генератору снаружи. Я прислоняюсь к дверному косяку, вне пределов объектива камеры, с прекрасным обзором всей картины. И достаточно близко, чтобы все слышать.
Я знал, что это произойдет. Не должен удивляться, но, увидев, как Саванна слилась в страстном поцелуе с Полом Нортвудом, мне захотелось во что-нибудь ударить. Желательно в застрахованную морду Мистера Голливуд.
То, как она цепляется за него, когда он поднимает ее и усаживает на перила. То, как она обвивает ногами его талию. Даже то, как стонет имя его персонажа, заставляет меня увидеть красный.
Я ненавижу каждую секунду этого, но не могу оторвать от нее глаз. Хмуро смотрю, когда Саванна распахивает глаза, устремляя их прямо на меня. Она замирает достаточно надолго, чтобы выйти из образа, и режиссер кричит «снято».
— Простите, — говорит Саванна, затем переводит взгляд на меня и сладко добавляет: — Повторим еще раз. На этот раз я сделаю все лучше.
— Тебе не обязательно делать лучше, Сав. Ты отлично справлялась. Только не отвлекайся, — говорит режиссер. — Продолжим с того места, где остановились. Готовы? Начали.
На этот раз она пускается во все тяжкие. Дергает Пола за волосы. Толкается в него бедрами. Стонет громче. Я мысленно умоляю режиссера остановить ее. Сказать ей сбавить темп, но она этого не делает. Затем Саванна переводит взгляд на меня, но на этот раз осторожно. И не перестает двигаться. Не перестает прикасаться к нему. Целовать. И когда она смотрит на меня, стонет, хнычет и корчится, мой член начинает твердеть. Болезненно вжиматься в молнию джинсов. Она точно знает, что делает.
Когда Саванна расстегивает ремень Пола, с меня достаточно, я хватаю первое, что попадается под руку — фото в рамке со стены — и швыряю на пол с громким грохотом. Все поворачиваются на звук, включая Пола, и режиссер кричит «снято». Я же не спускаю глаз с Саванны.
— Извините, — говорю я громко, но мои ноги уже движутся к негоднице, сидящей на перилах моей террасы. Чем ближе я подхожу, тем шире распахиваются ее глаза, пока я не обхватываю ее предплечье и не стаскиваю с перил. — Мне нужно поговорить с мисс Лавлесс.
Режиссер что-то кричит, но я уже направляюсь в дом через раздвижные стеклянные двери.
— Я на минутку, — кричит Саванна через плечо, и я не отпускаю ее руку, пока мы не проходим через дом, коридор, в звукоизолированную музыкальную студию.
— Какого хрена это было?
Мой голос — низкое рычание, собственническое и чертовски дикое. Саванна даже и бровью не ведет. Наоборот, расправляет плечи.
— Актерская игра, — легкомысленно отвечает она, приподняв бровь.
— Чушь собачья.
— Хочешь сказать, я не умею играть?
— Я говорю, что ты сделала это, чтобы поиметь меня.
— Ой, не льсти себе. Я выполняла свою работу.
— Ты чертовски хорошо знаешь, что делала это не ради своей работы. — Я шагаю к ней ближе. Вдыхаю ее запах. От нее исходит сладкий аромат, похожий на персики и сливки, и я глубоко вдыхаю, наполняя ее запахом легкие. — Ты чертовски хорошо знаешь, что разыграла это, чтобы задеть меня. Чтобы отомстить за прошлое. За другую ночь.
— И зачем мне это, Леви? Хм? Тебе же все равно. У нас никогда ничего не получится. Твоя жизнь и моя жизнь, помнишь? Какое, нахрен, тебе до этого дело?
— Мне есть до этого дело. Ты сводишь меня с ума и делаешь это нарочно. Ты так и не усвоила урок.
Она многозначительно скользит по мне взглядом, дразня, уперев руки в бедра, будто ее это не трогает. Но я вижу, как ее грудь быстро вздымается и опускается. Как сжимается ее челюсть, когда она стискивает зубы. Ее это задело. Как и меня. Она всегда получала удовольствие, сводя меня с ума.
— И ты собираешься преподать мне урок, папочка? Хм? Только как ты это сделаешь? Накажешь меня? Устроишь мне взбучку? Посадишь под домашний арест? Отшлепаешь?
Делаю к ней еще один шаг, так что мы стоим почти грудь к груди, и мой взгляд падает на ее губы. Когда она облизывает их своим идеальным розовым язычком, заставляя блестеть, я вынуждаю себя снова посмотреть ей в глаза.
— Ты всегда была негодницей, Саванна. Слишком дикой для своего же блага. Думаю, небольшое наказание пошло бы тебе на пользу, но твоя задница меня не интересует.
Вот оно. Ее губы открываются от вздоха. Зрачки расширяются. Грудь и щеки покрываются румянцем.
— Тебе бы этого хотелось, не так ли? Ты жаждешь наказания?
Я провожу костяшками пальцев вверх по ее руке, по ключице, затем обхватываю ладонью ее шею, чтобы ощутить пульс.
— Ты позволишь мне отшлепать твою киску, Саванна? Очень сильно?
Она стонет, и я даже не пытаюсь скрыть ухмылку. Провожу большим пальцем по ее губе. Она все еще влажная, и я хочу попробовать ее на вкус. Хочу вобрать ее вкус со своего большого пальца. С ее губ.
— Думаю, ты бы позволила. Думаю, ты уже промокла от одной лишь мысли об этом. Ты можешь представить себе это? Как я шлепаю твою киску. Ты позволишь мне трахнуть тебя после этого?
— Бл*ть, — выдыхает она, зажмуриваясь. Она практически задыхается.
— Так я и думал. — Я опускаю руку и отступаю. — Помни об этом во время следующей постельной сцены, Рок-звезда. Может, в следующий раз ты будешь более убедительной.
Я поворачиваюсь и выхожу. У меня нереально сильный стояк, а сердце грозит проломить ребра. Незадолго до того, как дверь за мной закрывается, я слышу ее раздосадованный вопль, а затем щелчок замка погружает все в тишину.
Спокойно поднявшись по лестнице в свою спальню, запираю дверь. Я даже не дохожу до кровати. Стягиваю джинсы и нижнее белье и беру член в руку, шипя, когда сжимаю его, а затем глажу. С кончика капает. Много времени это не займет. Все, что мне нужно, это подумать о Саванне. Как я шлепаю ее хорошенькую киску, как и обещал. Как ударяю по клитору ровно столько раз, чтобы она закричала от удовольствия.
Не знаю, кому из нас это понравится больше, и когда я кончаю на руку, с моих губ слетает ее имя.
— Съемки на сегодня отменены, — говорит одна из ассистенток. Дакота, кажется.
На улице ливень, так что я не удивлен. Ливень во влажный, жаркий день. Сплошные грозовые тучи и молнии. Этот гребаный шторм — сама Саванна. Удачных кадров не получатся, как ни пытайся, а ненастье по прогнозу продлится целый день.
— Вы вернетесь в студию?
Она качает головой.
— Всем дают выходной, так как мы опережаем график на несколько дней. Осталось
