глаза, то напряженности в них достаточно, чтобы заставить меня пошатнуться. Во второй раз за сегодняшний вечер я думаю, что он мог бы поцеловать меня, и меня шокирует, как сильно я этого хочу. Даже сейчас, когда между нами все смешалось и запуталось, а время выбрано неудачно, я хочу его поцеловать.
Я жду этого. Жажду. Я знаю, сегодня он будет на вкус как виски. Как виски и апельсины.
Медленно Леви подносит мою руку к губам и нежно целует мою ладонь. Я чувствую его прикосновение каждым сантиметром своего тела. Оно такое сладкое и легкое, но все равно заводит меня. Выдержав мой взгляд, он, наконец, говорит, и чистые эмоции в его голосе разбивают мне сердце.
— Возможно, ты не всегда была моей первой, Саванна Шоу, но ты всегда была моей «навечно». Ты всегда была моей той самой. Моей единственной.
Он неспешно опускает мою руку и отступает. С увеличивающимся расстоянием тут же приходит холод.
— Как ты доберешься до дома? — спрашиваю я, и он ухмыляется.
— У меня есть машина. — Он отступает еще на несколько шагов, пока не оказывается у ворот. — Увидимся, Рок-звезда.
Затем он поворачивается и уходит, а я ошеломленно смотрю на его удаляющуюся спину, пока ее не поглощает темнота, а его шаги не стихают окончательно.
Глава 30
САВАННА
Я не вижу Леви всю неделю.
С Бринн мы встречались на каждодневных уроках игры на гитаре во время обеденного перерыва, оставаясь в безопасности моего трейлера, но от Леви я ничего не слышала.
Как одержимый влюбленный подросток, я высматриваю его на съемочной площадке. Не сплю по ночам, потому что снова и снова прокручиваю в голове то, что он сказал.
Ты всегда была моей «навечно». Ты всегда была моей той самой. Моей единственной.
Но как?
Мне хочется его увидеть. Проверить, будет ли также и при дневном свете. Когда он трезв и наши эмоции не зашкаливают. Завтра. Будет ли он по-прежнему хотеть меня завтра?
В обед в дверь моего трейлера стучат, и я ожидаю увидеть Бринн, но, открыв дверь, вместо нее вижу Дастина. Он отскакивает назад и какое-то время смотрит на меня, будто не ожидал, что за дверью с моим именем окажусь я. Уверена, мои серебристые волосы сбивают с толку, так как все привыкли к темному парику, но это все еще я. Я выгибаю бровь.
— Эм, Босс просила передать вам, что ей с большим сожалением и рас… раск… эм, раскаянием придется пропустить ваш сегодняшний урок игры на гитаре.
Слова слетают с его губ, будто были отрепетированы, и я весело ему улыбаюсь. Этот взрослый мужчина выполняет поручение и передает сообщение семилетнего ребенка. Она действительно не шутила, назвавшись боссом.
— Она сказала, почему?
Он пожимает плечами, открывая и закрывая рот, словно удивлен моим вопросом. Большего он не готов сказать. Как мило. Я привыкла к косноязычным людям вокруг себя, но обычно это не деревенские парни-строители ростом шесть футов три дюйма в касках и футболках с американским флагом.
— Что-то о шансе пообщаться по видеосвязи со своей подругой в Коннектикуте, поэтому она осталась в офисе. Иногда она так делает. Завтра она придет.
— Здорово. Спасибо за сообщение, Дасти. Ты молодец. Я обязательно передам это Боссу.
Его улыбка очаровательна.
— Спасибо, — говорит он и уходит.
Что он вообще здесь делает? Единственного человека из персонала Леви, которого я видела с начала съемок в доме, был сам Леви. Похоже, парень действительно проделал весь этот путь только для того, чтобы передать сообщение Бринн. Когда я улыбаюсь Рыжему, он тоже ухмыляется.
— Девчушка всех строит, — говорит он, и я хихикаю. Определенно. — Между прочим, тебе поступил еще один запрос на материалы. Хочешь его одобрить?
— Ага. — Я отмахиваюсь от смены темы. Он сам знает, что я одобрила бы все без вопросов. А затем у меня возникает мысль. — Эй, у нас сегодня более длинный обеденный перерыв, так как съемки начнутся позже. Хочешь прокатиться и посмотреть, что там, да как?
Рыжий делает глубокий вдох и медленно выдыхает. Я знаю, о чем он думает. Это небезопасно. Вдруг кто увидит. Бла-бла-бла-бла. Но он также знает, что я все равно поступлю по-своему, поэтому, когда он нехотя встает, я хлопаю в ладоши, разворачиваюсь и выскакиваю за дверь.
Поездка вдаль от побережья пугает. С каждой преодоленной милей нервозность усиливается. Я начинаю ковырять ногти. Моя нога подпрыгивает. Я жажду чего-нибудь, чтобы успокоить свое тело. Какое-нибудь химическое, искусственное средство. Мне не хватает гитары. Даже храп Зигги на заднем сиденье не успокаивает.
— Мы не обязаны этого делать, малышка, — говорит Рыжий, не отрывая глаз от дороги. — Можем развернуться и просто перевести деньги.
Я отрицательно мотаю головой, но молчу. Мне это нужно. Наверное.
Остаток пути проходит в молчании, и когда Рыжий, наконец, сворачивает на мою старую улицу, я сижу прямо, как доска, и вдвойне напряженно. В поле зрения появляется район, на месте старых развалюх выросли новые дома, а вдоль улиц выстроилась куча белых рабочих грузовиков, фургонов и еще какой-то техники. На одном логотип компании какой-то сантехнической компании, на другой — по прокладке отопления, а на нескольких — фирмы-подрядчика «Восточное побережье».
Рыжий подъезжает к бордюру, и я опускаю козырек с зеркалом, еще раз проверяя бейсболку и очки-авиаторы. Сейчас я без парика, так что мои серебристые локоны могут меня выдать, но мою руку все еще украшают фальшивые татуировки. Если меня кто-то увидит, пусть так и будет. Возвращаться назад слишком поздно.
Я смотрю на Рыжего, быстро киваю, затем открываю дверцу и вылезаю из машины. Он приспускает окна, велит моей собаке вести себя прилично и выходит за мной.
Окинув взглядом Ривер-Вью, замечаю тротуары. В моем детстве тротуаров здесь не было. Уличных фонарей тоже. Я подхожу к одному из домов и смотрю на него. Боже, выглядит так мило. Так непохоже ни на что, стоявшее здесь до урагана.
Когда я прочитала о том, насколько сильный урон нанес ураган району, я ушла в недельный запой. Так много людей, моих давних соседей, мертвых, раненых или вынужденных переселенцев. Когда я, наконец, протрезвела, то попросила Рыжего найти мою маму, но ее имени в списке жертв не оказалось. Я заставила его искать каждый день в течение нескольких недель, и в следующем месяце деньги, которые я перечисляла на ее счет, прошли без проблем. Вложения копились последние два года, так что я почти уверена, что она выжила.
Несколько месяцев после урагана я чувствовала себя потерянной. Следила
