Присутствующие не стали ждать повторного приглашения. Без лишних слов поднялись и потянулись к выходу. Где мут-карлик уже предусмотрительно отворил дверь. Каждого выходящего провожал вежливой улыбкой, которая обычно подходит палачам, встречающих приговоренных к казни.
— Отлично! — Такое ощущение, что господин Грубер потер руки. — Вот мы и можем поговорить. Сожалею, но мы проведем нашу встречу в полумраке — яркий свет раздражает меня.
— И я тоже сожалею.
— Иронизируете, господин Марко? Похвально, в вашем-то положении. Ну да ладно, перейдем к делу. Каспар, приступай. Кстати, позвольте представить, Каспар ван Драхт, мое доверенное лицо.
Трехглазый карлик, похожий на вахтера в музее, поднялся со своего стула у инкрустированной двери. Важно кивнул и вытащил из кармана листок бумажки, залитый в пластик.
Подошел, нажал какой-то выключатель, скрытые под тяжелыми темно-бардовыми портьерами. Мигом вспыхнул свет под потолком. Шевельнулись бархатные занавеси.
И Марко, и Веллер уже видели господина Грубера, что называется, воочию, но все равно его внешний вид впечатлял. Раздувшееся белесое туловище, вместо ног гибкая пружинящая масса, тянущаяся еще за ним. И прекрасное, одухотворенное лицо, правда, жестокие глаза больше подходили чудовищному туловищу, чем лицу.
— Не все мои приближенные знают видели меня в живую. Слышали голос, но не более. Некоторые считают, что я болен ужасной болезнью, да только умирать чего-то не спешу. Есть умники — я даже умиляюсь, глядя на них, — что меня изуродовали враги моего отца Иеронима Грубера. А некоторые, самые самоуверенные, думают, что я уже давно съехал с катушек от излишеств плоти и беспрерывных оргий и сейчас только потакаю своему безумию. — Грубер улыбнулся. — И первые, и вторые, и третьи пытались использовать ими же придуманную слабость, дабы свергнуть меня.
— И как?
— Я все еще Отец Республики, один из самых влиятельных людей Клейдена. Людей… — эхом повторил мут. — Я езмь человек! Высшее существо! Венец творения! — Гортанный глухой смех родился где-то в необъятной груди, поднялся выше и расплескался вокруг брызгами слюны и больного веселья.
В этот момент братья уже сомневались в полном здравии рассудка господина Грубера, но от комментариев воздержались.
Через несколько секунд господин Грубер вновь стал абсолютно серьезен, только чуть-чуть кривила красивые губы легкая полуулыбка уверенного в себе интеллектуала.
— Сперва, так сказать, вступление. Честно говоря, я впечатлен! Навести такой бардак в Теократии и умудриться уйти от преследования — это многого стоит. За одно это я готов вас поблагодарить — неспокойная обстановка в Сан-Мариане и начинающаяся война на чешской границе сыграли мне на руку. Вооружение, высокие технологии — все, чем богат концерн семьи Грубер, расхватывается, как горячие пирожки. Одно плохо, на меня самого начинают наседать Попечительский Совет. Начинали, — поправился господин Грубер. — Сейчас уже они вряд ли сумеют со мной что-то сделать — теперь у Совета хватает иных проблем. Я же… Я же поставил ва-банк! Все, что у меня было, все, ради этого куска бумаги! Знаете что это?
— Догадываемся, — буркнул Марко.
— Я в вас никогда не сомневался. Вам стоит заняться кое-чем посерьезнее, хватит играться в войнушку. Оставьте это тупым исполнителям. Например, моим генералам и коммандерам. Деловые люди предпочитают иные рычаги воздействия…
— Что, однако, не помешало вам к чертям расхерачить Штормштадт! — ехидно бросил Веллер, улыбаясь сквозь повязку на лице.
— Ситуация требовала оперативного вмешательства. Как только до меня дошли сведения, что вы уже в пределах досягаемости, я не стал ждать. Благо под паром уже стоял «Джагернаут». Иногда приходиться принимать радикальные решения.
— Я не понимаю! — упрямо покачал лохматой головой Марко. Длинные волосы выбились из стянутого резинкой длинного хвоста и неэстетично торчали во все стороны, наэлектризованные напряженной обстановкой. — Ради какой-то бумажки, пусть и ведущей к ОЧЕНЬ крутому оружию, стоило бросить свой процветающий бизнес, разрушить свое влияние в Совете, насолить, как минимум, двум не самым слабым Отцам! Ради чего? Это как-то не логично.
— Логика — гибкая штука, господин Марко. Позвольте я вам расскажу одну историю. Жил-был давным-давно, столетия три назад, умный человек. То ли он имел вхождение в высшие эшелоны власти, то ли просто развитым чутьем, но он прогнозировал войну на уничтожение, Ядерный Рассвет. Умный человек скупил всевозможные патенты. На все, начиная от бытовой техники и заканчивая тяжелым вооружением. Электроника, радиодело — все, до чего дотягивались его руки. Многое устарело еще до его рождение, и некоторые дураки крутили пальцами у виска: зачем ему это старье? Но умный человек был настойчив. Все свои деньги он вложил в строительство подземного убежища, где мог спокойно переждать лихое время. Однажды он, вместе с виднейшими специалистами его компании, спустился под землю и закрыл гермоворота.
Наступил Ядерный Рассвет. Вспыхнуло второе солнце, в тысячи раз ярче солнца настоящего. Солнце новой эпохи. Умный человек выжил, а дураки умерли.
Когда огненная буря на поверхности улеглась он покинул свое убежище и узрел разрушенный мир. Его стоило восстанавливать из пепла. Оказалось, что таких умных людей было достаточно. Сообща, они попытались восстановить руины, доставшиеся им в наследство. Десять умников, десять хитрецов, прозванных Отцами. Они действительно породили то, что мы имеем сейчас: Республику Клейден, Попечительский Совет, технологии, промышленность, безопасность.
Того умного человека звали Герхард Грубер, и именно от него семья Груберов до сих пор сохранила инициалы: GG. И да, он был моим предком.
Мут замолчал, сложил могучие руки на груди и задумчиво посмотрел куда-то вниз. В темную неопределенность, породившую его.
— Все мои предки были нормальными людьми, — после долгой паузы продолжил он. — Только на мне судьба отыгралась. Других детей у моего отца не было, а меня он стеснялся. С самого раннего возраста держал подальше от людей. Вы же знаете, как в Республике относятся к мутам. И он не мог допустить, чтобы появилась информация о том, что сын одного из влиятельнейших людей в Клейдене — урод, чудовище и монстр. Умертвить меня у папочки не хватило духу, но и отцовской любви я не чувствовал. Мать умерла при родах. Так что я остался предоставлен самому себе. В отцовском поместье была обширная библиотека старинных томов, просто бумаг, дневников, добытых в разное время и в разном месте. Своеобразный семейный архив. Делать было нечего, и я, что говориться просвещался.
Мутация изменила не только мой внешний вид, но и мозг. Я обладаю способностью вычленять из потока информации действительно что-то важное. Так, однажды, я наткнулся на рукописные страницы. Месяц ушел на расшифровку, еще месяц на осмысление прочитанного. Выходило, что где-то существует тайный центр, откуда управлялось все оружие одной из воюющей стороной. Война окончилась, но по утверждению написавшего эти страницы, центр уцелел, как и неиспользованные арсеналы. Я заинтересовался. Начал копать, искать информацию.
Прошли годы прежде, чем я наткнулся на кое-что определенное, на факты о человеке, написавшим дневник. Им оказался штабс-капитан Службы внутренней безопасности Российской Империи, человек безусловно многое знающий. Он бежал из Империи накануне войны, но так и не успел добраться до цели. Где-то в бывшей Польше его настигла война. Что стало с ним после — неизвестно. Может, сгнил от гнили в каком-нибудь лагере для беженцев, может, убит мародерами. Сохранились лишь некоторые его вещи, попавшие в руки Теократов. Не мудрено, святоши в то время лишь поднимали голову, и тянули в свои руки все, что касалось прошлого. Мало ли, вдруг попадется что-нибудь действительно важное. Черт побери, они что, искали атомную бомбу? Ну, исходя из того, что я узнал, пресвятой Конрад и его люди были типами, далекими, как от военного дела.
Так или иначе, дальнейшая судьба бедняги нас уже интересует мало. Гораздо важнее то, что он нам оставил. Казалось бы, простая бумажка со значками. Каспар! — Карлик учтиво подал ее Груберу. В огромных руках бумажка смотрелась совсем жалко, клочок старого мира, и ничего более. Что он может значить в Новой Европе? — Бумажка, но в ней ключ! Ключ к мировому господству.
— Мировому господству? — Веллер невесело хмыкнул. — Вы, господин Грубер, чертовски не оригинальны.
— Все действительно важные вещи в мире просты, как мычание! — легко парировал мут. — Нечего заново изобретать велосипед. — Неожиданно он замолчал, улыбнулся сам себе. Добавил: — Господа, вы не замечали, что наши глупые предки, умудрившиеся чуть не стереть свою цивилизацию с лица земли, порой бывали весьма точны в определениях и наблюдательны по сути. Я черпаю в их цитатах вдохновение! Ну, да ладно. Каспар, прошу, заправь код в машинку.
