— Да, — ответил Баррис. — И нет никакой силы, способной его остановить. Нам неизвестны даже пределы его возможностей.
— Если бы весь мир поднялся против него…
— Тогда ему пришлось бы расти, создавать новое оружие и сражаться против всего мира.
— Почему? — спросила она.
— Потому что это его работа.
— Он этого хочет?
— Нет, — ответил Баррис. — Ему приходится.
Сразу же без колебаний девочка сказала:
— Я проведу вас к нему, мистер Баррис. Я имею в виду моего папу.
Баррис облегченно вздохнул.
— Но вы должны пойти один, — настойчиво добавила она. — Он в Северной Америке.
— На полицейском крейсере. У нас их три на крыше здания. Обычно ими пользовался Язон Дилл. Мы отправимся во время затишья между атаками.
— А мы сможем избежать этих молоткоклювых птиц? — спросила она со смешанным чувством сомнения и воодушевления.
— Надеюсь, что да, — ответил Баррис.
Когда полицейский крейсер «Единства» низко пролетел над Нью–Йорком, Баррис получил возможность своими глазами увидеть те опустошения, которые произвели Исцелители.
Большая часть отдаленной деловой территории лежала в руинах. Его собственное здание было уничтожено, вместо него лежала лишь дымящаяся груда камней. Вокруг все еще горели пожары, которые никто не собирался тушить. На месте фешенебельной части города были развалины. Большинство улиц были полностью разрушены. Магазины разнесены и, как успел заметить Баррис, разграблены.
Но бои уже закончились и в городе было спокойно. Люди бродили среди этих дебрей и подбирали ценности. То в одном месте, то в другом, одетые в коричневые одежды Исцелители организовывали ремонтно–восстановительные работы. Заслышав звуки полицейской сирены, люди внизу разбежались по укрытиям. С крыши одной из неразрушенных факторий по ним неожиданно выстрелил бластер.
— Куда дальше? — спросил Баррис у сидящей позади него девочки.
— Держитесь этого направления. Мы скоро сможем приземлиться. Нас проводят к нему пешком. — И, тревожно нахмурившись, она добавила: — Я надеюсь, они не изменили его слишком сильно. Я была в этой школе так долго, а он был в этом ужасном месте, в этой Атланте.
Они летели в прежнем направлении. На открытых, загородных территориях уже не было видно таких сильных повреждений, какие были заметны в городе. Проносящиеся под ними фермы и маленькие провинциальные городишки выглядели так же, как всегда. На этих землях было даже больше порядка, чем раньше. Упразднение провинциальных отделений «Единства» принесло в эти места больше стабильности, чем беспорядка. Местные жители поддерживали Движение и охотно приняли на себя бразды правления.
— Это большая река, — сказала Марион, напряженно всматриваясь. — Здесь есть мост. Я вижу его. — Она запрыгала от восторга. — Следуйте вдоль моста и вы увидите дорогу. Когда она пересечется с другой дорогой, посадите корабль. — Она широко улыбнулась.
Несколькими минутами позже он заметил пересечение и повел полицейский крейсер на посадку. Приземлились они в поле, на окраине маленького городка в Пенсильвании. Не успел Баррис выключить реактивные двигатели, как к ним подъехал, увязая в грязи и сорняках, урчащий грузовик.
— Да, — сказал себе Баррис, — уже слишком поздно возвращаться назад.
Грузовик остановился. Из него выпрыгнули четыре человека в спецодежде и осторожно подошли к крейсеру. Один из них угрожающе поднял дробовик.
— Кто вы?
— Разрешите мне выйти, — попросила Барриса Марион. — Я хочу поговорить с ними.
Он нажал кнопку на панели управления и проход открылся. Марион тут же выбралась наружу. Оставаясь в крейсере, Баррис ждал результата переговоров с четырьмя подъехавшими людьми. Высоко в небе, на севере, был виден приближающийся рой «молотков».
Несколькими минутами позже яркие вспышки осветили горизонт. Очевидно, «Вулкан–3» начал оснащать своих роботов тактическими атомными бомбами.
Один из четырех мужчин подошел к крейсеру и, приложив руку ко рту, крикнул:
— Я Джо Поттер. Это вы, Баррис?
— Да. — Сидя в корабле, Баррис держал руку на лучевом карандаше, хотя понимал, что это только ритуальный жест, в котором не было необходимости.
— Послушайте, — продолжал Джо Поттер, — я проведу вас к Филдсу, если вы этого хотите, а он говорит, что это так. Пойдемте.
Баррис и Марион с четырьмя мужчинами взошли на старый, помятый грузовик. Он тут же тронулся. Его кидало из стороны в сторону, когда он мчался обратно по дороге, которой приехал.
— Боже мой, — сказал один из мужчин, изучая Барриса, — вы были директором Северной Америки, не так ли?
— Да, — ответил Баррис.
Мужчины вполголоса переговорили и один из них, подкатившись к Баррису, попросил:
— Мистер Баррис, — он достал конверт и карандаш, — могу я получить ваш автограф?
В течение часа грузовик мчался по провинциальной дороге в направлении Нью–Йорка. Не доезжая нескольких километров до разрушенной деловой части города, Поттер остановил грузовик у автозаправочной станции. Справа от станции находилось придорожное кафе, дряхлое, обветшалое местечко. Несколько машин были припаркованы возле него. Дети играли в грязи, а в глубине дворика была привязана собака.
— Выходите, — сказал Поттер.
После длинной дороги все четверо казались угрюмыми и молчаливыми. Баррис неторопливо слез и вяло спросил:
— Где?
— Там, внутри. — Поттер направился обратно.
Марион спрыгнула к Баррису. Грузовик сдал назад, развернулся и исчез в том направлении, откуда только что приехал.
Глаза девочки сияли.
— Пошли, — позвала она и взлетела на порог кафе, рывком открыв дверь. Баррис осторожно прошел за ней.
В грязном кафе за столом, заваленном картами и бумагами, сидел человек, одетый в грубую голубую рубашку и засаленные брюки. Древний телефон стоял сбоку от него рядом с тарелкой, на которой лежали остатки гамбургера и жареной картошки. Этот человек раздраженно поднял глаза и Баррис увидел тяжелые, остроконечные брови, кривые губы, пристальный взгляд, который многих заставлял поеживаться и под которым поеживался сейчас он.
— Будь я проклят, — отбросив свои бумаги, воскликнул отец Филдс. — Ты глянь–ка, кто пришел!
— Папочка, — закричала Марион, рванувшись вперед и обхватила его руками. — Я так рада видеть тебя…
Ее слова оборвались, так как она уткнулась лицом в его рубашку. Филдс похлопывал ее по спине, не замечая Барриса.
Баррис подошел к пустому прилавку и окунулся в свои размышления. Он очнулся только тогда, когда понял, что отец Филдс обращается к нему. Подняв глаза, он увидел, что тот протягивает руку. Улыбаясь, Филдс пожал его руку.
— Я думал, вы в Женеве, — сказал Филдс. — Мне очень приятно увидеть вас снова. — Его глаза осматривали Барриса с ног до головы. — Один порядочный директор из одиннадцати. Мы не тронем вас. Мы добрались до самых плохих, исключая оппортуниста Рейнольдса. Мы достали этого умельца «ловить момент» Таубмана. — Он иронично усмехнулся.
— Все революционные движения, — сказал Баррис, — всегда изгоняли оппортунистов.
— Вы судите очень снисходительно, — ответил Филдс.
Отойдя назад, он передвинул стул и уселся на него. Он устраивался на нем до тех пор, пока не почувствовал себя комфортно.
— Мистер Баррис воюет с «Вулканом–3», — доложила Марион, плотно прижимаясь к отцовской руке. — Он на нашей стороне.
— О, это правда? — спросил отец Филдс, похлопывая ее, — ты уверена в этом?
Она покраснела и смущенно ответила:
— Ну, по крайней мере он против «Вулкана–3».
— Поздравляю, — сказал Филдс Баррису. — Вы сделали мудрый выбор. Это правильно.
Усевшись спиной к стойке бара и облокотившись на одну руку, так, чтобы ему тоже было удобно, Баррис сказал:
— Я приехал сюда для того, чтобы поговорить о делах.
— Как вы можете видеть, — протяжно сказал Филдс, — я достаточно занятый человек и у меня нет времени говорить с вами о делах.
— Найдите немного времени, — не отступал Баррис.
— Я не очень интересуюсь делами, — сказал Филдс. — Я больше интересуюсь работой. Вы могли присоединиться к нам в свое время, но вы махнули хвостом и ушли. Теперь… — Он пожал плечами. — Чего это стоит? То, что вы будете с нами, ничего не меняет. Мы уже добились кое–чего. Все ясно: вы под конец решили тоже поступить соответствующим образом, убедившись, на чьей стороне победа. — Он опять — на сей раз понимающе, — усмехнулся. — Вы бы хотели быть на побежденной стороне, не так ли? — Он помахал перед носом Барриса пальцем.
— Если бы это было так, — ответил Баррис, — вас бы не было здесь.
Какое–то время Филдс не выказывал своих чувств, но постепенно веселость сошла с его лица и фамильярное добродушие исчезло. Его взгляд стал жестким.
