— Как бы то ни было, логово Унарка вон там, наверху, — продолжал Ханно. — Оно в дупле дерева, там ты и спрячешься, пока я сам поищу лодку.
— Хорошо. Если ты…
Раздался рев. Малютка-крокодильчик исчез в водовороте. Некое чудовище с плоской головой и глазами на самой макушке повернулось и исчезло в мутной воде. Оно было просто гигантским. Кожа отсвечивала бурым, словно кожура гнилого банана.
Шарина разом остановилась.
— Что это было?
— О, они совершенно не опасны. Мы их не интересуем. Слишком велики. Это саламандры. Живут на дне пруда. И выбраться оттуда не могут. Они плохо двигаются.
Он указал копьем в сторону брода.
— Вон туда нам нужно идти.
Шарина старалась держаться к нему поближе. Наконец-то саламандра расправилась с добычей.
— Интересно, удастся ли мне добраться до Сиримата, когда доставлю тебя в Вэллис, — промолвил Ханно. Он шагнул на другую сторону лагуны. Тропы не было видно, но он явно знал, куда движется. — Если Мартышки ведут себя подобным…
Он пожал плечами и описал копьем полукруг, раздвигая для Шарины спутанные древесные корни.
— Не могу же я каждую ночь сражаться с Мартышками. Тогда придется поискать другое место для охот.
Шарина заморгала, потом хихикнула. Все, что волнует сейчас Ханно — где охотиться, а вовсе не выживет ли он. Чудеса, да и только.
— Я ничего не знаю о Сиримате, — заговорил она. Неделю назад ей и про Байт было ничего не известно. — Ригал — это такой поэт — утверждал, будто деревья там могут разговаривать, а люди не поклоняются Госпоже, но это ведь писалось две тысячи лет назад.
По обе стороны от тропы ее обступили острые древесные корни, напоминающие зубы хищников. Она осторожно огибала их. Интересно, как это охотник ухитряется так легко проскальзывать мимо?
— На Сиримате деревья, в сердцевине которых — драгоценности, — сообщил ей Ханно. — Так я слышал. Что ж, посмотрим, что будет в Вэллисе. Чему я смогу там научиться. Всегда есть кто-то, кто может быть тебе полезен, надо только не зевать и впитывать знания.
Они уже поднялись по склону. Почва стала ярко-красного цвета. Высоко в ветвях поблескивали прекрасные цветы, мелькало пестрое птичье оперение.
Ханно остановился и шагнул в сторону, чтобы Шрина могла к нему присоединиться. Он посмотрел в сторону поляны.
— Вон там и есть хижина Унарка, — сообщил он. — Готов поклясться, там мы его и обнаружим.
Дорогу перегородили упавшие стволы деревьев. Одно из них было баобабом огромной толщины.
Охотник взглянул на Шарину с хитрой усмешкой.
— Если бы он был под этими бревнами, мы бы по запаху догадались, там ли он. Запах мертвечины долго держится в этих краях.
— О, — только и могла выдавить Шарина.
Внизу рос невысокий кустарник, почва была, скорее, каменистой. Травы же практически не росло. Шарине показалось, будто она находится в огромной комнате.
— Здесь так мирно, — произнесла девушка.
Ханно кивнул.
— Унарк тоже так считает. Что же до меня, я люблю слушать шум воды, когда сплю.
Он усмехнулся.
— Полагаю, Унарку сейчас любое место кажется мирным.
Ханно поднял глаза. Небо было не очень хорошо видно за густой листвой.
— Убежище Унарка вон на том баобабе, — сказал он, указывая на дерево. — В стволе есть трещина, в которую ты свободно пройдешь, а внутри трещины — дупло. Я оставлю тебя там, а с тобой — и груз.
— А ты не пойдешь со мной? — удивилась Шарина, стараясь, чтобы ее вопрос не прозвучал слишком назойливо.
Охотник скинул мешок со спины и, держа его за лямки, зашагал через поляну.
— Пойду поищу лодку Унарка, — ответил он. — Дорогу я знаю, пробуду там до утра.
Он подошел к баобабу и шагнул в сторону. Шарина увидела огромное дупло.
— Ну как ты, справишься? — спросил охотник.
— Да, конечно, — поспешно отвечала девушка.
25-й день месяца Цапли (позднее)
— Гаррик? — позвал Ройяс, и в голосе его звучало явное беспокойство.
Гаррик глянул через плечо. Толпа уже, казалось, отступила на добрых полмили, хотя Гаррик знал: сделай он пару шагов — и очутится в саду. Воздух был тихим, теплым, пахло перезрелыми фруктами.
— Я пошлю с вами людей, — крикнул вельможа, делая усилие, чтобы быть услышанным. — Могу сам повести их, если хотите!
Теноктрис покачала головой.
— Я не смогу защитить их всех, — предостерегла она. — Сил моих хватит едва лишь на нас троих. И я бы очень хотела надеяться…
И они втроем усмехнулись, переглянувшись. Они понимали, что имеет в виду Теноктрис, а Лиэйн закончила мысль:
— …надеяться, что троих будет не слишком много. В любом случае, мы друзья и можем поддержать друг друга.
— Буду помнить об этом, когда каменный тигр захочет проглотить меня, — пошутил Гаррик. Он сложил левую ладонь в виде чашечки, правую же положил на рукоять меча, словно принося присягу. — Ждите нас, как договорились. Никто не сможет войти, пока мы не сделаем путь безопасным!
Они пошли вперед, плечом к плечу. Их вел за собой голубой огонь. Этот огонек ловко и осторожно пролетал между чашечками хищных цветов в форме драконьих голов. Из пастей вслед огню вылетало зеленое пламя.
— Нам сюда? — спрашивал Гаррик. Он почувствовал, как задвигался шлем на голове, ибо он сильно нахмурился. Он бы обходил растения подальше, будь его воля.
— Да, — сухо отвечала Теноктрис. — Уверена, Илне удалось бы легче разобраться с этими мороками, чем мне, с моей магией, но, полагаю, мои способности просто ограничены.
Гаррик шагал вперед, с трудом подавляя в себе желание рубануть по зеленым хищным язычкам, жадно тянувшимся за ними. Его воспитывали не причинять зла тем, кто не причиняет зла ему самому. Сохранять жизнь. Так стоит ли позволять своему страху — и перед кем? Перед растениями? — заставлять совершать необдуманные поступки. Нельзя этого допустить.
Дворец королевы уже не был виден. Он обернулся посмотреть на зрителей, наблюдавших, как он знал, за сценой, но они тоже скрылись из виду. Кусты тянули к ним искривленные ветви. Странно, вроде бы, вначале их не было видно.
— Теперь повернем налево, — убежденно произнесла Теноктрис. Гаррик заметил в ее правой руке стило.
— Извини, я больше не стану отвлекаться, — отозвался Гаррик.
Огонек обогнул клумбу с роскошными пурпурными нарциссами, росшими вокруг небольшой магнолии и камня. Дерево цвело, и аромат кружил голову, напомнив Гаррику о танцовщицах, чьи нагие тела украшали бронзовые ожерелья, а больше — ничего.
Он послушно последовал за старой волшебницей, убегая от преследовавшего тяжелого аромата. Растения под ногами вдруг начали превращаться в причудливых животных, наподобие жаб, на четырех ногах. Они таращили глаза на непрошеных гостей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
