— Что? — брови под разноцветной челкой грозно нахмурились. Потом Кайл проследил направление моего взгляда и только махнул рукой: — И ты туда же… Сама-то небось на каблуках.
Я автоматически прикинула, что будь я на каблуках, то оказалась бы ровно на голову выше моего соседа по парте.
— Нет, Ками, к счастью, я не на каблуках, — покровительственно улыбнулась я, глядя сверху вниз. Недобро сощурившийся парень на секунду напомнил мне Феникс с ее невеликим ростом и неподдающимся пониманию умением казаться выше собеседника.
— Почему к счастью?
Не обращая внимания на одноклассников, заинтересовавшихся любопытной сценой, я чуть наклонилась вперед, доверительно шепнув в самое ухо:
— А я на них ходить не умею. Или ты хочешь, чтобы я себе шею свернула?
— Нет, не хочу, — механически ответил парень, обводя глазами класс. Интересно, а что они подумали? — А стоило бы.
— Хотеть?
— Свернуть, — ослепительно улыбнулся Ками и не спеша направился в коридор.
Выходя из кабинета, я грозно зыркнула на любопытных и демонстративно хлопнула дверью. Достали.
— Теперь куда? — поинтересовался Кайл, когда мы оказались у входа в корпус. — У меня физкультура, не совпадаем?
— К сожалению, нет, — скривилась я. — У меня литература. Ведет какая-то мисс Нэггинг.
Настроение мгновенно испортилось. Сейчас опять начнется урок, меня будут все разглядывать, а на месте ироничного, яркого и искреннего Кайла окажется самодовольный Ричи.
— Найта?!
Ох. Легок на помине.
— Что ты делаешь рядом с этим… с этим… — по-арийски холодные глаза Грэймена лучились презрением. Так смотрят на жирное пятно на белой рубашке или на таракана в компоте. Меня покоробило. Да какое он имеет право так на него смотреть? На моего… не важно, кого, главное — на моего.
— Ты меня обманул, — шутливо пожурила я Ками. — Говорил, что непопулярен. И что я вижу? Прямо у входа нас караулит твой поклонник.
Кайл демонстративно сунул руки в карманы и ковырнул мыском землю.
— Я такой забывчивый. Совершенно вылетело из головы, что у нас здесь свидание.
Прелестнейшее и невиннейшее создание. А Ричард сейчас лопнет от возмущения. Или паром изойдет.
— Что ты себе позволяешь, ты… Не смей впутывать меня в свои…
— Как скажешь, любимый. Ты такой хорошенький, когда сердишься, — манерно протянул Ками.
— Ты…
Кайл нежно улыбнулся, вплотную подошел к блондину, встал на цыпочки и звонко чмокнул его куда-то в район подбородка — выше не дотянулся. Ричард совсем по-девчачьи взвизгнул и шарахнулся в сторону. Кайл махнул рукой и спешно удрал, пока блондин не опомнился. Я старательно давила хихиканье, рвущееся наружу, и делала вид, что ужасно интересуюсь узором облаков на голубом небесном покрывале.
— Правда, он милый? — невинно поинтересовалась я у Грэймена. — И такие оригинальные шутки.
— Оригинальные, значит? — Ричард с омерзением вытер ладонью подбородок. — Так ты ничего не знаешь о Кайле?
Я насторожилась.
— А что именно я должна знать?
— Он бывший приютский, — охотно поделился со мной блондин. — И до двенадцати лет его никто не хотел забирать, потому что он со странностями. Кларсоны пошли на это, потому что им больше никто не светил. Билл пьет, Клара попадалась на жестоком обращении с детьми. Им пятнадцать лет отказывали в усыновлении, и если бы в приюте так не хотели избавиться от этого кретина, то отказали бы и в тот раз.
Гм… я не заметила за Ками каких-то странностей. А внешность — это личное дело каждого. В конце концов, мы же не аллийцы, у которых даже длина волос строго регламентирована! Но и там к бунтарям относятся с пониманием — делайте, что хотите, только нас, консерваторов, не принуждайте. Впрочем, люди порой проявляют даже большую косность, чем любая из Старших рас.
— Что ты подразумеваешь под словом «странности?» Я не видела ничего такого… — решилась спросить я у Ричарда. Конечно, он просто поливает Кайла грязью, но это не похоже на приступ злости из-за неудачной шутки. Да и не бывает дыма без огня.
— Не видела, значит? — нехорошо оскалился Ричард. — Еще увидишь. И не говори потом, что я не предупреждал тебя. От таких друзей одни неприятности.
— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — вполголоса процитировала я автора «Фауста». И очень остро осознала, что не хочу дружить с Ричи. К Ками меня явно тянет больше.
— Вот-вот, — обрадовался Грэймен. Я рассеянно кивнула. Пусть думает, что хочет.
Мисс Нэггинг была ужасна. Во-первых, она оказалась кайса. К счастью, неинициированной, необученной и понятия не имеющей об Ордене, но даже подсознательных стремлений ей оказалось достаточно, чтобы возненавидеть меня. Охота на равейн и магов всех мастей вложена в разум кайса на генетическом уровне, так что можно сказать, что у мисс Нэггинг не было выбора. Но если врожденную неприязнь еще как-то можно пережить и оправдать, то мерзкий склад характера — никогда. А нрав преподавательнице литературы достался воистину инквизиторский — это во-вторых.
В-третьих, мисс Нэггинг действительно вызвала меня к доске и заставила рассказать о себе, то и дело перебивая и комментируя речевые ошибки. От этого я еще больше волновалась и сбивалась. Бубнила что-то про родилась — жила — училась — служу родине… Потом пытка, наконец, закончилась. Преподавательница милостиво разрешила занять свободное место за одной из последних парт. Когда я уже садилась, в спину мне долетело сухое:
— В следующий раз, мисс Верманова, придете без накладных ресниц. Обильный макияж в школе запрещен.
Бах! — рухнула доска за спиной Нэггинг. Совершенно невредимая учительница ойкнула и отпрыгнула в сторону. Я медленно выпустила воздух сквозь зубы, прикрывая ресницы. Накладные, как же. Зависть не лечится, ага. Жгучее раздражение, спровоцировавшее выброс магии, постепенно улеглось.
Что ж, по крайней мере, теперь точно выяснилось, что Нэггинг — кайса. Если бы я ошибалась, то литературу бы сегодня отменили в связи с сотрясением мозга у преподавателя.
— Наверное, шурупы ослабли… — неуверенно промямлила Нэггинг, разглядывая помятую доску. — Надо сообщить в администрацию. Сходите вы, Паркер, — добавила она уже более жестко. Быстро приходит в себя… кайса несчастная.
А мне, кроме придирок ненормальной учительницы, пришлось весь урок терпеть восхищенные взгляды вполоборота от невнимательной половины класса и боязливые, исподтишка — от тех, кто умудрился сопоставить оскорбительную фразу, мой яростный взгляд и рухнувшую доску.
Да, сегодня я по проколам бью все рекорды. Может, смена климата влияет? Или часовые пояса? Или я просто расслабилась, проведя почти год в обществе магов и аллийцев, знающих, кто такие равейны? Не иначе…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
