Когда дядюшка Одиссей ворвался со своими «симпо-симпом-пончиками» и «целыми вагончиками» в двери кафе, ему пришлось сразу же взять на полтона выше и перейти из мажора в минор. Это ему удалось со второго раза, и тогда его голос зазвучал в унисон с голосами Гомера, Фредди и человек двадцати клиентов, уже набившихся в кафе после окончания сеанса в кино и распевающих ту же песню. Этих людей сразу, как только они вошли выпить по чашечке кофе, поразила и привлекла приятная мелодия с не менее приятными словами, которую непрерывно напевали Гомер и Фредди.
А затем уже по одному, по два, по три посетителя и посетительницы стали присоединяться к поющим, и к приходу дядюшки Одиссея приятная мелодия с не менее приятными словами захватила всех.
Сопрано из церковного хора залезла на самую вершину до-бемоль и заставляла дрожать и звенеть всю посуду на полках кафе, когда произносила слово «вагончики-и-и». И ей неплохо помогал смешанный хор мужских и женских голосов с хористами всех возрастов, а также всевозможных оттенков кожи — благодаря беспрерывно сменяющемуся световому оформлению за стеклянным окошечком музыкальной машины.
Никогда прежде не было еще такого ни в городе Сентерберге и, пожалуй, ни в каком другом городе: чтобы эдакую веселую, радостную и легкую мелодию люди пели с такими удрученными, озадаченными и просто несчастными лицами!
Гомер пел и пел вместе со всеми, и вместе со всеми он изо всех сил старался позабыть и веселую мелодию, и забавные слова, только все было напрасно. Пробовал он запеть другие песни, например: «У Мэри Смит овца была» или «Джек и Рой идут горой, несут с водой ведерко», — но все равно и Мэри Смит и Джек со своим другом Роем очень быстро забывали про овцу и прет ведерко и начинали есть только «пончики, симпо-симпомпончики», да еще «целые вагончики» этих «симпомпончиков»...
Гомер со страхом, но и с надеждой смотрел на лица наиболее испытанных и закаленных певцов их города: на сопрано из церковного хора, на священника, на зубного врача и, наконец, на своего дядюшку Одиссея — все они пели уже много лет и легко могли переходить из одной тональности в другую и даже из мажора в минор... Так неужели они не в состоянии остановиться, когда хотят, когда песня, уже в который раз, приходит к концу?!
Нет, видно, не могут, а то бы уже давно это сделали. Они даже не могут петь потише, не то чтобы совсем остановиться!
Страшная мысль мелькнула в мозгу у Гомера: «Что, если мы никогда не остановимся?!»
И тут Гомер вспомнил, что нечто подобное уже случалось с ним как-то, около года назад. Он тогда прочитал в библиотечной книге один стишок и потом долго не мог от него отвязаться — все повторял и повторял против воли и желания. К счастью, в той же книжке был рецепт, как излечиться от этой болезни...
Но вот какой рецепт и что за книга, Гомер не мог сейчас вспомнить хоть убейте!
В перерывах между строчками песни он стал пытаться припомнить хотя бы автора, или, наоборот, название, или что-нибудь о рецепте... Ничего! Все вылетело из головы, как нарочно! Иногда ему казалось, что он уже близок к тому, чтобы вспомнить, что вот-вот он вспомнит... Но, увы, вновь его захватывала неудержимая мелодия, и он беспомощно плыл по ее течению.
«Если не найдется книжка, — думал Гомер, — без нее нам будет крышка! Тесто ем сперва я, дырку — на закуску... Ну и голова я, чтоб мне было пусто!..»
Он выждал момент, когда сопрано закончило свой самый высокий и громкий пассаж, и затем вскочил на прилавок и пропел оттуда, перекрывая могучие звуки хора:
— Ноги в руки, и пошли все скорей за мной в библи... отеку! — добавил он уже без мотива и потом продолжил: — Помню, книжка есть одна, нам помочь должна она!
Обладательница сопрано тут же подхватила на самой высокой ноте:
— Все ступайте за Гомером, он послужит нам примером!.. Собирайте дырки в чистые пробирки!..
И с этими словами танцующая и поющая толпа выкатилась из дверей кафе и понеслась по площади. И песня огласила весь город Сентерберг и даже, наверно, его окрестности:
Ем я только пончики,Симпо-симпомпончики!Пончики, пончикиЦелые вагончики!Чики-пон, чики-пон,Нет для пончиков препон!Тесто ем сперва я,Дырку — на закуску,Красота какая,Очень это вкусно!Чтоб они не кончились,Чтоб они не пончились,Собирайте дыркиВ чистые пробирки!Мы облепим дырки тестом,Будет дыркам в тесте тесно,Будет тыркам в десне десно,Будет просто расчудесно!Пончики, пончикиЦелые вагончики!
Время было позднее, и библиотекарша собиралась уже домой, тем более что ей надо было уложить вещи: ночным поездом она уезжала в отпуск. И сейчас она стояла у стола и наскоро пересчитывала тридцать два цента, которые набрались со штрафов за сданные не вовремя книги. Она окинула прощальным взглядом помещение библиотеки — полки с книгами, столы, стулья, лестницу на второй этаж, — прикидывая в то же время в уме, всё ли в порядке, не забыла ли она чего-нибудь сделать, перед тем как запереть дверь и на две недели сказать «до свидания» всем этим разноцветным корешкам и переплетам. Внимательно посмотрела она на полку с журналами и напомнила сама себе, что, как только вернется, нужно продлить подписку на «Музыкальный ежемесячник». Потом захлопнула огромный словарь, которым пользовался Фредди и который он оставил открытым на букве «П», — захлопнула, чтобы пыль не осела за две недели на слова, начинающиеся с этой буквы, включая и слово «Пандора».
Наконец ее требовательный взор отметил, что все в абсолютном порядке.
— Ну вот, — произнесла она радостно вслух, — вот и я отправляюсь на отдых. Этого момента я давно ждала!
И в этот момент Гомер протанцевал по вестибюлю, раскрыл дверь в книжный зал и — трррах! — споткнулся о столбик с объявлением «Соблюдайте тишину», опрокинул его и упал сам.
Сопрано в это же время успешно взяло свое самое верхнее до-бемоль и вместе с этим звуком свалилось на упавшего Гймера. За сопрано последовал смешанный квартет, за ним — трио, а потом уже всё перемешалось в этой куча мала: несколько квинтетов, секстетов и септетов, ведущие и неведущие солисты, первые и вторые голоса, и Фредди, который не обладал еще таким вокальным мастерством, чтобы без труда и к тому же совершенно правильно исполнять мелодию в лежачем положении, да еще когда чьи-то ноги колотят тебя по спине.
Прежде чем весь этот клубок людей и обрывков музыкальных фраз окончательно смог распутаться, мэр города успел в бурном темпе поддать дядюшку Одиссея коленом пониже спины (разумеется, не нарочно), и в его стиле невольно действовали также судья Шенк и несколько членов городского управления, которые нанесли подобные же удары начальнику тюрьмы и зубному врачу. И все это, конечно, не переставая петь.
Почтарь Прет тем временем с песней на устах пробивал себе дорогу через барахтающихся людей во главе немалой своей семьи, состоящей из жены, дочерей, зятьев, восьми внуков и пожилой троюродной жениной сестры, которая вовсю использовала свою трость как оружие и как дирижерскую палочку. Гомер одним из первых поднялся на ноги и с песней протанцевал к испуганной до полусмерти библиотекарше.
— Ем я только пончики, симпо-симпомпончики, — сообщил ,ей Гомер и продолжал на тот же мотив:
— За свое вторжение Опросим извинения...
И хор повторил его слова.
А затем все они исполнили песню от начала до конца, и спели ее, надо сказать, лучше, чем когда-либо до этого. Наверно, потому, что хотели загладить свою вину перед библиотекаршей. Их исполнение лишний раз подтвердило тот факт, что в любом деле необычайно важна тренировка.
Библиотекарша была потрясена до глубины души и самой песней, и мастерством исполнения, но, прослушав это музыкальное произведение два или три раза, стала все-таки беспокоиться, успеет ли собрать вещи и не опоздает ли к поезду, поэтому с ми-лой улыбкой она поблагодарила всех за удовольствие и попыталась успокоить их и вежливо выпроводить за дверь.
Но не тут-то было! Во-первых, никто ее не слушал и не слышал, а во-вторых, она сама почувствовала вдруг непреоборимое желание присоединиться к хору своих сограждан.
— Что могу для вас я сделать? — пробормотала библиотекарша, предпринимая героические усилия, чтобы не пропеть эти слова.
— Книжка есть у вас одна, — просолировал ей в ответ Гомер, — нам помочь должна она!
— Как название?! — рявкнула библиотекарша, от страха теряя контроль над собой. — Вспомни номер в каталоге, имя автора припомни!
— Я читал ее зимою, — пропел Гомер, — книжка с желтою каймою, и была тогда она, кажется, потрепана!
— К сожалению, друзья, чики-пон, чики-пон, — ответила библиотекарша, так найти ее нельзя, чики-пон, чики-пон! — И уже по-настоящему запела: Ем я только пончики... целые вагончики!
