Лена перевела взгляд на крысу. Широкий чешуичатый хвост, перепончатые лапы, взъерошенная шерсть были настолько отвратительны, что вызывали страх и тошноту. Но Лена переборола себя:
- Таня! Я тоже... Может быть, у тебя естественный иммунитет к "болотнице?"
- Не делай глупостей, Лена! - сердито ответила Таня. Никакого иммунитета у меня нет!
Глава XIII
ЧЕРНЫЕ ТОЧКИ НА ЗЕЛЕНОМ ПОЛЕ
Степан Рогов дни и ночи проводил в лаборатории профессора Кривцова.
В его распоряжении было первоклассное оборудование, неограниченное количество экспериментального материала, обширная специальная библиотека; Степан мог работать хоть двадцать четыре часа в сутки, мог производить любые эксперименты, профессор Кривцов предоставил ему все условия для работы. Казалось бы, осуществились мечты Степана. В лаборатории он занимался очень серьезными, - yже не студенческими, - научными изысканиями. Но если раньше ему научная работа представлялась именно такой, теперь он страдал от одиночества.
Никогда он не был так одинок, как в это время. Друзья еще не возвратились из экспедиции, профессор Кривцов уехал на Международную конференцию онкологов, а Коля... Что ж, Коля приходил ежедневно, прилежно помогал, но это была всего лишь помощь, а не совместная работа.
Ах, если бы Катя захотела стать вирусологом!
От Тани Снежко писем не было, и это беспокоило Степана. Экспедиция, видимо, все еще бьется над загадкой "болотницы", как бьется он над вирусом Иванова.
Степан привез препарат, в котором можно было надеяться обнаружить неизвестный вирус, - четыреста доз по пяти кубических миллиметров, и половина этого количества уже израсходована.
Вирус не прививался ни на каких средах - ни на естественных, ни на искусственных. Болезнью Иванова не заболевали ни пресмыкающиеся, ни членистоногие, ни млекопитающие. Видимо, и впрямь этот вирус был одним из тех вирусов, которые в процессе эволюции максимально упростили свою структуру и могли существовать лишь при строго определенных условиях.
Но каковы эти условия? Как передается и как воспринимается вирус? Перед Степаном стояли те же вопросы, которые стоят перед каждым ученым, встретившим что-то новое: "Как? Почему?"
Уже нельзя было рассчитывать, что ответ подскажут книги или профессор Кривцов.
- Если бы я это знал, вирус Иванова был бы давно открыт, - ответил полушутя Иван Петрович на один из вопросов Степана.
Профессор уже не мог указать конкретных способов действия, но те пять лет, в течение которых он готовил Степана к научной работе, не пропали даром. Теперь, прежде чем начать какой-либо эксперимент, Степан старался представить, что предпринял бы в таком же случае профессор Кривцов, старался найти в своей памяти какую-нибудь аналогичную работу, проведенную под руководством Ивана Петровича. Ему стало понятно, почему профессор Кривцов так строго добивался безукоризненности проведения опытов, которые казались Степану примитивными и ненужными: всякий сложный эксперимент, как правило, включал в себя ряд простых, но требующих острой наблюдательности и навыка в их проведении.
Мысль еще цеплялась за виденное, слышанное, за цитаты и формулировки, как цепляется за спасательный круг человек, не умеющий хорошо плавать, но Степан уже начал вырабатывать в себе творческое дерзание, пытаясь каждое явление рассмотреть под совершенно новым, необычным углом зрения. Всякий раз он вспоминал о работе профессора Зернова: исключения дают начало правилам.
Когда-то давно Кривцов упомянул о "переживающих тканях", но упомянул загадочно, неопределенно. Ну зачем нужна "переживающая ткань", если точно установлено, что вирус не воспринимается организмом, включающим эту ткань?
Опыт прививки вируса Иванова на "переживающих тканях", как и следовало ожидать, оказался неудачным. Проще всего забыть об этом опыте и заняться чем-либо другим. Но Степан повторяет его вновь, - ему кажется, что в словах Ивана Петровича был какой-то определенный намек.
И вновь Степан Рогов склоняется над стеклянной банкой, наполненной мутноватой жидкостью. Сложная система питательных трубок поддерживает в этой жидкости отрезанный палец это и есть "переживающая ткань". Человек умер, но частица его живет, она выполняет свойственные ей функции, ее клетки могут размножаться... Но может ли болеть эта частица? Да, может и болеть: один из способов изучения рака заключается в том, что вырезанную опухоль выращивают в искусственных средах.
- Мог ли данный организм заболеть болезнью Иванова? спрашивает Степан и сам себе отвечает: - Мог.
- Как бы проявилась болезнь на этой частице организма?
- Поверхностный слой, видимо, подвергся бы изменению, получил бы специфическую мраморную окраску.
- Мог ли этот участок кожи быть тем пунктом, откуда началось распространение инфекции?
- Видимо, да. Ведь профессор Климов рассказывал, что врач Владимир Введенский ввел себе водный раствор чешуек кожи больного в предплечье руки, а мраморной окраской покрылось все тело.
Степан дискуссирует сам с собой, а в окна лаборатории вползают синие сумерки, о стекла бьются дождевые капли, монотонно тикают часы.
Наконец, он зажигает электричество. У него уже выработался рефлекс: темнеет - значит семь часов, сейчас придет Коля.
Однако в тот день Николай задержался. Он пришел только в десять и, не снимая плаща, сел, печально склонив голову на руки.
- Таня заболела.
- Таня? - Степан вскочил с места и подбежал к другу. Откуда ты знаешь?
Коля протянул Степану сложенный вчетверо листок бумаги. Миша Абраменко писал:
"Вчера Таня заразила себя вирусом "болотницы". Сегодня она уже не в состоянии двигаться. Ты представь себе, Николай, нашу Таню: она бледна, как мел, она лежит на койке неподвижно, с трудом шевелит губами и спрашивает лишь об одном - как идут исследования.
Эх, Коля, какая тебя девушка любит! Гордиться должен! Ведь это она раскрыла тайну "болотницы"! Инфекцию переносят болотные крысы: заразны их кровь, трупы, выделения. Мы установили, что заразное начало "болотницы" нестойко - разлагается на воздухе за несколько десятков минут, поэтому-то заражение и происходит лишь по ночам, когда крысы выползают из убежищ. Но самое главное - найден вирус. Через час после заражения в Таниной крови мы обнаружили вирусные диплококки. Через два часа они исчезли. Куда? Неизвестно..."
Степан не дочитал письма. Он схватил Колю за плечи так, что тот вздрогнул:
- Коля! Брось грустить! Таню вылечим! "Болотница" - не смертельная болезнь. Но ты только подумай: может быть и вирус Иванова точно так же переходит в невидимую форму?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
