вещи проще, то это могло бы стать увлекательным приключением, а в случае согласия Дэвида Карслейка еще и своего рода заключительным этапом освобождения от Крэг-Уайверна.
Он Вспомнил, что приехал Хоук и обещал приехать Николас. И Сьюзен тоже обещала прийти. Поразительно, но день может оказаться даже веселым. В присутствии посторонних людей многое из того, что касалось сумасшедшего графа, казалось скорее смешным, чем ужасным.
Он постарался загнать в самый дальний угол сознания мысли о будущем, как это делал с мыслями о смерти и тяжелых увечьях перед боем.
Рейса он нашел в столовой, где тот поглощал свой, как обычно, внушительный завтрак. Потом пришел Хоук, и Кон представил их друг другу.
— Мы, кажется, встречались в Фуэнтес-де-Оньоро, — сказал Хоук, усаживаясь за стол.
— Ну конечно! — воскликнул Рейс, несколько польщенный. — Но я был тогда корнетом. Удивительно, что вы запомнили.
Кон улыбнулся:
— Не обольщайся. Хоук редко что-нибудь забывает.
— Это мое проклятие, — согласился Хоук. — Но в данном случае де Вер оставался за старшего, так как были ранены командиры, и мне пришлось поручить ему организовать упорядоченное отступление его подразделения. Он очень точно и со знанием дела выполнил порученную ему задачу. А это и впрямь редко случается.
— Я чрезвычайно исполнителен, — сказал Рейс в своей обычной манере. — А поэтому позвольте поинтересоваться, милорд, есть ли у вас какие-нибудь особые поручения для меня на сегодняшний день?
Кон понял, что Рейс не знает о том, что происходит. Как только служанка наполнила тарелки, он объяснил ему ситуацию.
— Великолепно, — сказал Рейс с ангельской улыбкой. — Жаль, что я не был знаком с леди Бел.
— Она съела бы тебя на обед, — сказал Кон.
— О нет, я так не думаю.
Поразмыслив, Кон с ним согласился.
— Кажется, леди Уайверн побывала в Крэг-Уайверне незадолго до отъезда? — спросил Рейс, расправившись с аппетитным куском ветчины.
— Насколько я помню, Сьюзен об этом упоминала, — сказал Кон. — Почему ты спрашиваешь?
Рейс снова улыбнулся:
— Ясно, что она его убила. Потрясающая женщина. Он нарушил соглашение и причинил зло человеку, которого она любила, поэтому она явилась сюда, чтобы отомстить. Наверное, он позволил ей войти в свой кабинет, а она, пока находилась там, успела подсыпать какой-нибудь смертельный яд в одно из его излюбленных снадобий.
