Достигнув конца улицы, Галки начали пересекать площадь. Разбитое во время недавней перестрелки окно «Кафе де ла спорт» было забито досками. По площади с ружьями наперевес быстро шли двое бойцов охраны из шато, несомненно, направляясь к раненому «милиционеру»; их ботинки звонко цокали по булыжному покрытию. На маленькую группу уборщиц, поспешивших уступить им дорогу, они не обратили ни малейшего внимания.
Флик подошла к воротам — это был первый по-настоящему опасный момент.
Там остался всего один охранник, который сейчас смотрел мимо Флик на своих товарищей, бегущих по площади. Взглянув на ее пропуск, он взмахом руки указал, что она может проходить. Пройдя через ворота, она остановилась, чтобы подождать остальных.
Следующей была Грета, с которой произошло то же самое, — охранника больше интересовало то, что происходило на рю дю Шато.
Флик уже решила, что все прошло гладко, как вдруг, проверив пропуск Джелли, охранник заглянул в ее корзинку.
— Хорошо пахнет, — сказал он.
Флик затаила дыхание.
— Там сосиски к ужину, — ответила Джелли. — Вот вы и ощущаете запах чеснока.
Он махнул рукой — дескать, проходите — и снова уставился в сторону площади.
Пройдя по короткой дорожке, три Галки поднялись по ступенькам и наконец оказались в шато.
Глава пятидесятая
Всю вторую половину дня Дитер следил за поездом, на котором ехал Мишель, останавливаясь на каждом сонном полустанке на тот случай, если Мишель вдруг там сойдет. Он был уверен, что зря тратит свое время и что Мишель — подставная утка, но альтернативы у него не было, так как Мишель оставался единственной ниточкой. Дитер был в отчаянии.
Мишель проехал на поезде до самого Реймса.
Чувство неизбежного провала и позора переполняло Дитера, когда он сидел в машине вблизи какого-то разбитого бомбами здания возле реймсского вокзала и ждал появления Мишеля. Где же он ошибся? Ему казалось, что он сделал все, что мог, — но ничего не сработало.
Что, если слежка за Мишелем ни к чему не приведет? В какой-то момент Дитеру придется закончить все эти игры и его допросить. Но сколько времени у него осталось? Сегодня полнолуние, но в Ла-Манше опять штормит. Союзники могут отложить десантную операцию — либо решить, что нужно действовать вопреки погоде. Через несколько часов может уже быть слишком поздно.
Мишель сегодня утром приехал на вокзал в фургоне, взятом у поставщика мяса Филиппа Мулье, но сейчас, оглядевшись по сторонам, Дитер его не обнаружил. Видимо, фургон оставили здесь для того, чтобы его забрала Флик. Сейчас она может оказаться где угодно в радиусе ста пятидесяти километров. Дитер клял себя за то, что никого не оставил следить за фургоном.
Он попытался переключиться на размышления о том, как следует допрашивать Мишеля. Его слабое место, видимо, Жильберта. Сейчас она находится в шато, в камере, гадая о том, что с ней теперь будет. Она останется там до тех пор, пока Дитер не будет уверен, что с ней все закончено, а потом ее казнят или отправят в лагерь в Германию. Как можно ее использовать, чтобы заставить Мишеля говорить — и как можно побыстрее?
Воспоминание о лагерях в Германии навело Дитера на одну мысль. Наклонившись вперед, он сказал водителю:
— Гестапо обычно отправляет заключенных в Германию поездом?
— Да, господин майор.
— Это правда, что их сажают в вагоны, которые обычно используют для перевозки скота?
— Ну да, господин майор, в вагоны для перевозки скота. Это как раз подходящее место для подобной мерзости — коммунистов, евреев и прочих.
— И где их сажают?
— Прямо здесь, в Реймсе. Здесь останавливается поезд из Парижа.
— И как часто ходят эти поезда?
— Обычно каждый день. Поезд выходит из Парижа после обеда и останавливается здесь около восьми вечера — если не опоздает, конечно.
Прежде чем он успел развить свою идею, Дитер увидел выходящего со станции Мишеля. В десяти метрах в толпе за ним шел Ганс Гессе. Вот они поравнялись с Дитером.
Водитель Дитера завел двигатель.
Дитер повернулся на сиденье, чтобы наблюдать за Гансом и Мишелем.
Они миновали машину Дитера, но затем, к его удивлению, Мишель внезапно повернул в переулок, проходивший вдоль «Кафе де ла гар».
Ускорив шаг, Ганс минутой позже завернул за тот же самый угол.
Дитер нахмурился. Неужели Мишель пытается оторваться от слежки?
Из переулка вновь появился Ганс, беспокойно озираясь по сторонам. На улице было немного народа — лишь несколько человек двигались к вокзалу и от него да направлялись домой последние из работавших в центре города. Ганс беззвучно выругался и вернулся в переулок.
Дитер громко застонал — Ганс потерял Мишеля из виду.
Это был самый жестокий провал, который испытал Дитер со времен битвы при Алам-эль-Хальфе, когда неверные разведданные привели Роммеля к поражению. Это был поворотный пункт всей войны в Северной Африке, и Дитер молился о том, чтобы нынешний провал не стал поворотным пунктом войны в Европе.
Но пока он печально смотрел на вход в переулок, из кафе вдруг появился Мишель.
У Дитера сразу поднялось настроение. Мишель оторвался от Ганса, но не сообразил, что за ним может быть еще один «хвост». Еще не все было потеряно.
Мишель перешел дорогу и бросился бежать, возвращаясь тем же путем, каким сюда пришел, — то есть направляясь к машине Дитера.
Если он будет следовать за Мишелем, быстро размышлял Дитер, ему тоже придется бежать, и тогда станет очевидно, что он его выслеживает. Впрочем, все это ни к чему — Мишеля пора брать.
Мишель мчался по тротуару, расталкивая перед собой прохожих. Из-за недавнего ранения он бежал неуклюже, но довольно быстро, неуклонно приближаясь к машине Дитера.
В этот момент Дитер принял решение.
И открыл дверцу.
Когда Мишель подбежал поближе, Дитер вышел из машины, сузив доступное пространство тем, что держал дверцу открытой. Когда Мишель попытался обогнуть препятствие, Дитер поставил ему подножку. Зацепившись за ногу Дитера, Мишель полетел вперед. Его крупное тело с размаху ударилось о мощеный тротуар.
Дитер достал пистолет и снял его с предохранителя.
Потрясенный Мишель секунду лежал неподвижно, затем, пошатываясь, попытался подняться на ноги.
Дулом пистолета Дитер коснулся его виска.
— Не вставать! — по-французски сказал он.
Водитель достал из багажника наручники, надел их на Мишеля и затолкнул его в заднюю часть машины.
В этот момент появился смущенный Ганс.
— Что случилось?
— Он вошел в заднюю дверь «Кафе де ла гар» и вышел из передней, — пояснил Дитер.
Ганс успокоился.
— И что теперь?
— Теперь пойдешь со мной на станцию. — Дитер повернулся к водителю. — У вас есть пистолет?
— Так точно, господин майор.
— Не сводите глаз с этого человека. Если он попытается бежать, стреляйте по ногам.
— Так точно, господин майор.
Дитер и Ганс быстро направились к вокзалу. Остановив там какого-то железнодорожника, Дитер заявил:
— Я хочу немедленно увидеть начальника станции.
Тот мрачно посмотрел на него, но сказал:
— Я провожу вас в его кабинет.
Начальник станции носил элегантную форму — черный пиджак и жилет с полосатыми брюками, потертые на локтях и коленях. В кабинете также висел его котелок. Визит влиятельного немца испугал чиновника.
— Чем могу служить? — с нервной улыбкой спросил он.
— Вы ожидаете сегодня вечером из Парижа поезд с заключенными?
— Да, в восемь часов, как обычно.
— Когда он придет, задержите его здесь до тех пор, пока не получите от меня указания. Я хочу посадить туда одного заключенного.
— Хорошо. Вот только если бы я имел письменное предписание…
— Разумеется, я его подготовлю. Пока поезд стоит здесь, вы что-нибудь делаете с заключенными?
— Иногда мы моем вагоны из шланга. Видите ли, для перевозки используются вагоны для скота, где нет туалетов, и, честно говоря, это становится крайне неприятно, так что не сочтите за критику…
— Сегодня не мойте вагоны, понятно?
— Разумеется.
— Что еще?
Начальник станции замялся.
— Практически ничего.
Дитер мог бы сказать, что он в чем-то виновен.
— Ну говорите же — я не собираюсь вас наказывать.
— Иногда железнодорожники жалеют заключенных и дают им воды. Строго говоря, это не разрешается, но…
— Сегодня вечером никакой воды не давать.
— Понятно.
Дитер повернулся к Гансу.
— Мне нужно, чтобы ты отвел Мишеля Клэре в полицейский участок и посадил его в камеру, а потом вернулся на вокзал и убедился, что мои приказания выполнены.
— Будет сделано, господин майор!
Дитер снял трубку стоявшего на столе телефона.
