большими голубыми глазами, увидела, как Катя снова стала розовой, и почувствовала себя неловко, как будто только что увидела пожилую женщину в нижнем белье.
— Джош довольно ранимый человек, — поспешила продолжить Катя, — ему было трудно адаптироваться ко всем решениям, которые приносит успех, поэтому я старалась помочь, как могла. Я работала в PR, когда познакомилась с Иниго, у меня есть опыт… В общем, я рада, что Джош почувствовал, что может зайти сюда в любое время, чтобы поболтать. Это было частью того, что ему нужно было иметь — возможность поговорить с кем-то конфиденциально. Он довольно несерьезный и в чем-то наивный, всегда думает обо всех только хорошее, и люди пользуются этим, пользуются! Когда у мультфильма появилось много поклонников, менеджеры и агенты выстроились в очередь, чтобы получить свои десять или двадцать процентов комиссионных, или сколько там эти люди берут, но были ли у них интересы Джоша на первом месте — это другой вопрос. А у него нет нормальной семьи — мать умерла, отец — алкоголик…
Катя прервалась, когда дверь снова открылась; звук виолончели пронесся наверх и снова оборвался, когда Иниго подкатился обратно к журнальному столику.
— Мы надеялись, что вы сможете помочь нам еще в одном вопросе, — сказал Страйк. — Мы наткнулись на блог под названием “Перо правосудия”, который довольно критично отзывается об Эди и Джоше…
— О, кажется, я знаю, кто это, — сказала Катя, и перемена в ее манере поведения была настолько неожиданной, что просто поразила: теперь она говорила с нетерпением. — Я уверена, что это написано…
— Катя, — сказал Иниго, сузив глаза, — прежде чем ты нанесешь еще больший ущерб под видом помощи, я бы посоветовал тебе тщательно обдумать то, что ты говоришь.
Катя выглядела пораженной.
— Моя жена, — сказал Иниго, глядя на Страйка, и хотя он был явно зол, он также, подумал Страйк, находил катарсическое удовольствие в выплеске своей ярости, — стала довольно навязчивой из-за блога “Перо правосудия”.
— Я..
— Если бы ты тратила столько же времени на ведение бизнеса, сколько на этот проклятый сайт, нам не пришлось бы обналичивать половину наших инвестиций, чтобы оплатить лечение Гаса, — сказал Иниго, чьи руки снова дрожали. — Я думал, что после всего, что произошло, ты готова учиться на своих ошибках!
— Что ты…?
— Подстрекала Блэя пойти и вступить в конфронтацию с Эди по поводу всех тех гадостей, которые она якобы написала о тебе в своих электронных письмах, — выплюнул Иниго. — Подталкивая его к мысли, что единственная женщина в мире, которой он может доверять, это ты. А теперь ты собираешься очернить какую-то молодую девушку из ревности…
— Ревность, что значит ревность? — заикалась Катя. — Не будь таким… таким смешным, нет никаких сомнений…
— У тебя нет ни малейших доказательств…
— Им нужна информация…
— Дикие догадки, вызванные обидой, не являются информацией.
— Это точно ее тон! Я смотрела все ее видео!
— Это неотъемлемая часть работы агента Джоша, или менеджера, или тренера по стилю жизни, или как ты там называешься на этой неделе, я уверен, — сказал Иниго.
— Я могу быть совершенно не права, — сказала Робин, и ее спокойный, рассудительный тон заставил обоих Апкоттов обернуться к ней, — но вы случайно не думаете, что Кеа Нивен стоит за блогом “Перо Правосудия”?
— Вот, видишь! — сказала Катя своему мужу с трепетным триумфом. — Я не единственная! Они уже знают о Кеа!
Катя нетерпеливо обернулась к Робин.
— Эта девушка практически преследует Джоша с тех пор, как они расстались! Говорит, что он украл все ее идеи. Абсолютная чушь. Она утверждает, что больна — я думаю, Джош жалеет ее, поэтому он и не хочет подавать на нее в суд.
— Если он кого и жалеет, — неприязненно сказал Иниго, — так это не Кеа Нивен.
Лицо Кати вспыхнуло. Она задышала часто. Робин, которая была уверена, что Апкотты никогда раньше открыто не обсуждали такие вещи, стало отчаянно ее жаль.
— Из того, что я слышал, — продолжал Иниго, — Блэй очень плохо относился к той молодой особе Кеа. Мне кажется — и, конечно, я не был посвящен во все разговоры, которые моя жена вела с Джошем, о Боже, нет, — но мне кажется, что мистер Блэй — молодой человек, который сделал карьеру на том, чтобы использовать людей в своих целях, а потом отбрасывать их в сторону. А люди, которые чувствуют, что их использовали, а потом выбросили, как мусор…
Электрическая дверь снова распахнулась, и в комнату вошла Флавия, все еще одетая в свой рождественский комбинезон, с телефоном в руке.
— Мамочка, тетя Кэролайн сказала, что я могу пойти посмотреть на щенков, если…
— УБИРАЙСЯ! — прорычал Иниго с внезапной свирепостью, как будто Флавия была диким животным. — Ты ИНФЕКЦИОЗНА!
Флавия замерла на месте.
— Если ты хочешь, чтобы я был прикован к постели в течение следующих шести недель, то, во что бы то ни стало, продолжайте пускать ее в эту чертову комнату! — Иниго зарычал на Катю. — Но, может быть, в этом и заключается вся идея? Вот что я тебе скажу — я удалюсь из этого места, раз уж никто не заинтересован в моем здоровье?
Он развернул свою инвалидную коляску и быстро покатил себя обратно в боковую комнату. Дверь, которая, похоже, тоже была электрической, захлопнулась. Выкрик Иниго, казалось, все еще отдавался эхом в комнате.
— Пожалуйста, можно мне пойти посмотреть на щенков, мамочка? — сказала Флавия тоненьким голоском.
Катя со слезами на глазах и все еще багровея лицом, сказала:
— Ты плохо себя чувствуешь, Флавия.
— Тетя Каролина говорит, что она не возражает, она уже простудилась.
— Ну, тогда оденься как следует, — сказала Катя. Флавия вышла через электрическую дверь. На этот раз виолончели не было слышно, и причина стала очевидной, когда, едва за Флавией закрылась дверь, в комнату вместо нее проскользнул Гас с мобильным телефоном в руке.
— Доктор Хукхэм говорит, что у нее отменили прием и она может принять меня завтра днем.
— Это отлично, — сказала его измученная и заплаканная мать.
— Я могу сам сесть за руль, если ты собираешься в больницу…
— Ты не можешь вести машину, — сказала Катя, ее голос стал пронзительным, — не тогда, когда ты не видишь
