У постели умирающего вместе с Анжелой она провела четверо суток. Даже находясь при смерти, будучи уже не в состоянии говорить, Уорд-Джексон слегка шевелил пальцами в ответ на ее голос.
«Глядя, как спокойно Адрпан умирает, я поняла, что значит смирение», — делилась принцесса своими переживаниями.
23 августа Адриан Уорд-Джексон скончался. Спустя шесть дней, 29 августа, принцесса Уэльская вновь нарушила протокол, появившись в часовне Гросвенора в Мэйфейре на мемориальной службе в честь своего друга, обычного британского подданного, в жилах которого не текла королевская кровь.
Активная деятельность Дианы в борьбе со СПИДом оказывала огромное воздействие и на саму принцессу. Сострадая людям, которые в этом нуждались, она научилась преодолевать собственные страдания. Стараясь помочь чужой боли, принцесса чувствовала, как ее собственная отходит на второй план, вытесненная более сильными и благородными эмоциями.
Очевидцы никак не могли понять этого, но после общения с умирающими и тяжелобольными людьми — жизненный опыт, после которого обычно испытывают угнетенное состояние и упадок сил, — принцесса, наоборот, оживлялась. Диана сама однажды призналась после посещения хосписа, что до того, как войти в помещение, «чувствовала себя отвратительно», а после — «Я ухожу и ощущаю себя на вершине». Это удивительно, но между Дианой и теми людьми, которым она сопереживала, устанавливался уникальный в своем роде энергетический контакт. От общения Дианы с больными лучше становилось всем — и больным, и самой принцессе. Не зря в конце своей жизни она была уверена в том, что обладает целительной силой.
Вторым важным моментом в борьбе против СПИДа стало изменение общественного статуса Дианы.
«Впервые, глядя на фотографии принцессы в газетах и журналах, люди обращали внимание не на то, во что она одета, а каким видом деятельности она занимается», — прокомментировала эту метаморфозу Сара Брэдфорд.
Наконец-то, после стольких лет поиска, Диана нашла свое призвание. Она осознала, что рядом тоже есть горе, и благодаря своему общественному положению она может сделать так, чтобы его стало меньше.
Ей хотелось и дальше применять свое положение и способности во благо, и на рубеже нового десятилетия Диана устремилась к новым рубежам.
На минном поле
В феврале 1992 года Диана совершила поездку, которой суждено будет оказать огромное влияние на ее духовную жизнь. Принцесса посетила хоспис матери Терезы в Калькутте.
По возвращении в Кенсингтонский дворец среди прочих записок, которые супруга Чарльза любила развешивать на холодильнике, зеркалах и всевозможных предметах мебели, появился лист синей писчей бумаги со следующими словами:
«Наконец, после стольких лет поиска, я нашла свой путь. Когда я приехала в хоспис матери Терезы, сестры милосердия специально для меня спели торжественный гимн. Это было незабываемое духовное переживание. Я буквально воспарила духом. Эмоции были настолько сильны, что они не смогли не оказать на меня огромного воздействия. Я только теперь поняла, что всем своим сердцем, всей своей душой хочу заниматься этим делом в глобальном масштабе».
С самой матерью Терезой принцесса встретилась позже — в Риме, где восьмидесятидвухлетняя основательница Ордена милосердия восстанавливалась после перенесенного инфаркта.
Во время беседы с Дианой мать Тереза своим спокойным и тихим голосом произнесла:
— Вы не сможете заниматься тем, чем занимаюсь я.
Сказав это, она сделала паузу. Выражение лица Дианы начало меняться с благодушно-восторженного на удивленно-настороженное.
Помолчав еще какое-то время, мать Тереза добавила:
— А яне смогу сделать то, на что способны вы.
Это были поистине мудрые слова. Как и в любом деле, чтобы достичь успеха, необходимо найти свой путь, «свою колею», — так и Диане требовалось проложить собственную дорогу.
Поиск своего пути не был легок, и, как мы увидим дальше, принцесса порой совершала ошибки. Но в чем она действительно оказалась права, так это в том, что смогла привнести в благотворительную деятельность частицу себя и своей истории.
«Принцесса не смогла бы добиться таких ошеломительных успехов на этом поприще, если бы оказалась обычной светской леди, тратящей свое время на совершение добрых дел, — считает адвокат Дианы Энтони Джулиус. — На нее работал пафос ее собственного положения, уникальный парадокс ослепительно красивой женщины, оказавшейся отвергнутой».
Тремя китами благотворительной деятельности Дианы стали участие, вовлеченность и собственный опыт. Отныне в ее выступлениях все громче стали звучать личные нотки. В апреле 1993 года, готовясь к выступлению на первой в Британии конференции по пищевым расстройствам, Диана попросила своего спичрайтера Питера Сеттелина написать такую речь, чтобы «в ней хоть и не упоминалось бы открыто, что я страдаю булимией, но тем не менее публике стало ясно — принцесса знает, о чем говорит».
Окончательную правку речи принцесса сделала сама. Хорошо знавший Диану журналист Ричард Кэй считает, что сравнение булимии с «постыдным другом», а сами переживания — «с чувством вины, отвращением к самой себе и низкой самооценкой, которые приводят к желанию раствориться, как диспирин, в воде и полностью исчезнуть» принадлежат непосредственно принцессе.
Аналогичное сопоставление с собственным жизненным опытом звучит и в выступлении Дианы на конференции благотворительной организации «Turning Point», помогающей людям справляться с алкогольной и наркотической зависимостью. Отказываясь в первые годы брака принимать транквилизаторы, впоследствии Диана употребляла некоторые виды антидепрессантов, успокоительные и снотворные средства. Однако в какой-то момент она поняла, что обращение к подобным медикаментам аналогично хождению по краю пропасти — одно лишнее движение, и ты, сам того не замечая, теряешь равновесие и устремляешься вниз.
«Она сказала мне, что боится применять антидепрессанты из-за начавшегося к ним привыкания, — вспоминает один из близких друзей Дианы. — Подобное положение дел ее очень пугало, и она решила бросить».
В июне 1993 года во время своего выступления, посвященного проблемам лечения женской депрессии, Диана предупредила собравшихся: когда «туман одиночества и отчаяния» заставляет женщин подсесть на «транквилизаторы, снотворные и антидепрессанты», легко превратиться в «беспокойных зомби».
«Быть может, намного важнее направить наши усилия на пристальное изучение причин этого недуга, чем на его отчаянное подавление?» — предложила принцесса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
