— Просто держись от меня подальше.
— Не могу, — сказала она, тоже разуваясь. — Часть меня теперь принадлежит тебе. Если я тебе понадоблюсь, то должна буду прийти на твой зов.
Я снова встал, расстегнул ремень и неторопливо стянул джинсы, предоставляя Оливии возможность полюбоваться чудесным видом.
Она полюбовалась — и снова посмотрела мне в глаза.
— Иди сюда. Я потру тебе спинку.
Кажется, это было самое приятное мытье в моей жизни. Никакого секса, нет. Оливия действительно просто терла мне спину, словно гейша в японской бане. Казалось, она позабыла обо всех моих угрозах. И к лучшему, поскольку в ином случае вампирша могла выкинуть какую-нибудь милую шутку. Например, попыталась бы укусить меня, а я был как раз в подходящем настроении, чтобы приложить ее головой о кафель. Видимо, давала о себе знать наследственность, ведь вспыльчивость Уильяма давно уже стала легендой, а я был его творением и потомком.
Слова Ридрека по-прежнему зудели в моей голове, но мне требовалось больше информации.
— А что за вампиры живут там, откуда ты приехала? — спросил я, пока Оливия терла мне плечи.
— Ты имеешь в виду Англию или всю Европу?
Так. Беседа могла оказаться слишком сложной для моих перегретых мозговых клеток.
— Скольких ты знаешь лично?
— Ну, в Англии… Наверное, несколько десятков. — Губка переместилась на мой копчик. — Впрочем, далеко не все они мне нравятся.
— Поразительно.
Оливия повернула меня лицом к себе, чтобы потереть грудь. Наши взгляды снова встретились.
— Некоторые из них принадлежат Ридреку.
А, снова мой дедуля. В каждой бочке затычка. Похоже, так просто мне от него не отделаться.
— Ладно, расскажи о тех, кто тебе нравится.
— По большей части это женщины. Все интереснее и интереснее.
— А почему Уильям привозил сюда только мужчин?
— Думаю, это не так. Возможно, о женщинах ты просто не знал. Им приходится вести себя осторожно. От этого зависят их жизни.
— Почему? Они слабее?
— Напротив. Потому что они сильнее.
Нет, определенно, все эти запутанные отношения Венеры и Марса не для моих мозгов.
— Почему? — снова спросил я.
— У вампиров отношения между полами не так уж сильно отличаются от людских. Секс между смертными мужчиной и женщиной — это своего рода обмен силой. Мужчина создает новую жизнь, а женщина сохраняет и взращивает ее. Ребенок становится связующим звеном между ними. Если один зовет на помощь или просит защиты, другой скорее всего выполнит эту просьбу, поскольку эти двое связаны плодом своего союза. Однако у вампиров не бывает детей.
— Я в курсе! — Почему, интересно, Оливия считает меня существом с интеллектом устрицы? — Продолжай.
— У вампиров мужчины тоже вносят свой креативный потенциал, но не порождают новую жизнь. Женщина забирает эту силу себе в виде чистой энергии, но все равно привязывает мужчину к себе.
— Так что же получается? Чем больше женщина-вампир трахается с мужчиной-вампиром, тем сильнее она становится? В жопу такой секс!
Оливия ухмыльнулась.
— В жопу не считается. — Она ущипнула мой набухший член. — В нашем случае, как я уже говорила, все получилось наоборот. Когда мы занимались любовью, я не получила твоей силы. Вместо этого ты забрал мою и привязал меня к себе.
— Правда? — Я приободрился. — Так значит, ты должна подчиняться моим приказам?
Вампирша фыркнула.
— Не так резво. Мы делали это только один раз. — Я молчал, ожидая продолжения. — Но это связало нас — вот почему ты сумел забрать меня от Ридрека. — Оливия сладко поцеловала меня в губы. — Спасибо, Джек.
Мне все больше и больше нравилась эта штука с «обратным эффектом». Но я никогда ничего бы не узнал, если бы Уильям по-прежнему был рядом.
— Если женщины так сильны, зачем им скрываться? Улыбка Оливии померкла.
— Некоторые мужчины злятся, когда мы забираем их силу, и могут даже убить женщину, чтобы освободиться. Если только она не перехитрит партнера. На наше счастье, это не так сложно сделать.
— О!.. — Вот и все, что я сумел сказать. Горячая вода помаленьку остывала.
Поскольку Оливия, по ходу, не стремилась мыть мою драгоценность, я забрал у нее губку и управился сам. Она вымыла голову, потом я последовал ее примеру, и в процессе мы оба перемазались в мыльной пене и стали чище некуда. Какое счастье, что после всех этих безумных дней и ночей мне не надо изображать Ромео.
— Ну что, тебе лучше? — спросила Оливия, вытирая мне спину.
Пожалуй, да, но я по-прежнему был слишком недоволен жизнью, чтобы это признать.
— Возможно, — проворчал я.
Она рассмеялась, вытерлась и принялась одеваться.
К тому времени, как мы вернулись на кухню, Элеонора пила вторую чашку чая и выглядела несколько более вменяемой. Я чувствовал, что до рассвета осталось менее часа. Голова пухла от новоприобретенных знаний. Я засыпал на ходу.
— Мелафия сказала, что Уильям сейчас недоступен, но он будет на благотворительном вечере, — сказана Элеонора. На лице ее появилась болезненная гримаса. — После того, что произошло в моем доме, я просто не знаю, что делать. Тот человек… тот жуткий человек забрал его. Уильям велел мне оставаться внутри, но когда начался пожар, это было уже невозможно.
— Пожар? — переспросил я.
— Ее дом сгорел, — проговорила Мелафия. Элеонора поставила чашку на стол, встала и подошла ко мне.
— Пожалуйста, скажи ему… — Она считалась женщиной с завидным самообладанием, но теперь голос ее дрожал, а в глазах я увидел мольбу. Элеонора с трудом перевела дыхание. — Пожалуйста, позаботься о нем…
Жалость и чувство вины сжали сердце, но злость тут же выбила их вон. Позаботиться о нем? Как он заботился обо мне? Разумеется, Уильям никогда не просил моей помощи или заботь!. Напротив, он всегда обращался со мной как с ребенком…
Я молча кивнул.
Мелафия взяла меня за руку и повела в сторону подвала.
— Я позвоню Ибану и расскажу ему новости. Как только рассветет, Рейя и Дейлод проводят леди Элеонору в отель. А тебе надо поспать. — Она оглянулась на Оливию. — И тебе тоже. Всем нам необходимо подготовиться к завтрашней ночи.
Мне снились чудные сладости и маленькие радости… и лучшей среди них оказалась Конни. Мой сладкий персик. Во сне я был вампирским принцем для моей Золушки Джонс. Мы танцевали под красной охотничьей луной. Я держат Конни в объятиях, и она улыбалась, как будто в мире не было ничего прекраснее моего лица. Притянув женщину ближе, я вдыхал запах ее волос, а она уткнулась носом мне в шею. Я ощутил острый укол клыков и тут понял ее намерение. Конни принадлежала Уильяму, а не мне, и она желала моей крови. Я был как раз в подходящем настроении, чтобы позволить ей попробовать меня на вкус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
