— Два, в крайнем случае, три отряда внутренних войск легко с ними справятся, — пренебрежительно качнул пальцами инспектор. — Боевой потенциал братков невысок.
— Их поддержит по меньшей мере четверть Маллиарвы, сиятельный. И гражданские, и военные. Если миллионы бенолийцев боятся Пришествия Погибельника, то хватает и тех, кто с нетерпением ждёт Явления Избавителя. В столице начнётся гражданская война.
— Если Северцев будет убит при штурме СИЗО…
— Нижайше прошу прощения, что осмеливаюсь перебивать вас, сиятельный, но смерть Погибельника не остановит кровопролития. Браткам и их сторонникам захочется отомстить за разрушенные иллюзии, честные бенолийцы будут вынуждены защищаться. Так что войны не миновать. И пусть она ограничится одним только Столичным округом, однако все эти… — тут эмиссар покривил губы и произнёс с отвращением: — …правозащитники тут же поднимут вой, что ВКС провоцирует массовые вооруженные столкновения между жителями мирной страны.
Инспектор усмехнулся.
«Тоже мне, умник. Дипломат. Кого ты надеешься обмануть, шалупендрик? Как будто не ясно, что коллегии неймётся допросить Авдея Северцева на предмет местонахождения Винсета Фенга. С тех пор, как исчезли те два орденца-шабашника, Северцев один знает, как выманить Фенга из убежища. Впрочем… Заняться Фенгом сам я не могу, сейчас нельзя ссориться с его отцом. Директор почему-то не хочет, чтобы его сына назвали Избавителем. Хотя это было бы так почётно и лестно для всех — и для рода Адвиагов, и для самого мальчишки. Но сейчас важнее другое. Если директор узнает, что я обязан привести Фенга в Троянск, мне и суток не прожить. Однако, если выколачивать из Северцева информацию по Фенгу примутся коллегианцы, то и всё остальное, что бы с Фенгом ни приключилось, Адвиаг повесит на них. ВКС останется чистым. А может быть, мне даже удастся стать спасителем Фенга, — если мальчишка скажет отцу, что я помог ему уехать в Троянск, чтобы скрыться от преследований братков и коллегианцев. Адвиаг будет мне обязан. А если бенолийская легенда не лжёт, и Фенг действительно избран судьбой и великой матерью для того, чтобы свершить её волю на благо людей, то я окажусь рядом с ним, я тоже стану Избранным… Тогда не архонты будут командовать мной, а я буду командовать архонтами. — Инспектор улыбнулся, кивнул в лад своим мыслям: — Так что пусть коллегия допросит Северцева. Им достанется ярость Адвиага и ненависть братств, а мне — чистая информация и полная свобода действий».
Эмиссар ждал решения всевластного инспектора. Лицо посерело, губы жалко дрожали, на лбу выступили бисеринки пота.
— Можете забирать Северцева, — сказал инспектор. — Я дам предписание для СИЗО.
Эмиссар согнулся в поклоне. Инспектор посоветовал тоном приказа:
— Постарайтесь разобраться с Погибельником как можно быстрее. И вам, и нам нужна стабильная Бенолия.
— Потребуется не более двух-трёх дней, сиятельный, — заверил эмиссар. — Я могу приступить к выполнению?
— Да.
Эмиссар ушёл.
«Допрашивать коллегианцы умеют, — подумал инспектор. — Но утаить полученное на допросе им не под силу».
= = =
В Гирреане нет гостиниц. Зато можно снять чистую комнату в полупустом общежитии при инвалидском интернате.
Клемент лежал навзничь на узкой кровати, смотрел в светло-голубой потолок.
«В Маллиарве сейчас разгар дня. Здесь — глубокая ночь. Но всё ещё двадцать второе. До полуночи осталось двадцать минут. Самое время подвести итоги».
+ + +
Бетриса встретила Клемента приветливо. Сразу же принялась жарить курицу, делать салат. Клемент с растерянностью и удивлением смотрел, как стремительно и ловко маневрирует она в инвалидной коляске по маленьким тесным комнатушкам дома и, тем более, на крохотной кухне. Беатриса не умолкала ни на секунду: расспрашивала брата о его житье-бытье и тут же, нисколько не обидевшись на неопределённые ответы, рассказывала о себе, детях, муже.
Её супруг, крупный полнотелый увалень, двигался дёргано и ломано, как и все страдающие церебральным параличом, но при этом сноровисто собирал миниатюрные детали каких-то похожих на мобильные телефоны устройств. Беатриса работала бухгалтером в той же мастерской, что и муж.
Внешне она ничем не отличалась от обычных поселковых баб и простодушно радовалась тому, что младший братец выглядит как истинный отпрыск благородной фамилии. Молчаливый супруг улыбался, кивал одобрительно.
Вскоре из школы вернулись дети, два мальчика и девочка. Клементу племянники и племянница понравились: от отца они унаследовали спокойствие, от матери — умение говорить так, что гость сразу начинал чувствовать себя легко и свободно. К тому же все трое оказались совершенно здоровы. Видеть маленьких калек было больно.
«Хорошие люди, — думал Клемент. — И семья у них ладная. Хоть кому-то из Алондро с этим повезло… Хорошие люди. Но чужие. Нас ничего не связывает. Я здесь всего лишь случайный гость. Меня забудут, едва я выйду за порог».
Мысль кольнула обидой. Но претензии предъявлять было бы глупо, да и не к кому.
После обеда разговор сам собой сошёл на нет.
— Ты о Диего что-нибудь знаешь? — спросила Беатриса.
— Нет, — соврал Клемент. — Но если хочешь, можем найти его через справочную паспортной службы.
Беатриса мгновение поразмыслила.
— Незачем это, Клэйми. Хотел бы родничаться, сам бы нас нашёл. Ты же в Гирреан приехал. Он тоже мог бы.
— Да, ты права. А сейчас мне пора уезжать.
— Поблизости будешь, заглядывай.
Клемент кивнул.
Поцеловал сестру, пожал руку её мужу, улыбнулся их детям.
Всё. И эта страница жизни закрыта. Гостю пора уходить.
Из Южного Гирреана, где жила Беатриса, Клемент улетел на север. Хотелось оказаться как можно дальше от того, что никогда не сбудется.
Но делать на севере было нечего точно так же, как и на юге. Клемент шёл по улице неведомого посёлка, не зная, куда себя деть.
«Может, мне всё же поехать за Погибельником? Что бы там ни произошло, это лучше, чем ничто».
С высоких ступеней комендатуры Клементу под ноги рухнула светлошерстая берканда. Рядом упали костыли.
Девушка попыталась подняться, но руки не слушались, а ноги — тут Клементу острыми мурашками повело спину, в точности как перед поркой — ноги были неподвижны, словно камень.
Жандармы засмеялись, один из них кинул в девушку полуобглоданным рыбьим хвостом.
Клемент шагнул было к паскуднику, но девушка схватила его за штанину.
— Нет! Они запрут вас в кутузку, а там… Добрый господин, прошу вас, не надо!
Клемент взялся за лацкан куртки и тут же замер. Если этим поганцам показать предвозвестнический значок, они на брюхе поползут, умоляя о пощаде. Но капитан настаивал, что о пребывании Клемента в Гирреане должны узнать не раньше двадцать третьего… Пусть это не приказ, а всего лишь рекомендация, однако до сих пор Клемент не мог пожаловаться ни на одну из них.
Клемент помог девушке подняться, подал костыли. Та поблагодарила, заковыляла по улице в сторону, противоположную той, откуда пришёл Клемент. Опять поскользнулась, но упасть не успела, Клемент поддержал.
— Вы что, неделю как на костыли встали?
— Третий день.
— Тогда почему вы не в госпитале, а здесь?
Девушка опустила взгляд. «А глаза у неё красивые, фиалковые, — отметил Клемент. — Для берканов это редкость. И шерсть такая мягкая, гладкая как шёлк».
— Я всё равно останусь калекой. Хромой на левую ногу. А может, и на обе. Таких нет смысла лечить. Во всяком случае, на большой земле.
Клемент невольно глянул на её ноги. Под брюками угадывались очертания вытяжных аппаратов.
— Спасибо, — сказал девушка. — Я пойду.
Клемент посмотрел на улицу. Обледенелая, неровная — сплошь рытвины да кочки. По такой на здоровых ногах ходить сложно, не то что на покалеченных…
— Я вас провожу.
— Нет! — испуганно отпрянула девушка.
— Я не буду приставать, почтенная. Всего лишь доведу вас до относительно ровного участка дороги.
— Это и есть самый ровный участок.
— Тем более.
Девушка отрицательно мотнула головой. Клемент вздохнул.
— Почтенная, изнасилования и грабежи не входят в число моих любимых развлечений. Вам нечего бояться. А в одиночку на такой дороге вы обязательно переломаете кости второй раз, и тогда вряд ли сможете рассчитывать на самостоятельное передвижение, пусть даже и на хромых ногах. Вот этого действительно нужно бояться.
— Я лаоранка, — тихо сказала девушка.
— И что из этого? А, ну да, здесь же главенствует таниарство. — Клемент ободряюще улыбнулся девушке. — Я тоже лаоранин.
— И давно вы приехали?
— Вчера вечером.
— Это заметно.
— Так вы позволите вас проводить?
— Благодарю вас, добрый господин. Но вам не стоит так себя обременять. Я сама смогу добраться.
