являетесь руководителями страны и должны знать, что происходит за вашими спинами.
— Почему вы не обратились к товарищу Андропову? — поинтересовался Черненко. — Это, прежде всего его компетенция. Он же у нас председатель КГБ. Или я что-то пропустил, и он уже не председатель?
— Вы обо всем узнаете из доклада генерала Ивашутина, — дипломатично ответил Григорий Васильевич.
— Зовите уже своего Ивашутина, — недовольно бросил Громыко. — Послушаем, что он нам расскажет.
18 января 1979 года
Москва (Окончание)
Ивашутин перехватил портфель в левую руку, беззвучно выдохнул, взялся за ручку двери и дернул её на себя:
— Разрешите войти?
— Проходи, Петр Иванович, — добродушно усмехнулся Устинов. — Мы тебя уже три минуты ждём.
Ивашутин шагнул вперед. Взгляды присутствующих скрестились на невысоком плечистом мужчине в генеральском мундире. От каменных лиц людей, с холодным любопытством рассматривающих начальника ГРУ, веяло такой мощной аурой власти, что Петру Ивановичу стоило немалых усилий удержать бесстрастное выражение лица. Даже он, отдавший всю свою жизнь разведке и повидавший всякое, чувствовал себя некомфортно среди искушенных в интригах партийных бонз, способных одним словом или росчерком пера сломать человеческую жизнь.
Романов заметно улыбнулся уголками губ, Устинов ободряюще кивнул, Машеров, убедившись, что никто не видит, тихонько подмигнул, и Ивашутину немного полегчало.
— Петр Иванович, мы вас слушаем, — напомнил Пельше.
— На стол можно выложить документы и видеокассеты? — вежливо уточнил Петр Иванович. — Мне так удобнее будет все рассказывать и показывать.
— Можно, — кивнул Суслов. — Выкладывайте. И рассказывайте уже поскорее, чего там накопали.
— Так точно, — Ивашутин открыл портфель, выложил толстую стопку бумаг и пару видеокассет и повернулся к министру обороны. — Дмитрий Федорович, разрешите приступать?
— Разрешаю, — кивнул Устинов.
— Уважаемые члены и кандидаты в Политбюро. Речь пойдет о государственном перевороте с целью реставрации капитализма, готовящимся за вашими спинами. Но перед тем, как перейти непосредственно к делу, небольшое предисловие. Это займет, буквально, пару минут, но оно необходимо. Прошу не делать скоропалительных выводов. Возможно, вам что-то покажется высосанными из пальца обвинениями, чепухой, не стоящей внимания, но не торопитесь. Каждое своё слово я буду подтверждать доказательствами. Поэтому очень важно, чтобы вы досмотрели и дослушали, всё что вам скажут и покажут до конца.
— Дослушаем, — буркнул Громыко. — Начинай уже, Петр Иванович.
— Хорошо, — кивнул Ивашутин. — Всё началось в шестидесятых годах. После прошедшего XX съезда КПСС, среди партийных руководителей среднего и высшего звена на почве антисталинизма начались дискуссии. Велись откровенные разговоры, о том, что экономике нужен новый импульс, и, возможно, некоторые сталинские реформы следует откорректировать. Никита Хрущев показательно стучал ботинком по трибуне ООН, обещал американцам «похоронить США», и «показать кузькину мать». Но в реальности, заигрывал с представителями бизнеса и западными политиками. При Хрущеве в 60-ых годах между элитами СССР и США начали проводиться Дартмутские встречи. На них высшие чиновники, политики и учёные начали общаться друг с другом, дискутировать на социальные и политические темы. Это оказало влияние на мышление многих представителей советской элиты и вызвало заметное «брожение в умах». В 1962 году в них участвует Дэвид Рокфеллер — президент «Chase Manhattan Bank» и выходец из одной из самых богатых семей на планете. В 1964 году он прилетает в Москву, встречается с Хрущевым и рядом представителей советских элит. Именно в это время Рокфеллер знакомится с Алексеем Николаевичем Косыгиным, уже занимавшим пост Председателя Совета Министров СССР.
— Пока что вы нам ничего интересного не рассказали, — раздраженно бросил Громыко. — Мне некогда слушать пустую болтовню. Что-то по делу будет? С доказательствами повесомее ваших слов?
— Обязательно будет, Андрей Андреевич, — спокойно ответил Ивашутин. — Доказательств хватает. Но предыстория нужна, чтобы потом понимать, о чем идёт речь. Я же просил вас и других товарищей внимательно выслушать меня, ознакомиться с имеющимися материалами, видео и другими доказательствами. И только потом делать выводы.
— Продолжай, Петр Иванович, — попросил Устинов. — Мы все тебя внимательно слушаем. Товарищи, прошу вас не перебивать генерала Ивашутина. Имейте терпение, будут вам доказательства, мало никому не покажется.
— С наступлением 70-х фонд Кеттеринга, организовывающий встречи по инициативе Рокфеллера, передает большую часть своих обязанностей структурам банкира. Из состава американских делегаций исчезли знаменитости: актёры, писатели и другие представители богемы. Они были заменены на политиков, дипломатов и специалистов по «Советам», таким как Ричард Гарднер, Джеймс Биллингтон и даже сегодняшний советник по национальной безопасности в администрации Картера Збигнев Бжезинский, ярый ненавистник СССР, прилетел на Дартмутские встречи в Москву в 1975-ом году. Зачем всё это было нужно? Чтобы установить информационный канал и тесные неформальные контакты с элитой СССР, познакомить оппонентов с ценностями «западного мира» и заставить их задуматься. Именно на этих встречах с нашей стороны участвовали Евгений Примаков и Борис Арбатов, будущие заговорщики. Бизнес и экономическая система США с 71 года, когда Никсон отвязал доллар от золотого эквивалента, пережили ряд кризисов. Сначала обесценивание национальной валюты, потом нефтяной кризис 73-го года, взлёт цен на энергоносители. Это вызвало резкий спад в автомобильной отрасли, а потом во всем машиностроении. Города юго-востока США, бывшие промышленными центрами, пустели и разрушались. И американцам отчаянно нужны были новые рынки и ресурсы. СССР и страны социалистического блока могли дать им и то, и другое. Поэтому в 70-ых годах, во время Холодной войны Рокфеллерами и другими бизнесменами и политическими деятелями принимались активные действия по работе с советской элитой. Но полностью открыть рынки и ресурсы СССР, могла лишь смена социального строя. И здесь американские политики и бизнесмены нашли союзников в СССР. Вот доклад Джона Рокфеллера в одноименном фонде, основанном его отцом. Там же, ещё один доклад — специалистов этой организации. Официально фонд Рокфеллера — филантропическая организация, работающая на благо общества. На деле, мощный аналитический центр с миллиардным бюджетом. Он собрал самых лучших аналитиков США и других стран. Их задача: моделировать сценарии будущего и планировать решения, позволяющие избегать экономических рисков, правильно распределять инвестиции и получать сверхприбыли.
Здесь английский текст оригинала и русский перевод, сделанный моими сотрудниками. Прочтите, пожалуйста, и передайте другим товарищам.
Ивашутин раздал несколько листков бумаги в руки Громыко, Гришину, Щербицкому.
— И что здесь написано в докладе Дэвида Рокфеллера? — спросил Пельше, с интересом наблюдающий за читающими текст коллегами.
— Если кратко, то,
