— Далеко бы они не улетели, — вдруг уверенно сказал Рэмон Ррай, — их тотчас же запросили бы на соответствие навигационного кода, или как он там называется, и сбили бы!
Губернатор быстро взглянул на него и ответил:
— Да, вы правы, уважаемый Рэмон. Ведь вы первый раз на Зиймалле?.. Наверно, и в других зонах Избавления такие порядки? Совершенно верно. Их сбили бы. Но они не стали валять дурака, а решили понять, как все это работает. Стали копаться в двигательной системе пилотного модуля, понимаете?..
— И что?
— Рвануло, конечно. Разнесло все в радиусе пятисот метров. ВСЕ!
— Ну, не надо же по нескольким оболтусам мерить все население планеты, — не очень уверенно отозвался Табачников. — Кроме того…
— Видите, любезный, даже ваш собственный соотечественник не склонен вас поддерживать, — заявила полномочная представительница ОАЗИСа, — к тому же глупо утверждать, что людей ну совершенно не допускают к достижениям аррантской техники и культуры. Вам, верно, не хуже меня известно, что не менее половины охранного корпуса Избавленных территорий укомплектовано местными уроженцами!
— Да, — с горечью сказал Табачников и икнул: он уже захмелел и потому был особенно проникновенен и задумчив, — да, конечно. Раньше по такому принципу захватчики из Османской империи формировали отряды янычар — гвардию, составленную только из пленных, которых захватили еще мальчиками и особенным образом воспитали. Все они были сербы, хорваты, греки, македонцы, украинцы, русские, но только не турки-османы! Вы говорите, охранные корпуса «синих» наполовину состоят из землян? Только каких? В детстве они проходят серьезнейшее тестирование, потом их воспитывают, а если еще точнее — перепрограммируют и геномодифицируют! Они становятся превосходными воинами, очень умелыми, отважными и исполнительными, только земляне ли они?..
— Вы забыли упомянуть, что этих ваших янычар захватывали силой, а в нашем случае все делается добровольно! — отчеканила аррантская мегера и сжала стакан в пальцах так, что тонкое стекло лопнуло. Голубоватая кровь капнула на скатерть и тотчас же обесцветилась. Рэмон Ррай галантно подал Асьоль платок и заметил:
— Вы с кем-то из них знакомы?
— С кем? — не понял Табачников.
— Ну, из янычар.
Табачников сузил глаза, быстро налил себе водки, хищно опрокинул в рот и тотчас же закусил целой ложкой красной икры, потом ответил почти шепотом:
— Вот видите, Асьоль. У нас совершенно разные цивилизации. У аррантов не принято помнить давнее прошлое. И даже недавнее. Янычары, Рэмон, жили много веков назад. Конечно, я не могу быть знакомым ни с одним из них.
— Тогда какой смысл о них рассуждать? Рэмон прав, — подхватила Асьоль и попыталась изваять на своем скупом на эмоции мраморном лице что-то вроде ласковой улыбки.
— У нас есть отличная поговорка, — встрял губернатор: — «Кто прошлое помянет, тому глаз вон».
— Вот видите. И у зиймалльцев есть неглупые мысли. Конечно, это снова изрекла Асьоль.
— «…а кто забудет — тому оба», — закончил поговорку Табачников.
Судя по тому, как Антон Иванович промокнул лоб платком и одновременно потер щеку толстыми, круглыми пальцами, было видно, что лично он окончания поговорки произносить бы не стал.
— Наверно, это копание в прошлом и не дает вам незамутненными глазами посмотреть в будущее, — высокомерно заявила Асьоль, — а также спокойно, полнокровно чувствовать себя в настоящем.
— Удобное рассуждение, — сказал Табачников. — Не помнить родства вообще очень удобно. Избавляет от многих обязательств и вычищает мораль.
— Олег Павлович, — вмешался губернатор, собирая глубокие складки на лбу, — я, конечно, вас очень уважаю как известного ученого и специалиста по аррантской культуре, но все-таки прошу выбирать выражения! Верно, из-за вашей невоздержанности в подборе этих выражений вы и пострадали в свое время, когда вас лишили очередной выездной аррантской визы, а также профессуры. Но я вас очень прошу, не нужно подобных рассуждений в присутствии полномочного представителя ОАЗИСа и бретт-эмиссара Высшего Надзора. Мы отнеслись к вам со всем уважением, я дал личное указание содействовать вам во всех ваших исследованиях…
— Уф, — сказал бывший профессор Табачников, — вообще-то audiatur et altera pars[45]. Ладно… Предлагаю тост за великую аррантскую науку!.. — провозгласил он, на этот раз без тени сарказма.
Выпили. И теперь заговорил Рэмон Ррай. Он уже полностью влился в обстановку и понял, каким образом следует себя держать, чтобы оправдывать и подтверждать свой статус и присутствие. Он сказал важно:
— Собственно, я не большой знаток Зиймалля. Могу сказать лишь, что тут очень красивые женщины и очень вкусные напитки. Что же до культуры, то она показалась мне довольно… гм… бедной. По крайней мере, архитектура, в которой я кое-что понимаю. Впрочем, у каждого свое. Вы в плане архитектуры ближе к гвеллям, чем к нам. Они тоже любят наземное строительство, а их статуи богам гораздо выше, чем самые высокие дома. У вас ведь точно так же?..[46] Как у гвеллей, да? — и он мельком взглянул на Гендаля Эрккина, оживленно беседовавшего с Ириной Петровной и товарищами Комаровым и Брызгаловым: «Нет, у вас кухня тоже ничего… пожрать можно… эге…»
— Ну, у нас тоже есть величественные постройки… — неопределенно сказал губернатор Лапшин. — Нет, конечно, я бывал в ОАЗИСах, видел Плывущий дворец Генерального Эмиссара. Понятно, что по сравнению с ним даже нью-йоркские небоскребы кажутся зубочистками. Но…
Асьоль даже привстала. Как и все аррантки, она была сентиментальна до крайности. Ее плоская грудь, напоминающая впадины лунных морей, бурно вздымалась. Она сказала со слезой в левом глазу:
— И вы говорите это о Плывущем дворце ллерда Зайверра, еще не видя Плывущих ГОРОДОВ! Ничего более величественного в Галактике не создано! Вы не видели этих совершенных творений аррантского гения, парящих над телом планеты и блюдущих чистоту ее природы!.. Когда я впервые приехала на Зиймалль, мне показалось так непривычно, так гнусно видеть, что люди копошатся в теле своей планеты, как черви, строят свои дома прямо на ней, словно муравьи!., А наши Плывущие!..
— Позвольте задать вопрос, — сказал вдруг с другого конца стола Гендаль Эрккин, и вежливость постановки самой фразы показалась тому же Рэмону Рраю убийственной.
— Да!
— А где вы жили до того, как создали антигравы? Ведь, кажется, на них все эти махины удерживаются в воздухе, эге?
Асьоль кашлянула с оттенком недоумения, черты точеного лица неуловимо поплыли, кончик носа чуть задрался:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
