– Из Варшавы, – мечтательно вздохнул он, – что за город, чистая сказка.
– Как же тебя сюда-то занесло? – спросил я нашего нежданного стража.
– Да так… Я еще с детства о море мечтал. Паруса там, яхты, шхуны и прочие бригантины. Ну и мир посмотреть, само собой. Оттого и совсем молодым еще дурнем удрал в Гданьск, и нанялся на сухогруз… Да вот незадача – досталось мне все больше кочегаром, да в машинной команде ходить. А там кроме котлов, да топок особо ничего и не увидишь. В общем, в Тулоне я взял расчет и немного поболтавшись без дела завербовался в легион. С ним и попал в Алжир…
– Тоже мир посмотреть хотел?
– Ага, – он хмыкнул, – молодой был, глупый. Но в легионе мне быстро надоело. Здорово нас там сержанты гоняли. Сбежал я, короче, оттуда, и пошел уже сам неприятностей себе искать. Без сержантов. Тут как раз революция началась. В общем, поглядел я на мир. От Марокко до Индии меня носило.
– Ясно, – меня одолели воспоминания о революции и конце войны. А закончилась она для меня пленом… Михал щелчком отбросил докуренную сигарету. Окурок искрой прочертил воздух и покатился по песку.
– Вот так вот, – подвел он итог своему рассказу.
– Вот тут все и случилось, – я указал профессору на безобразную дыру, оставшуюся вместо дверного проема.
– Странно, – герпетолог почесал бороду, – кобры никогда не встречаются в совершенно безводных местах. Да и шакал тоже не чисто пустынное животное… В общем, где-то здесь должна быть вода.
– Невероятно, – покачал головой дю Понт, – люди ушли отсюда уже несколько столетий назад. И судя по всему именно потому, что вода закончилась.
– Не могу сказать, что здесь было несколько столетий назад, но сейчас где-то недалеко просто обязан быть источник.
– Может в горах? – я указал на хребет на горизонте.
– Далековато. На глаз километров тридцать, а то и все пятьдесят…
– Ну что ж, будем искать. Мы с дю Понтом побрели вдоль по заброшенной улице, а профессор Пикколо остался изучать фауну пресмыкающихся в разломанном мной проеме.
Все вокруг производило гнетущее впечатление. Есть все-таки в заброшенных городах нечто мрачное. Даже солнечным днем. Мы пересекли еще одну небольшую площадь, и подошли к массивному строению в дальнем от ворот конце города. Судя по всему, когда-то это была церковь. Двери рассохлись и выпали на каменные плиты высокого фундамента. Внутри царил пыльный полумрак, рассеченный лучами падавшего сквозь дыры в крыше света. В золотистых столбах вальсировали искристые пылинки. Высоко под потолком шуршали какие-то местные обитатели, явно не слишком довольные нашим визитом. Кто-то из них, гулко захлопав крыльями, вылетел через дыру на улицу.
– Смотрите, – дю Понт указал в один из боковых проходов, – неужели это они. Мы подошли ближе. В небольшой келье был темно и душно. Но даже сквозь полутьму можно было разглядеть лежавшие в беспорядке у стены папирусные свитки.
– Надо вынести рукописи, – завороженно прошептал я, – но сначала зафотографировать и зарисовать их порядок…
– Скорее в лагерь за фотоаппаратом, – тоже шепотом ответил дю Понт. Лагерь бурлил и кипел. Ставились палатки, протаптывались дорожки, сооружались навесы для машин и ящиков с оборудованием. Приставленные нам охранниками люди Абдаллы расположились в тени полуразрушенной городской стены и с интересом наблюдали за происходящим. Кроме варшавского романтика нам достались его напарник по плену – Алекс, несколько арабов и пара нубийцев. Мне они внушали скорее опасения, нежели чувство опасности, но выбирать не приходилось. Вооружившись всем необходимым, мы вернулись в церковь и старательно все
сфотографировали и зарисовали на схеме. Потом бережно разобрали свитки и отнесли их в лагерь. К моему разочарованию все манускрипты были относительно поздними. Похоже, жители города вели подробную хронику своей жизни. Последующие дни я провел разбирая папирусы. Нежно и бережно разворачивая их, чтобы не повредить, фиксируя между стеклянными пластинами, фотографируя и
прорисовывая. За стенами палатки кипели раскопки, Лярош постоянно что-то ковырял в своем танке, Гульельмо Пикколо бродил по пустыне с набором мешков, сачков и банок, занятый сбором своих коллекций, а передо мной разворачивалась драматическая история затерянного в песках и надежно отрезанного от мира оазиса. Касим завязал пояс и спустился на улицу. Жизнь его была хороша – сытная еда, чистая вода, красивые женщины… Когда его после той бури подобрали в пустыне,
он какое-то время еще не до конца был уверен, что остался жив, а не попал в рай. Но по здравому размышлению пришел к выводу, что его предыдущая жизнь не была настолько праведной, чтобы вот так просто ему там оказаться. Он не сразу научился разбирать довольно странный местный говор, но когда смог, то достаточно быстро уяснил сказанное местным шейхом:
– Мы рады гостям. И даем им все, что можно пожелать – крышу над головой, жену, пищу. Лишь об одном должен ты помнить – никогда не пытайся вернуться назад. Отныне твой дом здесь.
– А если… – заикнулся было Касим.
– Видишь? – протянул руку к городским воротам шейх. На выступавших из аккуратно выбеленной стены колышках рядами были надеты человеческие черепа. Погонщик кивнул.
– Они хотели уйти. И твоя голова будет там, если ты пожелаешь того же… Больше лишних вопросов он не задавал. Касим прошел по улице, подмигнул симпатичной девушке набиравшей воду из фонтана и постучал в дверь одного из домов.
– Ты вовремя, – приветствовал его брат хозяина, – Марк уже ждет тебя. Касим понимающе кивнул и прошел внутрь. Марк был главой многочисленного клана и его дом был обширен и полон комнат и переходов. Идти пришлось долго. Хозяин встретил бывшего погонщика верблюдов как лучшего друга. Обменявшись с гостем приветствиями, он приступил к делу.
– Ты готов?
– Да, господин.
– Ты уверен, что не ошибся?
– Я вожу караваны по пустыне уже много лет, господин, я не мог ошибиться. Я узнал то место и могу вывести оттуда тебя и твоих людей в оазис Харга.
– Очень хорошо, – Марк нервно потер ладони, – посуди сам, мы уже много поколений живем вдали от мира, но это не может продолжаться вечно. Твои слова о жизни по ту сторону пустыни запали в мою душу… Касим сочувственно кивнул. Он слышал это уже много раз, но Марк снова и снова говорил об одном и том же, словно пытался убедить самого себя в правильности своего решения.
– … если наши старейшины не готовы к этому шагу, мы сделаем его сами. И мои враги еще пожалеют, что оговорили меня. Когда-нибудь я вернусь, и они содрогнутся, перед тем, что я принесу сюда. Гость взял с блюда финик. Хозяин же продолжал.
– Жди меня в полночь в условленном месте. Мы возьмем лучших верблюдов, и они не смогут нас догнать… Касим с легким звоном сплюнул косточку на блюдо.
– … ты будешь моей правой рукой, – пообещал ему Марк, – я буду щедр. Очень щедр. Он нервно покрутил на мизинце перстень с большим рубином. Закончив с переговорами, погонщик направился к выходу. Один из молодых друзей Марка одернул его за рукав.
– Да, господин? – остановился Касим.
– Послушай. А в большом мире действительно так много людей?
– Конечно… Не сравнить с вашим оазисом.
– А они… они какие?
– Обычные. Мужчины, женщины, дети…
– Понятно. Слушай, – снова остановил юноша собравшегося было уходить Касима, – а женщины там красивые?
– Разные бывают…
– Ясно… Многие из нас боятся идти туда, но мы должны следовать за нашим вождем. Надеюсь, он не ошибается.
– Ваш повелитель не ошибается, – заверил его Касим, – большой мир стоит того, чтобы его увидеть. Марк пристально вглядывался в горизонт.
– Это погоня, – наконец произнес он, – не понимаю как, но они узнали о нашем плане…
– Среди нас нет предателей, – обиделся кто-то.
– Я знаю, но сейчас это уже не важно. Они спешились. Женщины и дети укрылись в кругу верблюдов. Мужчины обнажили оружие. Касим пристроился за Марком. Преследователи окружили беглецов полукругом. От них отделился богато одетый всадник на стройном дромадере.
– Марк? – крикнул всадник, – как ты мог? Как?
– Не лицемерь, Агафон. Ты сам не раз ведь об этом думал? Преследователь на секунду замолчал.
– Нет, Марк. Я достаточно разумен, чтобы понимать, что по ту сторону пустыни нас ждет лишь гибель.
– Нет. Там нас ждут свобода и истинная мудрость! Свободная от замшелых идей наших выживших из ума старейшин.
– Это ты безумен, Марк. Наши праотцы много лет назад укрылись от пытавшихся уничтожить нас врагов, а теперь ты хочешь сам открыть им путь к нашим воротам?
– Времена меняются. Вражда проходит. Вы же уткнули головы в песок будто страусы!
– Все! Хватит! – раздраженный Агафон с леденящим шуршанием вынул меч из ножен, – сдавайся или все твои люди умрут.
