Некоторые улицы были достаточно чистыми, чтобы по ним проехать; другие, похороненные под рухнувшими стенами, стали непроходимыми, и Абнер избегал их. Полиция дважды останавливала «роллс», требуя, чтобы машину использовали для скорой помощи, но Кромвель просто показывал на самодельные тела под одеялами и говорил, что они направляются в морг. Полицейские отступали в сторону и махали руками им вслед.
Абнеру приходилось объезжать толпы беженцев из выжженных пожаром районов, которые несли свои жалкие пожитки. Паники не было. Люди шли медленно, словно на воскресной прогулке. Разговаривали мало, некоторые часто оглядывались назад — на то, что было их домами.
Кромвель был поражен мощью и скоростью пожара, пожиравшего ближнее здание. Неистовое пламя рассыпало сноп горящих искр на крышу, которая за две-три минуты превратилась в факел. Затем огонь охватил все здание и уничтожил его быстрее, чем закипела бы вода.
Для поддержания порядка и оказания помощи городским пожарным в борьбе с огнем прибывали войска регулярной армии из ближайших частей. Десять подразделений артиллерии, пехоты, кавалерии и военно-медицинских войск — всего тысяча семьсот человек — вошли в город с оружием и патронными лентами, готовые охранять от грабителей руины, банки и банковские хранилища, сейфы, почтовое отделение и монетный двор. У военных был приказ расстреливать мародеров на месте.
Они проехали мимо четырех автомобилей с солдатами. На задних сиденьях машин были ряды поставленных друг на друга ящиков с динамитом, полученных на калифорнийском пороховом заводе. Через несколько минут по уже опустошенному городу прокатился гул взрывов — полагали, что это замедлит скорость распространения пламени. Проиграв сражение, армия начала взрывать целые кварталы в последней попытке остановить наступление огня.
Болезненно-бледный желтоватый свет проникал через увеличивающееся облако дыма. На руины не падал ни один луч, хотя предместья города освещало солнце. Тусклый солнечный шар стал красным и, казалось, уменьшился в размере. Армейские подразделения, пожарные и полиция отступали перед пламенем, направляя бездомных на запад, подальше от приближающегося огненного вала.
Абнер отчаянно крутил руль «роллса», объезжая завалы и толпы людей, стремящихся добраться до паромного терминала в надежде переправиться через залив в Окленд. Наконец ему удалось выехать к железнодорожному полотну и ехать вдоль него до главного депо компании «Саузерн Пасифик», до самого склада Кромвеля. Он поднялся по пандусу и припарковался перед крытым товарным вагоном с серийным номером 16 455.
Кромвель не знал, что Белл догадался, что крытый товарный вагон представляет собой совершенно не то, чем кажется на первый взгляд. Агента, назначенного для наблюдения за ним, Бронсон после землетрясения отозвал для выполнения других обязанностей. Всё казалось безопасным. Кромвель осмотрел висячий замок на огромной раздвижной двери крытого товарного вагона, чтобы убедиться, что никто не пытался в него проникнуть. Удовлетворенный результатами осмотра, он вставил ключ и снял замок, который висел больше для вида, чем для защиты. Затем он подлез под вагон и вошел внутрь через люк. Там он повернул тяжелые засовы, запиравшие дверь изнутри, и открыл ее.
Без команды Абнер начал переносить тяжелые чемоданы с деньгами из «роллса», ставя их на пол вагона, а дальше их перетаскивал Кромвель. Когда из лимузина полностью перенесли четыре миллиона долларов, Кромвель посмотрел на Абнера и сказал:
— Поезжай домой, забери мою сестру и ее багаж, затем возвращайся сюда.
— Вы остаетесь, мистер Кромвель? — спросил Абнер.
Кромвель кивнул.
— Нужно сделать еще кое-что в офисе диспетчера депо.
Абнер понимал, что такая круговая поездка со склада в особняк на Ноб Хилл и обратно — задача почти невыполнимая, но он небрежно отсалютовал Кромвелю и сказал:
— По возможности сделаю всё, чтобы доставить вашу сестру в целости и сохранности.
— Если кто и способен сделать это, то только ты, Абнер, — сказал Кромвель. — Совершенно в тебе уверен.
Затем Кромвель закрыл дверь вагона и спустился через люк. Когда ведя «роллс» вниз по пандусу, Абнер видел, как Кромвель пошел через железнодорожные пути в будку диспетчера.
Глава 39
Белл пешком спускался с Ноб Хилл и остановился, чтобы помочь группе людей, разбирающей завалы небольшой гостиницы, которая превратилась чуть больше чем в груду сломанных деревянных перекрытий и разбитого кирпича. Из-под обломков доносился рыдающий голос маленького мальчика. Белл и все остальные лихорадочно спешили, отбрасывая обломки в сторону и делая проход в направлении рыданий.
Почти через час им, наконец, удалось добраться до небольшого воздушного кармана, который защищал мальчика от неминуемой гибели. Еще двадцать минут потребовалось, чтобы вытащить его и отнести в машину, которая должна была доставить его в центр первой медицинской помощи. Кроме лодыжек, которые, похоже, были сломаны, других травм, не считая синяков, у него не было.
Беллу показалось, что мальчику не больше пяти лет. Он всё время звал маму и папу; люди, спасшие его, смотрели друг на друга с великой печалью, зная, что его родители, возможно, братья и сестры, похоронены в самой глубине под обломками рухнувшей гостиницы. Не произнося ни слова, они разошлись в разные стороны, скорбя о погибших, но радуясь, что спасли ребенка.
Пройдя два квартала, Белл увидел солдата, который надзирал за группой мужчин, принудительно призванных на работу по расчистке улиц. Они складывали кирпич на обочине. Один из этой группы, человек с красивым профилем, показался Беллу знакомым. Из любопытства он остановился и спросил пожилого человека, следившего за работающими, не может ли он сказать, кто этот мужчина, который «добровольно» участвует в расчистке улицы.
— Это мой племянник, — отвечал пожилой, смеясь. — Его зовут Джон Барримор. Он актер, играет в пьесе «Диктатор». — Он помолчал. — Или, лучше сказать, играл. Театр разрушен.
— Я так и думал, что узнал его, — сказал Белл. — В Чикаго я видел его в «Макбете» в главной роли.
Незнакомец покачал головой и усмехнулся.
— Потребовалось стихийное бедствие и армия Соединенных Штатов, чтобы заставить его работать.
Солдат попытался и Белла заставить расчищать улицу, но тот показал удостоверение детективного агентства Ван Дорна и пошел дальше. К этому времени толпы уже разошлись, и улицы почти опустели, не считая солдат верхом на лошадях и нескольких зевак, которые не могли оторвать глаз от пожара.
