В свою очередь, подсудимый говорит, что несчастье произошло по вине подруг убитой девушки. Они постоянно отпускали в его адрес едкие колкости, издевались над его хромотой и вообще старались поссорить его с Кураевой. В конце концов, возмущенный всем этим, он дошел до высшей степени раздражения, последствием чего и явилась смерть любимой девушки.
— Вы не состояли в связи с Кураевой? — задается ему вопрос.
— Нет.
— Но как же вы объясните выдержку из ее письма к вам: «Вы были скромны, пока не добились своей цели, — вы хотели оскорбить меня и столкнуть с дороги»?
Подсудимого, видимо, смутил этот вопрос, и он пытался сбивчиво объяснить, что ему приходилось, или уступить девушку другому, или же сделать то, что сделано.
— У меня не было выхода, а я очень любил ее.
— А что значат ее слова в письме: «Не могу без презрения вспомнить о случившемся»?
— Я раз сделал ей нескромное предложение, и она рассердилась.
— И все ограничилось только этим предложением?
— Да.
— Но как вы объясните, что она, по вскрытии трупа, оказалась беременной?
— Я не верю этому.
— Может быть, вы думаете, что покойная имела, кроме вас, еще других знакомых мужчин?
— Нет, этого не было. Хотя до меня и доходили слухи, что она гуляет с другими, но я не верил этому, как не верю и вскрытию.
Далее из свидетельских показаний обнаруживается, что подсудимый после незначительного потребления спиртных напитков быстро пьянел и делался придирчивым. Чувствуя расположение к Кураевой, он хотел жениться на ней, хотя она была значительно ниже его по умственному развитию. Своим знакомым он не раз говорил, что имеет намерение сделать Кураеву женой, да только остановка за недостатком материальных средств.
Между прочим, обвиняемый уверял, что за два часа до преступления он пил в трактире водку.
Тем не менее один из свидетелей, крестьянин Корнилов, опроверг это, заявив, что хотя они вдвоем и сидели в трактире, но Андреев водки в то время не пил.
Подруги убитой девушки считали Андреева дерзким задирой, не стеснявшимся прибегать и к ручной расправе. Однажды, например, в раздражении он ударил по щеке какую-то девушку, заподозрив, что это именно она поссорила его с Кураевой.
Наконец, родная мать и брат подсудимого ссылались на то, что он чуть ли не с трехлетнего возраста страдает разными болезнями, а незадолго до преступления жаловался на сильную головную боль и намеревался даже лечь в больницу. Как отец подсудимого, так и другой его брат — оба алкоголики.
Заподозренный в ненормальном психическом состоянии, подсудимый был отправлен на испытание в больницу св. Николая Чудотворца, но после 10-месячного пребывания там он был признан врачами психически здоровым.
В заключение судебного следствия была оглашена переписка подсудимого с покойной Кураевой. Всех писем набралось несколько десятков, и всюду в них сквозит отчасти даже рыцарское отношение Андреева к молодой девушке. Так, например, он. пишет: «Я открыл, что симпатия моя к вам перешла в любовь, но смею ли я надеяться на взаимность? Скажите: «Да или нет?» Пишу вам от чистого сердца, — я не увлекся просто, а полюбил вас, как можно любить только один раз в жизни… Прошу ответа, как милости».
Молодую девушку Андреев в этих письмах называет обыкновенно Дунею или Дунечкой, из чего можно судить, что между ними все-таки была некоторая близость взаимных отношений.
В письмах Кураевой также заметны ласка и любовь к Андрееву, хотя они и более сдержанного характера.
Основываясь на данных судебного следствия, товарищ прокурора господин Бальц поддерживал обвинение.
Выступивший на защиту подсудимого присяжный поверенный Н. П. Карабчевский произнес, по обыкновению, блестящую речь. Набросав весь заурядный роман, разыгравшийся между Андреевым и покойной белошвейкой, защитник в образных выражениях ярко осветил все наиболее характерное, говорившее в пользу обвиняемого.
Горячую речь в поддержку подсудимого, взывавшую о милосердии, произнес также и второй защитник, М. С. Маргулиес.
Присяжные заседатели, ознакомившись с обстоятельствами преступления, вынесли Александру Андрееву обвинительный вердикт.
Резолюцией окружного суда он был приговорен к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжные работы на десять лет.
СТРАШНОЕ МЩЕНИЕ
Осенью 1902 года присяжным заседателям пришлось ознакомиться с тяжелой житейской драмой.
Обвинялась в предумышленном убийстве своего любовника молодая замужняя женщина Анна Соколова.
Когда подсудимой не было еще 17 лет, родители выдали ее насильно замуж за крестьянина Соколова.
Молодая женщина не любила мужа и тяготилась семейной жизнью, тем более что детей у них не было. Муж оказался больным и не обращал на нее внимания как на женщину; женился же он исключительно только для того, чтобы иметь в доме хозяйку.
Конечно, такая жизнь не могла удовлетворить молодую женщину. Она стала искать забвения в работе, начала шить белье для магазинов Гостиного двора и все-таки забвения не нашла.
Однажды к Соколовой зашел кондуктор Невской пригородной железной дороги Алексей Свиридов и заказал для себя несколько рубашек.
Молодой, красивый человек сразу же понравился Соколовой. Мало-помалу между ними завязалось знакомство, и кондуктор стал бывать в гостях у Соколовых. Муж Анны в это время был без места, и Свиридов, приняв в нем участие, подыскал для него подходящую должность.
Постепенно Свиридов начал ухаживать за Соколовой. Добиться взаимности было нетрудно, и молодая женщина, полюбив, отдалась ему.
Прошло некоторое время.
Вечная боязнь, чтобы сам Соколов не заметил, наконец, преступной связи, стала надоедать легкомысленному кондуктору.
— Брось мужа, — советовал он, — и переходи жить ко мне.
Соколова послушалась этого совета и покинула мужа.
Однако через несколько месяцев Свиридов, видимо, начал охладевать к своей любовнице. Ему понадобилось вдруг съездить зачем-то на родину, и он выпросил у Соколовой ее скудные сбережения — около 150 рублей.
Между тем со стороны до Соколовой стали доходить слухи, что Свиридов — далеко не безупречный человек.
— Правда это? — спрашивала Соколова.
— Гнусная ложь, ничего подобного не было, — клялся ей любовник.
Молодой женщине приходилось верить ему.
И вдруг наступило начало конца.
Однажды, задумавшись, кондуктор стал говорить Соколовой:
— Знаешь что, Анюта, давай разъедемся по разным квартирам. Так неудобно.
Молодая женщина остолбенела от ужаса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
