С самого начала, даже еще в своем Страсбургском предложении, сделанном в парламенте Европейского Союза, я заявлял, что окончательное решение будет принимать народ Тибета. В 1990-х… в 1993 году мы утратили связи с китайским правительством и провели общую встречу, на которой приняли решение продолжать следовать тем же путем.
Сейчас, в это время, нет оснований придерживаться прежнего курса лишь потому, что мы следуем им [сейчас]. Будущее Тибета должен определить тибетский народ – а не я как индивидуум. Во-вторых, я искренне верю в активную демократию – я не похож на китайских коммунистов, которые говорят одно, например, рассуждают о демократии, но поступают совершенно по-другому.
У нас поистине уникальная культура, основанная на доброте и сострадании, которая может принести пользу всему миру. Борьба Тибета за справедливость ведется не только ради блага всех тибетцев, но ради всего мира в целом. В ней также заложена потенциальная возможность улучшить жизнь и китайского народа. Уничтожение религии и культуры Тибета будет огромной потерей для всех. Поэтому наша борьба – это борьба за благо обоих народов. Вот почему нам нужно обсуждать все это и найти способ продвижения нашей борьбы.
Китайское правительство обвинило меня в разжигании мартовских протестов внутри Тибета. Я сразу же пригласил их приехать и проверить мой кабинет, мои документы, а также прослушать записи моих бесед с вновь прибывшими тибетскими беженцами. Но никто так и не приехал, чтобы ознакомиться с этими материалами. Поэтому, похоже, я являюсь препятствием на пути решения тибетского вопроса. Тибетский вопрос – это вопрос, касающийся тибетского народа, и тибетскому народу его решать. Поэтому, при этих обстоятельствах, 14 сентября я сказал, что эта ответственность становится слишком обременительной, и нет смысла продолжать ее нести. Если бы я имел дело с людьми честными, тогда у меня не было бы никаких проблем, поскольку я мог бы выражать свою точку зрения и понимать причины. Но мы здесь не имеем дела с честностью.
Я заявлял ясно, в том числе зарубежным журналистам и другим людям, что не утратил веру в народ Китая, но моя вера в действующее китайское правительство тает, и это становится слишком сложным.
Поэтому мы проводим общую встречу [тибетцев], как было объявлено Кашагом (кабинетом министров) и Тибетским парламентом. Скорее всего, мы не сможем незамедлительно выработать каких бы то ни было решений, но нам нужно анализировать и совместно вырабатывать долговременное решение на основе понимания реальной, сложившейся ситуации. В этом цель нашей встречи.
Перевод с тибетского на английский: Международная кампания за Тибет (ICT)
Перевод на русский: Юлия Жиронкина
Обращение по случаю вручения Золотой медали Конгресса США
Источником мира на земле должен быть мир в сердце.
Мир - это не отсутствие насилия.
Мир - проявление человеческого сострадания
Президент Буш, спикер Пелоси, сенатор Берд, лауреат Нобелевской премии мира Эли Визель, уважаемые члены Конгресса, братья и сестры!
Получать Золотую медаль Конгресса США для меня большая честь. Это признание принесет огромную радость и воодушевление тибетскому народу, за который я несу особую ответственность. Забота о его благополучии для меня - неизменная движущая сила, и я считаю себя его свободным представителем. Полагаю также, что эта награда - красноречивое послание, обращенное ко всем тем многочисленным людям, кто посвятил себя пропаганде идеалов мира, взаимопонимания и гармонии.
Если говорить обо мне лично, то я глубоко тронут этой великой честью, оказанной мне, буддийскому монаху, рожденному в простой семье в отдаленной тибетской провинции Амдо. Будучи ребенком, я рос, ощущая заботу и любовь своей матери, женщины поистине сострадательной. А вскоре после того, как я, в четырехлетнем возрасте, прибыл в Лхасу, все окружавшие меня люди, мои учителя и даже прислуга, учили меня доброте, честности и заботе о других существах. Вот, в какой атмосфере я вырос. Полученное мною впоследствии классическое образование в области философской мысли буддизма открыло для меня такие понятия, как взаимозависимость всех явлений и заложенный в человеке потенциал к развитию безграничного сострадания. Именно эти идеи помогли мне глубоко осознать значение всеобщей ответственности, отказа от насилия, взаимопонимания между представителями разных религий. И сегодня убежденность в важности этих понятий является для меня мощной движущей силой в пропаганде общечеловеческих ценностей. По сей день в моей борьбе за права и расширение свобод тибетского народа я, опираясь на эти ценности, неуклонно следую по пути отказа от насилия.
Однажды, во время своего визита в вашу страну в 1991 году, я уже удостаивался чести бывать в этом зале. Многих, из тех, кто встречал меня тогда, я снова вижу сегодня, и это дарит мне огромную радость. Многие вышли в отставку, а некоторых, к несчастью, уже нет с нами. Однако я хотел бы воспользоваться этим случаем, чтобы вспомнить об их доброте и участии. Наши американские друзья не оставляли нас даже в самое трудное время и при самых чудовищных обстоятельствах.
Г-н президент, благодарю вас за вашу твердую поддержку и за те теплые дружеские чувства, которые вы и г-жа Буш питаете ко мне лично. Я глубоко признателен вам за сочувствие и поддержку Тибета, а также за вашу твердую позицию в вопросе свободы вероисповедания и демократии. Г-жа спикер, вы не только непреклонно поддерживали меня и справедливое дело тибетского народа, но также упорно трудились, пропагандируя демократию, свободу и уважение к правам человека в других частях света. За это я бы хотел выразить вам свою особую признательность.
Неизменная поддержка, которую Америка оказывает Тибету, не прошла незамеченной для Китая. И если она стала причиной некоторой напряженности в американо-китайских отношениях, то я глубоко сожалею об этом. Сегодня я бы хотел выразить всем вам свою искреннюю надежду на то, что в будущем Тибет и Китай смогут преодолеть недоверие и построить отношения на основе взаимного уважения, доверия и понимания общих интересов.
Сегодня мы становимся свидетелями стремительного развития Китая. Либерализация экономики ведет к богатству, модернизации и могуществу. Полагаю, что Индия и Китай, эти две наиболее густонаселенные страны с многовековой историей и богатым культурным наследием, по праву заслужили тот экономический рост, который они сегодня переживают. Учитывая их новый статус, обе страны готовы к лидирующей роли на мировой арене. Но, чтобы сыграть эту роль, Китаю, на мой взгляд, крайне необходима прозрачность, правовое регулирование и свобода информации. Большая часть мира ждет, каким смыслом наполнит Китай свои концепции «гармоничного общества» и «мирного подъема». Для современного Китая, как государства многонационального, ключевым фактором было бы обеспечение гармоничного сосуществования и единства населяющих его народов. В этой связи равенство и соблюдение права сохранения этими народами своей национальной самобытности играют жизненно важную роль.
Если говорить о моей родине, Тибете, то сегодня многие тибетцы, живущие как в Тибете, так и за его пределами, испытывают серьезную озабоченность последствиями происходящих там стремительных перемен. Каждый год численность китайского населения в Тибете растет столь быстрыми темпами, что это не может не вызывать беспокойства. И если рассмотреть в качестве примера население Лхасы, то становится очевидной реальная угроза того, что тибетцы будут сведены к незначительному меньшинству на своей собственной земле. Столь быстрый рост численности населения также представляет серьезную опасность для хрупкой окружающей среды Тибета. Учитывая, что многие крупные реки Азии берут начало в Тибете, любое значительное нарушение в его экологии скажется на жизни сотни миллионов людей. Более того, поскольку Тибет расположен между Индией и Китаем, мирное решение тибетского вопроса имеет важное значение для установления долгосрочного мира и дружественных отношений между этими великими странами-соседями.
Что касается будущего Тибета, разрешите мне воспользоваться этой возможностью, чтобы вновь категорически заявить, что я не стремлюсь к независимости. Моя цель – наделенная подлинным смыслом автономия для тибетского народа в составе Китайской народной республики. Если китайское руководство действительно озабочено единством и стабильностью КНР, то моя позиция учитывает эту озабоченность в полной мере. Я сделал выбор в пользу этой позиции, поскольку считаю, что в условиях очевидной выгоды, которую представляет, в частности, экономическое развитие, придерживаться такой позиции в интересах тибетского народа. Более того, у меня нет намерения использовать какое бы то ни было соглашение об автономии в качестве средства для достижения независимости Тибета.
