Фактически это недоверие со стороны Сталина обусловило и его реакцию на материалы советской разведки. Страх Сталина перед дезинформацией и его твердая вера в то, что он понимает своего коллегу-диктатора, Гитлера, существенно исказили его умение судить здраво в тот роковой период перед началом войны. В число многочисленных дипломатических и агентурных донесений входили и хорошо известные конкретные сообщения, переданные знаменитым Рихардом Зорге (кодовое имя — Рамзай) из Японии. В том числе и короткая передача 15 мая: «Война начнется 20–22 июня… Рамзай»[487], и последующее сообщение 19 мая, гласившее: «Против Советского Союза будут сосредоточены 9 армий и 150 дивизий… Рамзай»[488].
30 мая Зорге направил ГРУ следующую телеграмму:
«Берлин информировал Отта, что немецкое выступление против Советского Союза начнется во второй половине июня. Отт на 95 процентов уверен, что война начнется. Косвенные доказательства, которые я вижу к этому, в настоящее время таковы:
Технический департамент германских воздушных сил в моем городе получил указания вскоре возвратиться. Отт потребовал от ВАТ [военный атташе], чтобы он не посылал никаких важных сообщений через СССР. Транспортировка каучука через СССР сокращена до минимума.
Причины для германского выступления: существование мощной Красной Армии не дает возможности Германии расширить войну в Африке, потому что Германия должна держать крупную армию в Восточной Европе. Для того, чтобы ликвидировать полностью всякую опасность со стороны СССР, Красная Армия должна быть отогнана как можно скорее. Так заявил Отт»[489].
Недавно рассекреченные партийные архивы содержат и другие образцы таких предупреждений. Сообщения, отправленные 2 июня, 19 июня и 21 июня работниками партаппарата в Кишиневе, Мурманске и Раве-Русской на Украине, подробно доносят, соответственно, о румынских военных приготовлениях, участившихся нарушениях немцами воздушных границ СССР и враждебных действиях в воздухе в советском Заполярье и на юге Советского Союза.[490]
Для нас наиболее интересны действия советской военной разведки по всей ее иерархии, как в верхах, так и за рубежом, особенно военных атташе в зарубежных посольствах. И вновь свидетельства говорят нам, что сведения о предстоящем немецком нападении поступали со всех сторон. Донесение советского военного атташе в Берлине от 29 декабря гласило:
«Источник… доложил, что ему известно из хорошо информированных военных кругов, что Гитлер отдал приказ о подготовке войны с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 г.»[491]
Донесение другого военного атташе, отправленное в ГРУ 9 марта 1941 года из Белграда, утверждало:
«Источник… докладывает сведения от министра двора: (1) Немецкий Генеральный штаб оставил [мысль] о нападении на Британские острова и поставил непосредственной задачей захват Украины и Баку, которая должна быть выполнена в апреле-мае этого года, и к которой готовятся Венгрия, Румыния и Болгария… (2) Идет усиленный перевод войск через Берлин и Венгрию в Румынию».[492]
В марте 1941 года Сталину по каналам НКВД были отправлены два пространных донесения от агента в Берлине под кодовым именем «Корсиканец». Засвидетельствованные начальником 1-го Управления НКВД, оба донесения четко изложили подробности немецких наступательных планов и указывали, что нападение произойдет в апреле или в мае. Последнее из них гласило:
«Имеются сведения, что начальник генерального штаба Сухопутных сил генерал-полковник Гальдер рассчитывает на безусловный успех и молниеносную оккупацию немецкими силами Советского Союза, и в первую очередь Украины, где, по оценкам Гальдера, успешные операции могут быть ускорены хорошей сетью железных и автомобильных дорог. Гальдер полагает, что захват Баку и нефтяных месторождений будет простым делом, их можно будет быстро восстановить после окончания военных действий. Гальдер считает, что Красная Армия не сможет оказать сопротивление немецкому блицкригу, и русским даже не удастся уничтожить запасы нефти».[493]
30 апреля похожее донесение пришло через те же каналы от агента ГРУ в Берлине по кличке «Старшина»:
«Источник, работающий в штабе Люфтваффе, сообщает… согласно информации, полученной от Грегора, офицера связи между Германским МИДом и штабом Люфтваффе, вопрос о действиях Германии против Советского Союза окончательно решен, и его выполнение ожидается со дня на день. Риббентроп, который до этих пор не поддерживал акцию против Советского Союза, зная твердую решимость Гитлера в этом деле, изменил свою позицию и начал защищать атаку на Советский Союз».[494]
Далее Старшина доносил о подробностях тайного сговора с Гитлером финнов, румынов, венгров и болгар, поверивших немецким аналитическим выкладкам о неэффективности советских ВВС. В тот же день донесение от агента ГРУ в Варшаве доставило сведения о передвижениях немецких войск в Польше и других приготовлениях к наступлению. Оно, в частности, сообщало:
«С 10 по 20 апреля немецкие войска днем и ночью постоянно двигаются через Варшаву. Из-за непрерывного потока войск все движение на улицах Варшавы было остановлено. Эшелоны загруженные в первую очередь тяжелой артиллерией, грузовиками и частями самолетов, идут по железной дороге в восточном направлении. С середины апреля на улицах Варшавы появилось большое число военных грузовиков и машин Красного Креста».[495]
Этот поток разведдонесений не уменьшился и в мае. 6 мая адмирал Н.Г. Кузнецов, нарком ВМФ и командующий советским флотом, передал военной разведке донесение от советского военно-морского атташе в Берлине:
«Военно-морской атташе в Берлине капитан 1 ранга Воронцов доносит:…что, со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву, Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах…»
Кузнецов, однако, бросил тень сомнения на надежность данной информации[496] и еще больше укрепил подозрения Сталина, добавив: «Считаю эту информацию ложной и специально переданной через этот канал, чтобы немцы увидели, как прореагирует СССР»[497].
Позже в том же месяце, 28 мая, военный атташе Красной Армии в Будапеште отправил начальнику ГРУ пространное сообщение, которое анализировало нависшую немецкую угрозу:
«Обобщая, можно сказать, что война против СССР с военной точки зрения не представляет труда. Через два-три месяца немецкие войска остановятся у Урала. Механизированная русская армия подставила себя в западной части СССР под удар немецкого наступления и за короткий срок будет полностью разгромлена, поскольку, если измерить ее мощь по устаревшей бронетехнике и устаревшим самолетам, Красная Армия не в состоянии устоять перед передовой и численно превосходящей немецкой военной техникой, намного опережающей ее. В узких немецких кругах нет вообще никого, у кого есть хоть малейшие сомнения в скорой победе над СССР».[498]
Давая дальнейший обзор немецких взглядов на предстоящую войну и прокомментировав другие немецкие приготовления, атташе утверждал:
«В заключение можно сказать, что примечательное „затишье“, неопределенность по поводу Гесса и замалчивание прессой этого вопроса, усилившиеся передвижения немцев и наглое поведение румынской прессы дают нам право задуматься о продолжающихся приготовлениях немцев к войне с нами».
По мере того как дата приведения в исполнение операции «Барбаросса» становилась все ближе, идущие густым потоком сообщения от атташе стали еще более настойчивыми и точными. 11 июня адмирал Кузнецов передал донесение из Бухареста:
«Докладываю сведения, полученные от наших коллег в Бухаресте:
1. Из офицерских кругов хорошо известно, что румынской армии и авиации был отдан приказ быть 15 июня готовыми к наступательным действиям.
Судя по сведениям из Бухареста, подготовка к военным действиям идет очень интенсивно. Однако румыны не будут готовы к назначенному сроку…
2. Румынские военные даже не хотят воевать с Советским Союзом. По правде говоря, румынский народ не склонен к любой войне.
3. Передислокация на север немецко-румынских войск, и особенно артиллерии, продолжается».[499]
За два дня до нападения атташе Красной Армии в Софии (Болгария) сообщал об угрозе еще точнее:
«Военное столкновение ожидается 21 или 22 июня, и 100 немецких дивизий дислоцированы в Польше, 40 — в Румынии, 6 — в Финляндии, 10 — в Венгрии и 7 — в Словакии. В целом всего 60 моторизованных дивизий. Прилетевший из Бухареста курьер говорит, что мобилизация в Румынии была завершена, и там ожидают войны в любой момент. В настоящее время в Болгарии дислоцировано 10 000 немецких войск».[500]
