— Ты даже об этом говоришь в превосходной степени, — сказала она вслух. — Да он тебя просто приворожил!
— Может быть.
Сью Кэрол притихла и дала себя усадить на диван.
— Давайте же наконец приступим к десерту — здесь, за кофейным столиком, — предложила Джесси, — а потом будем рассматривать остальные подарки.
— У меня кое-что припасено, — солидно произнесла Марта.
— Ой, да, — воскликнула Сью Кэрол, — совсем забыла… — Она протянула Клер пакетик из корейского магазина. — Это тебе от меня.
Женщины опять сели полукругом, чтобы возобновить торжественную церемонию. Когда Клер достала из пакета игрушечные овощи, возникла неловкая пауза. Джесси затаила дыхание.
— Ой! — воскликнула Клер. — Какие… чудесные! Я сделаю из них рататуй. Получится целая ложка.
— Подарок, конечно, дурацкий, — призналась Сью Кэрол. — Понимаешь, я так спешила. Будь у меня время, я бы съездила в Кентукки за нашей фамильной колыбелью. Я же не знала…
Ей снова стало плохо. Она сгорбилась и подтянула колени к подбородку, инстинктивно приняв позу зародыша.
— Ну почему, — заныла она, — почему он спит с другой? Может, причина во мне?
— Ты совершенство, — хором пропели подруги.
— Но вы же со мной не спали. Однажды он сказал мне. — Сью Кэрол едва не кусала колени от огорчения. — Сказал мне, что я не такая темпераментная, как другие. Говорит, некоторые так возбуждаются, что сталкивают его с кровати.
— Все они так говорят, — утешила ее Марта.
Сью Кэрол оглядела подруг единственным видящим глазом (теперь он покраснел почти так же сильно, как и второй).
— А вы? — заскулила она. — Вы тоже кого-нибудь сталкивали?
Женщины переглянулись. Джесси попыталась разрядить обстановку, пустив по кругу музыкального барашка.
— Вы только посмотрите, какой милый барашек, а если нажать вот сюда, он скажет «бе-е»…
Но они не обращали на нее внимания, всерьез задумавшись над вопросом Сью Кэрол.
— Ну скажите хоть слово, — взмолилась та. — Столько лет мы вместе, столько выпито-съедено, столько задушевных разговоров у нас было, а как другие ведут себя в постели, ни одна из нас не знает. Ну что, сталкивали? Быстро говорите!
Женщины стали отвечать по очереди, рассеянно передавая барашка друг другу.
— Я стараюсь все делать, как надо, — заявила Марта, — а потому сталкиваю Дональда… иногда… из вежливости.
— А я никогда не сталкивала Стива, — задумчиво промолвила Лисбет, — хотя иногда мне этого хотелось.
— Со мной всякое бывало, — легко сказала Клер.
— А я так никогда, — вздохнула Нина.
— Я сталкиваю, — со смехом призналась Джесси, поднося очередную порцию подарков. — Причем каждый раз. Видимо, это из-за слишком долгих перерывов. Однажды Пол отлетел аж к той стене.
Все посмотрели на огромную стену, которая уже здорово шелушилась и снова нуждалась в покраске. Джесси запомнила ту ночь. Она толкнула Пола в шутку, но в то же время в порыве страсти, и тогда он, маленький и мускулистый, отскочил от нее, как резиновый мяч. Это было три года назад, и с тех пор она не занималась любовью, пока не встретила Джесса…
Против собственной воли она взглянула на часы: десятый час. «Мое время — твое время», — сказал он. Она была почти уверена, что он позвонит ей в десять.
— О господи боже мой, значит, все из-за меня, — запричитала Сью Кэрол. — Наверное, Бобу нужна… более темпераментная партнерша… Значит, причина во мне самой… Ну, тогда я вообще не знаю, что делать. — Она встала и попыталась выйти, но вдруг обхватила голову руками. — Ой, комната кружится.
— Ты просто хватила лишку, — объяснила Джесси. — Хочешь кофе? А чаю?
— Ох, в висках стучит, а стены куда-то плывут. Пожалуйста, не давайте мне закрыть глаза… Если я их закрою, то все — никакой надежды, меня просто затянет в этот водоворот.
Сью Кэрол вдруг показалось, что водоворот у нее внутри и что он засасывает ее мозг. О господи, да история с Бобом ее просто убивает. Надо бороться с этой неотвратимой, разрушительной силой.
— Я могла бы сыграть Медею! — крикнула она и, покачнувшись, рухнула на пол.
Глава четырнадцатая
«НЕ СПРАШИВАЙ, ПО КОМ ЗВОНИТ МОБИЛЬНИК…»
В которой Джесси приходит в ярость, Сью Кэрол созерцает плитку в ванной и ход вечеринки меняется.
Был уже десятый час, и у Джесси заныло в животе: он должен, должен ей позвонить. Не могла же она ошибаться в нем, в этом искателе правды и борце за справедливость? Он поцеловал ее на прощание. Он не причинил бы ей боль. Даже если он охладел к ней после секса и решил прервать отношения, ему хватило бы смелости честно сказать об этом…
«Я уже не так молода, чтобы поглядывать на часы в ожидании звонка мужчины, — сказала себе Джесси, — не так молода, чтобы психовать из-за этого».
Да, она была слишком состоятельна как личность, слишком умна и слишком мудро смотрела на жизнь, чтобы ждать, когда мужчина позвонит ей. Усилием воли она изгнала Джесса Дарка и желанный звонок из своего сознания. На тот момент у нее была задача поважнее: она хозяйка и должна заботиться о гостях.
Тем временем хаос все нарастал. Он достиг апогея, когда Сью Кэрол потеряла сознание. Общими усилиями с помощью холодных компрессов ее привели в чувство, но теперь она то и дело запиралась в ванной и подолгу там сидела. Во время этих исчезновений подруги заботливо кричали:
— С тобой все в порядке?
Все ли с ней было в порядке?
Сью Кэрол лежала на полу, прижимаясь лбом к неровно уложенным серым плиткам.
«Запоминай свои ощущения, — приказывала она себе, — хорошенько запоминай…» Ее ноздри все еще ощущали запах паленого волоса. Едкий дымок — вот и все, что осталось от пятнадцати лет замужества.
Ей казалось важным запечатлеть в памяти эти симптомы: как пышет жаром лоб, как рот наполняется слюной, как тошнота подкатывает к горлу. Сейчас ей невыносимо тяжело, но когда-нибудь все это пригодится для роли.
Хотя Джесси любезно согласилась приютить Сью Кэрол, было заметно, что она вовсе не в восторге от этой идеи. Во-первых, у Джесси всего одна «настоящая» кровать, а во-вторых Сью Кэрол будет неизбежно отвлекать хозяйку от дел. К тому же, хотя Сью Кэрол понимала, что может пожить здесь в обозримом будущем, ее неудержимо тянуло домой, к Бобу, к уютному беспорядку ее собственной кровати, к уединенности ее собственной ванной. Это был ее единственный настоящий дом, единственное место, где она ощущала себя в своей тарелке. И в настоящий момент привычка значила для нее больше, чем верность.
