Солнечный камень оказывал нам неоценимую помощь, давая возможность придерживаться того пути, который я счел самым коротким обратно в римские провинции, — он вел прямо на юг. Разумеется, нам приходилось время от времени отклоняться от маршрута, потому что иной раз было проще обойти препятствия, чем пробиваться сквозь них. Я сознательно держался на расстоянии от поселений, встречавшихся у нас на пути, чтобы избежать вопросов, которые всегда в глуши задают люди. Но нам попадалось очень немного подобных поселений, а после того, как за спиной у нас осталась Висва, и вовсе не встретилось ни одного.
Этот прямой путь на юг, разумеется, вел нас обратно к цивилизации. К тому месту, где Данувий делал большой изгиб. Хотя нет, пожалуй, более правильно будет сказать, что он вел нас к границам цивилизации. Потому что там не оказалось ничего, кроме обветшалых руин старинной крепости города Аквинка, который я уже видел прежде. К тому же мы побывали в провинции Валерия, где принц Фридо пришел в неописуемый восторг — ибо впервые ступил на земли Римской империи. Я заметил, что лед на реке начал таять. Это означало, что весна не за горами, поэтому мы заторопились вниз по течению Данувия, который все еще нес свои воды точно на юг.
Это привело нас в гавань, где стояли военные корабли Паннонии, неподалеку от Мурсы. Пока Фридо ехал неторопливым шагом и широко раскрытыми от изумления глазами рассматривал первых римлян, которых увидел в жизни, я познакомился с navarchus флота и показал ему подписанный Теодорихом документ, удостоверяющий мои полномочия маршала. Он тут же заявил, что готов оказать мне любое содействие, поэтому я первым делом поинтересовался, есть ли новости о войне и о том, что вообще сейчас происходит в Нижней Мёзии. Угроза войны все еще существует, сказал navarchus, и, возможно, война не за горами, но ничего более конкретного он, к сожалению, не знает. Тогда я попросил у него чернила и пергамент и сел писать донесение. Я приказал navarchus отправить его с самым быстрым dromo к Железным Воротам, там передать его командиру мёзийской флотилии и срочно доставить в Новы, королю Теодориху.
Navarchus отправил своих людей с документом вниз по течению реки еще до того, как мы с Фридо впервые за долгое время наслаждались цивилизованной трапезой в триклиниуме его жилища. В послании Теодориху я, естественно, не стал тратить слов на подробное описание своих собственных приключений и находок, которыми увенчалась миссия по составлению истории готов. Я только пояснил кратко, каким образом я смог в землях ругиев разведать новости в стане врагов, — в сущности, мое послание сводилось к следующему: «Избегай встреч со Страбоном и его союзниками до моего возвращения. Везу секретное оружие».
14
К тому времени, когда мы с Фридо верхом на своих лошадях вдоль реки добрались до Новы, лед на Данувии исчез и кусты по обоим берегам покрылись молодыми листочками. Поскольку мы подъезжали к городу с той стороны, где располагалось мое поместье, я велел высадить нас там и, решив временно поселить принца в своем доме, сказал мальчику:
— Ты можешь с комфортом здесь располагаться. А я пока пойду и разузнаю, где находится лагерь твоего отца-короля.
Все слуги радостно приветствовали меня после долгого отсутствия, служанки засуетились и по-матерински заквохтали над юным гостем, а Фридо разразился довольными восклицаниями, обнаружив, что мой дом даже больше королевского дворца, в котором он вырос. Я проследил, чтобы мальчика хорошенько устроили в отведенных ему покоях, а затем, не тратя даже времени на то, чтобы помыться и сменить одежду, поскакал во дворец к Теодориху.
Я боялся, что король находится в лагере со своими войсками, но старый слуга Костула, оказавший мне самый радушный прием, сказал, что Теодорих дома, и тотчас проводил меня к нему. Я обнаружил, что мой друг выглядит еще более величественно, чем прежде: у Теодориха прибавилось мышц (но не жира), у него отросла внушительная борода, и он, казалось, стал спокойнее и неторопливее. Это не помешало нам сердечно обняться, радостно выкрикивая взаимные приветствия. Однако после этого король отстранился от меня и сказал:
— Я послушался твоего предупреждения, сайон Торн. До сих пор еще не произошло ни одной битвы. Но, признаюсь, мне не по душе избегать сражений. Я бы предпочел напасть на врага до того, как у него появится возможность самому выбрать место и время.
— Тогда ты можешь сделать это теперь, — ответил я и рассказал Теодориху, что за оружие я привез и как советую им воспользоваться. — Парень полагает, что я привезу его на встречу с отцом. И в известном смысле так оно и будет. Однако боюсь тебя огорчить: если мой план удастся, то до битвы дело может и вовсе не дойти. Я хорошо помню, как ты говорил мне, что не слишком любишь мирную жизнь, но тебе больше по душе кровопролитие, mith blotha.
Теодорих улыбнулся, припоминая, а затем удивил меня, покачав головой:
— Это было раньше, но с тех пор многое изменилось. Чем дольше я правлю, тем больше нахожу здравого смысла в том, чтобы не жертвовать без нужды воинами. Хотя люди мои так и рвутся в бой, однако я не откажусь от какой-нибудь хитрости, которая поможет мне одержать победу быстро и без напрасного кровопролития. Я от всего сердца благодарен тебе, Торн, за то, что ты привез нам оружие, которое поможет достичь этого.
Я спросил:
— А где сейчас Страбон?
— На другом берегу Данувия, в дне езды на север отсюда, около селения под названием Ромула. По словам моих разведчиков, он обложил жителей Ромулы податью и берет воду из небольшой речушки поблизости. Все то время, что ты отсутствовал, он мало-помалу собирал войско. На его стороне помимо былых соратников — тех, кто всегда оставался с ним или вернулся впоследствии, — все еще сражаются непокорные сарматы, которых мы разбили давным-давно. Есть и другие народы, не только маленькие племена, но и gau или даже sibija, которых он убедил рискнуть ради того, чтобы добиться высокого положения. Но самые многочисленные войска Страбона, как ты знаешь, составляют ругии честолюбивого короля Февы. — Теодорих рассмеялся. — Однако, справедливости ради, следует отдать должное хитроумному Триарусу. Будучи жалким калекой, он живет затворником, но ему тем не менее каким-то образом удалось уговорить весь этот сброд, так ни разу лично и не участвуя в переговорах.
— И очевидно, — заметил я, — ни один из его союзников так до конца и не понял, на какое опасное предприятие он их подстрекает. Страбон обречен погибнуть. Ведь у тебя под командованием регулярная армия, в войне против него ты можешь располагать всеми римскими крепостями на реках и их гарнизонами.
