Ему вдруг вспомнилась большеглазая, тоненькая и стройная, как болотный ракитник, девушка, испуганное лицо главного бухгалтера и её раздражение. А может быть, разгадка там? Ведь собирался же он побеседовать с девушкой обстоятельно, не так, как получилось в коридоре – мимолётно и бестолково…
Дубиков попросил у подполковника командировку, тот, отрешённо махнув рукой, сказал, что отпускает на один день, и следователь помчался на автостанцию. Зима, кажется, набирала силу, сегодня острый мороз сковал землю жёсткой, безжалостной рукой, и Дубиков, пока шёл, изрядно промёрз, щёки его заполыхали от обжигающего холода.
В Ефимов он приехал чуть раньше, чем в прошлый раз, и это обрадовало: до обеда можно будет встретиться с девушкой, а потом зайти в комиссионный магазин. И дальше день выдался удачным. Девушка – её звали Лиля Иванова – оказалась на месте, и Дубиков сказал, что хочет поговорить.
– Может, на улицу пойдём? – спросила Лиля. – Вам удобно будет?
– Мне-то удобно, а вот вам как?
– Ничего, – махнула рукой Лиля. – Всё равно скоро перерыв. Сейчас я оденусь и выйду, ладно?
Дубиков стал даже выше ростом, когда такая красавица пошла рядом, весело цокая острыми каблучками по расчищенному от снега тротуару. Говорить сразу о деле Николаю Сергеевичу не хотелось, и он спросил Лилю о жизни в городке, о новостях. Она оказалась словоохотливой, рассказала о том, что недавно к ним приезжала знаменитая певица и поставила условие, чтоб возили её только на «Чайке».
– Верите, – Лиля заливалась нежным грудным смехом, – наше начальство чуть с сума не сошло! Ну откуда у нас «Чайка»? Глухомань дикая… Хорошо, что в областном центре нашлась – ЗАГС обслуживала. Вот оттуда пригнали машину за бешеные деньги, так и вышли из положения…
Лиля вдруг оборвала смех, сделалась серьёзной, начала поглядывать на Дубикова, словно ждала от него вопросов. Но Николай Сергеевич не спешил, ему было приятно просто пройтись с этой девушкой, такой красивой и стройной. Он замечал, как встречные мужчины глядели на неё, и неожиданно развеселился – что, братья славяне, зависть одолела?
На этой весёлой ноте он и спросил у Лили, вспомнив оборванный на полуслове в прошлый раз разговор:
– Ну, а как там ваша Савва и Варвара?
– Это вы о Зинаиде Васильевне, что ли? – и после некоторого молчания Лиля проговорила: – В отпуске она сейчас, на юге…
– Отдыхает?
– Отдыхает, – простодушно ответила Лиля. – В Железноводске печень лечит.
Дубиков тоже когда-то отдыхал в этом небольшом городке, и сейчас перед глазами встали две заросшие дубовым густолесьем горы – Железная и пятиглавая Бештау, у которой словно пять шапок, одна другой выше, а внизу, в расщелине между этими горами, точно птичьи гнёзда, белеют санатории.
С высоты было интересно наблюдать, как три раза в день тянулся валом народ к Славянскому источнику, прилепившемуся к восточной стороне Железной. Господи, кого здесь только не увидишь – праздничным калейдоскопом мелькают лица молодых и старых, красивых и не очень, черноглазых детишек и стариков-аксакалов в чёрно-пёстрых тюбетейках.
Вспомнив про отпуск, Дубиков на секунду представил, как здорово было бы сейчас вновь оказаться где-нибудь на юге, хоть в том же Железноводске, где теперь на вершинах гор белеет чистейший снег, а воздух наполнен прозрачной свежестью и синевой…
Но он сейчас не в Железноводске, рядом шла Лиля, и надо было продолжать разговор. Спросив, когда вернётся Зинаида Васильевна и услышав, что отпуск только начался, сказал с деланной грустью:
– А кто же теперь мне поможет?
– Если смогу – постараюсь, – просто ответила Лиля, и Дубиков невольно помотал головой – кажется, зря он темнит перед девушкой.
– А вы помните прошлый наш разговор?
– Помню.
– Вы тогда ещё возмущались, что главный бухгалтер… ну, одним словом, как вы выразились, тот прав, у кого больше прав…
Лиля посмотрела на него с удивлением:
– А вы, оказывается, запомнили, что я сказала.
– Стараемся, – шутливо козырнул Дубиков.
– Значит, хотите знать, из-за чего у нас с Зинаидой Васильевной конфликт вышел, да? Так вот, она недовольна была, что я не тот выход крупы в справке поставила.
– А это имеет значение?
– Конечно. Хотите маленькую механику понять? – Лиля внимательно посмотрела на Дубикова.
– Хочу.
– Ну так слушайте. У нас на комбинате существуют нормы выхода крупы. Допустим, сдали вы тонну гречихи, а после обработки получите семьсот килограммов готовой продукции. А вот тому колхозу, о котором вы справку просили, Зинаида Васильевна в документах всегда выход крупы занижает…
– Как вы думаете, Лиля, она это специально делает?
– Не знаю…
Дубиков пошёл медленнее – он давно заметил за собой эту особенность – когда мозг напряжённо работал, он словно тормозил, сковывал движения тела. Сейчас надо было быстро прокрутить в голове всю ситуацию. Нет, не напрасно затеял он разговор с Лилей, не напрасно. И если правильно всё уловил, то у главного бухгалтера существовал свой, так сказать, принцип работы с клиентами – одни ходят в любимчиках, а другие… Впрочем, всё это надо досконально проверить, исследовать, и одним днём, милостиво разрешённым Смольниковым, тут, конечно, не обойтись, нужна по крайней мере неделя, чтобы посидеть над бумагами, а может, придётся и экспертизу вызвать… И Дубиков удовлетворённо хлопнул в ладони:
– Вы обедать не собираетесь?
– Собираюсь.
– Ну вот и я сейчас голоден так, что запросто могу собаку съесть…
Лиля засмеялась, и улыбка эта точно обдала его жаром – какая всё-таки она красивая. Да, бывают же такие – неотразимые в своей красоте, такие, что язык отнимается, присыхает к нёбу от восхищения. Вот и сейчас: надо бы пригласить Лилю отобедать, а Дубиков молчал, пока Лиля сама не проявила инициативу и не предложила зайти в кафе у кинотеатра.
Кинотеатр был единственным в городе и кафе тоже, поэтому им пришлось минут двадцать простоять в очереди, пока наконец они вошли в душный, с аппетитными запахами зал.
– Опоздаю я на работу, – прошептала Лиля.
– Ничего, – успокоил Дубиков, – я прикрою, объясню директору, что нужно было с вами переговорить. Всё равно мне идти к нему.
Мысль о том, что надо встретиться с Ерохиным, пришла только сейчас. А вдруг и тот с бухгалтером заодно, тогда как?
– Он ничего мужик, директор ваш? – спросил Дубиков, усаживаясь за стол.
– Ничего. – Лиля кивнула головой. – Фронтовик, говорят, даже сыном полка был.
– Ну вот и встретимся с этим вашим героем…
Нет, что ни говори, а красивая женщина превращает самого робкого мужчину в горделивого и самодовольного хвастуна. Дубиков уплетал щи и, громко рассказывая недавнюю историю о ночном задержании, искоса поглядывал на Лилю: как-то она воспринимает его рассказ?..
Ерохин встретил Дубикова холодно и неприветливо, и следователь даже подумал, а может, и в самом деле на комбинате все одна шайка-лейка?
– У меня в производстве уголовное дело. Вы не разрешите кое-что тут проверить? Или, если хотите, можно официальную ревизию провести, – сказал Дубиков, с интересом поглядывая на Ерохина. Ему было любопытно знать, как отреагирует директор на это предложение.
Но Ерохин, кажется, абсолютно не смутился.
– Ревизия так ревизия. Только зачем людей от дела отрывать? Что вас конкретно интересует?
Дубиков рассказал о Кузьмине, и Ерохин удивлённо вскинул брови.
– Ах, змей! Значит, всё-таки нашёл лазейку!
Теперь пришла очередь удивляться Дубикову: он услышал от Ерохина про его знакомство с завхозом, про памятный разговор в конце мая о гречихе. Директор говорил неторопливо, обстоятельно, ничего не утаивая, и Дубиков понял, что ещё одного честного человека встретил он на своём пути.
* * *
Следователь прожил в Ефимове неделю. Дважды он звонил в отдел Смольникову, и тот скрипел зубами так, что это улавливала даже телефонная трубка.
– Далась тебе эта гречиха, будь она трижды проклята! – гремел Смольников, и Дубиков представлял, как начальник сейчас скребёт пятернёй свои посеребрённые, словно покрытые инеем волосы, сжимает губы в сухой морщинистой гримасе. – Тут дел столько скопилось, не разгребёшь…
– Разгребу! – весело отвечал Дубиков. – Вернусь и разгребу…
– Слушай, Дубиков. – Голос подполковника стал насмешливым. – А ты, случаем, там не влюбился? Может, нашёл себе зазнобу. Признайся, а?
Дубиков вздохнул. Эх, знал бы ты, товарищ подполковник, какую женщину встретил он здесь, какой у неё серебристо-звонкий, будто колокольчик, голос, округлое, с ямочками на щеках лицо. Да ты сам, товарищ начальник, махнул бы на всё рукой и влюбился, как юный десятиклассник, страстно и пылко. Увы – у него семья, да и Лиля замужем, у неё трёхлетняя дочка, и благополучие и любовь царят в её доме.
