— Почему бы тебе не обсудить с ней ситуацию спокойно?
— Она слишком экспансивная женщина, — покачал головой Хёрши. — С ней невозможно обсудить что-либо спокойно.
— И что же ты будешь делать, если она действительно придет сюда и станет твоим боссом?
— Не знаю. Возможно, сотворю что-нибудь ужасное, — ответил Хёрши.
* * *
В субботу шел дождь, но Хёрши тем не менее решил пройтись по окрестностям. Он убедился, что одинокие прогулки в Ведьмином лесу, тридцатиакровом заповеднике возле его многократно перезаложенного коттеджа в Бримстоне, штат Коннектикут, способствуют плодотворному размышлению. Засунув руки в карманы, подняв воротник стеганой куртки и низко надвинув на лоб старую шапочку для гольфа, он брел по узкой извилистой тропе, ведущей к Пруду самоубийц.
Сильный и холодный дождь грозил перейти в град. Он бил Хёрши по ушам, стучал по спине. Хёрши прогуливался уже минут двадцать и не встретил за это время ни одного человека. В гуще застывших, почти совсем потерявших листву деревьев перекликались сердитыми голосами какие-то птицы.
Сначала Хёрши думал о том, что его ждет в будущем, но тема была слишком мрачная, и он попытался выкинуть из головы все мысли вообще.
— Прошу прощения, начальник. Нельзя ли обратиться к тебе с просьбой, которая поначалу может показаться необычной и даже странной?
Хёрши вздрогнул от неожиданности, резко остановился посреди размокшей тропы и, нахмурившись, стал вглядываться в лесную чащу сначала слева от себя, затем справа. Ни слева, ни справа он никого не увидел.
— Еще мне хотелось бы попросить, чтобы ты не вопил как тысяча чертей, когда увидишь меня. И, пожалуйста, не убегай, бросив меня на произвол судьбы в сгущающихся сумерках.
— Слушай, приятель, если ты хочешь выкинуть какую-нибудь шутку со мной, — обратился Хёрши к лесу, — то учти, что я только что издал одну книжку про крутого парня, кромсавшего всех подряд топором, и извлек из этой книги кое-что полезное для себя…
— Не мог бы ты подойти чуть ближе к клену, начальник?
— Это который из них клен?
— По-видимому, тебе следует издать какую-нибудь капитальную книжку о лесном хозяйстве. Ты шатаешься по этому окаянному лесу уже почти шесть лет и до сих пор не можешь отличить клена от тополя или вяза. Ну хорошо, я облегчу тебе задачу и сам подойду. Стой на месте.
Кусты около одного из деревьев — очевидно, клена — зашевелились, и из них вышел самый обыкновенный енот, судя по всему, видавший виды.
— Конечно, я надеялся встретить кого-нибудь поимпозантнее, но что поделаешь, — вздохнул зверек.
Хёрши сделал шаг назад и опять огляделся.
— Ну ладно, ребята, пошутили, и хватит. У меня нет настроения участвовать в фокусах с чревовещанием или спрятанными на деревьях динамиками.
— Неужели я похож на какого-нибудь банального кролика из шляпы и меня надо дублировать? — Енот поднялся на задние лапы и ткнул в шерсть на груди крохотным пальчиком. — Может, все-таки перейдем к делу? Только прошу тебя, не делай поспешных выводов, выслушав мою печальную повесть.
Хёрши всмотрелся в сумеречный лес внимательнее.
— Это что, съемка скрытой камерой? Какая-нибудь программа вроде «Все люди дураки» или «Самые выдающиеся идиоты Америки»?
— Вот черт, я лишь раз в году могу обратиться за помощью к человеку, и меня угораздило нарваться на тебя! Поверь, я рад нашей встрече ничуть не больше, чем ты.
Похоже, это наглое животное действительно разговаривало с ним. У него был писклявый голос с британским акцентом.
— Конечно, есть еще одна возможность, — сказал Хёрши еноту. — Я тронулся, и у меня начались галлюцинации.
— В лучшем случае ты еще где-то на грани помешательства, начальник. Все это происходит в действительности, — заверил его енот нетерпеливо. — Будь так добр, выслушай же меня наконец. Ты можешь избавить меня от необходимости еще целый год переживать душевные муки и рыться в отбросах, оказав самую пустячную… — пауза затянулась, — услугу.
— Подожди-ка. — Хёрши подошел к еноту и присел на корточки, разглядывая его. — Уж не хочешь ли ты сказать, что тебя заколдовали?
— Оп-ля! Ты попал в точку с первого раза.
— Кто-то наложил на тебя проклятие?
— Опять угадал. Неужели ты умнее, чем кажешься?
— Если ты хочешь добиться от меня какой-то услуги, то оскорбления вряд ли помогут тебе достичь цели.
— Да, конечно, прошу прощения. — Сокрушенно вздохнув, енот пожал мохнатыми плечами. — Короче говоря, начальник, суть в том, что конкурирующий колдун наложил на меня это окаянное проклятие еще в тысяча девятьсот семьдесят девятом году, и с тех пор я пытаюсь…
— Конкурирующий колдун? Значит, ты тоже колдун?
— В человеческом облике — да. Но в данный момент мои способности почти на нуле. Способ, каким можно освободить меня от этого колдовства, наверное, покажется тебе довольно банальным, но воображение у моего заклятого врага не слишком богатое, и к тому же с оттенком извращенности. Я слышал краем уха, что ты однажды редактировал сборник народных сказок, так что, возможно, имеешь представление…
— А-та-та-та-та! Ну уж, фигушки. Не дождетесь. — Хёрши поднялся и снова вперил взгляд в лесную чащу. — Мальруни, это твои штучки? А ну, выходи.
— Мальруни сейчас в Нью-Джерси развлекается в постели с новой помощницей редактора молодежного отдела, — информировал его енот. — А тебе всего-то и нужно поцеловать меня.
— Все ясно, это розыгрыш. Опять «поцелуи Хёрши». Вот уже в девяносто две тысячи шестьсот одиннадцатый раз с тех пор, как я родился, какой-нибудь умник…
— Послушай, Хёрши. Не я выдумал это дурацкое колдовство и способ, каким я могу от него избавиться.
— А откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Ты сам только что кричал об этом. Кроме того, даже существу со столь ничтожными оккультными способностями, какими я сейчас обладаю, не составляет труда угадать имя и профессию какого-нибудь чудика вроде тебя.
— Ты колдун мужского рода? — спросил Хёрши.
— Увы, да. Я не прекрасная заколдованная принцесса.
— Ну, не знаю… Если станет известно, что я целовался в лесу с мужчиной…
— С енотом, а не с мужчиной! В данный момент я енот. И потом, кто об этом узнает? Я болтать не собираюсь.
— А если я подхвачу у тебя какое-нибудь енотовое бешенство?
— Уверяю тебя, я не страдаю бешенством.
— Это ты так говоришь.
— Не обязательно целовать меня в пасть. Можешь поцеловать в макушку.
Хёрши дернул за козырек своей бейсбольной шапочки.
— А что я буду с этого иметь?
— Неужели ты не можешь поступить по-человечески просто так?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
