— Разумеется. И вдобавок император Восточной империи Зенон даст мне столько легионов, сколько я попрошу. Однако я предпочитаю не одолжаться у Зенона. Да, Страбон прекрасно понимает, что это его последний шанс. Именно поэтому он до сих пор не пошел на приступ. Он предпочитает просто оставаться помехой как можно дольше — ведь, постоянно представляя угрозу, он может вынудить противника пойти на уступки. На что этот человек рассчитывает? Получить маленький клочок земли для оставшихся ему верными острогов. Небольшое владение для себя. Ну а честолюбивым союзникам не достанется ничего. Уж Страбон-то не станет рыдать над их разбитыми надеждами, поскольку они послужат его собственным целям.
Теодорих снова рассмеялся и по-братски хлопнул меня по спине.
— Ну а теперь давай разочаруем их всех! — И он быстро покинул тронный зал, приказав мне следовать за ним.
Вскоре к нам присоединились старшие военачальники, некоторых я уже знал. Теодорих быстро дал всем необходимые указания:
— Питца, начинай переправлять основные силы через Данувий. Ибба, пусть твои центурионы выстроятся на расстоянии полета стрелы от Ромулы. Враг поспешит изменить расположение собственных войск, поэтому, Хердуик, ты отправишься с белым флагом к Страбону и скажешь, что я желаю переговорить с ним до начала битвы. Посоветуй ему сделать это в присутствии короля Февы. Я со своими маршалами Соа и Торном выеду из Ромулы к тому времени, когда все будет готово. Ступайте и проследите за этим. Habái ita swe!
Военачальники проворно отсалютовали ему и ушли, а Теодорих сказал мне:
— Я больше не стану задерживать тебя, Торн. Уверен, ты наверняка мечтаешь отмокнуть в горячих термах и переодеться в чистую одежду. Но я горю от нетерпения услышать отчет о других твоих поисках: много ли сведений по истории готов тебе удалось собрать. Приходи сегодня на nahtamats, и мы насладимся долгой приятной беседой. Ты можешь привести с собой принца Фридо, если хочешь.
— Нет уж, давай не будем смущать мальчика. Он думает, что я подданный Теодориха Страбона. Едва ли ты сможешь притвориться им, если только не повредишь свои глазные яблоки. Фридо неплохо устроился в моем поместье, о нем там заботятся и хорошо его охраняют. С твоего разрешения я оставлю принца жить в своем доме, пока не придет время ехать в Ромулу.
Итак, я вернулся в свои владения и оставшуюся часть дня нежился в парной, затем переоделся в лучшее платье Торна. На обратном пути во дворец я ненадолго притормозил у своего дома в Новы, просто чтобы убедиться, что он в порядке, и заодно оставить там вещи Веледы, которые провез с собой почти через весь континент.
Вечером, в триклиниуме дворца, во время роскошной трапезы с изысканными яствами и винами, я подробно поведал Теодориху о своих приключениях, должен ведь был король узнать, как я исполнил его поручение. В целом я рассказал ему правду, хотя она и противоречила старинным песням и многим дошедшим до наших времен мифам, легендам и сказкам. Однако, чтобы избежать ненужных вопросов, я благоразумно умолчал о причинах, по которым некий Тор из государства визиготов неожиданно присоединился ко мне в моих поисках. Я также не стал подробно распространяться о трагических обстоятельствах, при которых этого Тора и бывшую дворцовую служанку Сванильду «постигло несчастье», как я это назвал. Я рассказывал Теодориху о людях, которые встречались мне в пути, называл ему незнакомые имена (о ком-то я только слышал, а с кем-то лично познакомился). Я также поведал королю о множестве забавных ритуалов и обычаев: об одних мне рассказывали, другие я наблюдал сам.
— Теперь что касается непосредственно истории готов, — сказал я. — Похоже, она началась очень давно, на заре времен, когда очень древнее семейство богов, называемых Асы, повелело одному из своих членов стать отцом всех германских народов. Звали нашего прародителя Гаут, очевидно, он занимал положение ниже бога, но выше короля. Из многочисленных потомков Гаута только мы, готы, сохранили свое первоначальное название, хотя его слегка видоизмененное имя присутствует также в слове gut, «хорошо», во многих наречиях старого языка.
— Что ж, похоже на истину, — пробормотал Теодорих, вид у которого был слегка удивленным. — Мне никогда не приходило в голову связать это слово с Гаутом.
— Первым смертным человеком, имя которого мне удалось обнаружить в готской истории, — продолжил я, — оказался Король Вериг. Он командовал кораблями, которые доставили готов через море с острова Гуталанд. После того как наши предки на некоторое время (не знаю, как долго) задержались на побережье Вендского залива, король Филимер подвигнул их на весьма продолжительное путешествие на юг через весь континент. Позволь мне также поделиться с тобой, Теодорих, одним своим наблюдением. Я побывал на острове под названием Гуталанд, я видел Янтарный берег и все те земли, на которых готы жили, останавливались на время или же мимо которых они проходили. И я вот что скажу: я прекрасно понимаю, почему они покинули или быстро миновали те места. Я от всего сердца рад — и ты тоже должен радоваться, — что наши предки не остались там, ибо это привело бы к тому, что мы бы неминуемо выродились в этих бесплодных пустошах. Я даже рад тому, что наших пращуров изгнали из устья Данувия, хотя сами они, похоже, считали тамошние болота и луга пригодными для жизни. Это место настолько сильно пришлось готам по вкусу, что они даже стали мягкосердными, обходительными и флегматичными. Мне рассказывали, и я в это верю, что гунны оказали готам большую услугу, прогнав тех с Черного моря, прежде чем они деградировали подобно древним скифам или, того хуже, превратились в расу скучных торговцев.
— Я полностью с тобой согласен, — кивнул Теодорих, поднимая свой кубок и делая большой глоток.
— А теперь вернемся к перечислению королей, — сказал я. — Итак, начиная с Филимера, наблюдается путаница в именах, датах и порядке наследования. — Рассказывая, я постоянно заглядывал в свои записи, что сделал за время путешествия: я принес с собой во дворец огромную кипу пергаментов, восковых табличек и даже листьев деревьев, на которых и нацарапал свои заметки. — И вот еще что: мне называли имена королей, так сказать, в порядке убывания, потому что поскольку я двигался на север, то, образно говоря, совершал путешествие в прошлое.
Я зачитал Теодориху множество имен. При упоминании некоторых из них он кивал в знак того, что уже знает об этих людях, но в большинстве случаев мой друг поднимал брови, чтобы показать, что слышит эти имена впервые.
— Обрати внимание, — сказал я, — что некоторые имена напоминают визиготские или гепидские. Уффо, например, явно гепидское, а Хунуил Неподвластный Колдовству — визиготское. Другие имена, очевидно, принадлежат остроготским королям — скажем, Амал Счастливый и Острогота Неутомимый. Но четко определить происхождение многих других я не могу. Я также не установил, когда именно благородный род Амалов разделился на ветви, что положило начало твоему роду и роду Страбона, а также, между прочим, и роду властной и зубастой королевы Гизо, сына которой мы держим сейчас в заложниках.
