Обуреваемый разными противоречивыми мыслями и чувствами, Чен заспешил дальше.
Глава 18. Учитель истины
Черный дракон летел в ночном небе, практически, невидимый с земли. Конечно, если бы облаков там не было совсем, можно было бы заметить простую закономерность в «моргании» звезд по маршруту его следования, но, во-первых, облака все-таки были, а, во-вторых, надо было знать, куда смотреть и что искать. Да и смотреть было некому, внизу расстилались сплошные ледяные поля. Ибо возвращался дракон из далекого Чина не над обжитыми местами, а через Северный полюс. Холода он не чувствовал, обледенения крыльев не боялся, так как ими и не махал, а летел исключительно на магической тяге.
Лететь так, конечно, было скучновато, зато даже днем наблюдателей можно было не опасаться. Так что всего полтора дня беспосадочного полета, и он в Пиктании. Не спать, не есть и даже не пить пару суток для него не проблема, а манорезерв и вовсе наполняется быстрее, чем расходуется, было бы куда заполнять.
— Жаль, но дела в Чине так и не закончены, — думал Николас. — Как минимум, еще раз слетать придется. Но сначала пусть суета из-за гибели настоятеля Луна уляжется.
На самом деле, это его не смущало, он уже привык летать через полмира ради очередной диверсии, которые они с Целицией называли «экспериментами». Впрочем, богиня, похоже, искренне их таковыми и считала. Ну и хорошо, что их интересы совпали.
По легенде то он на континент за всякими редкими алхимическими ингредиентами отправился. На неделю-другую, что даже совсем не долгой командировкой считается. Кстати, кое-какими травами и минералами он в Чине разжиться успел, так что даже с выгодой для себя сюда смотался. На Западе все это много дороже стоит.
Слишком долго о текущих бытовых делах размышлять было не надо. Аптека у него налажена, можно сказать, процветает. Так что мысли его опять унеслись в прошлое. С чего же началась его партизанская эпопея?
А началась она, как ни странно, с ученичества. Самого настоящего, хотя учителя, похоже, об этом сами не подозревали, да и трудно учить тому, в чем сам ни бельмеса. Но Николасу деваться было некуда. Отправила его богиня к Ути-Бабе санкхью изучать, вот он этим и занялся со всем возможным рвением.
* * *
Небольшой городок Ути-пата, расположенный в южной части Брахманского плоскогорья, встретил Николаса жарой и пылью. Пыль была мелкая, сухая и всепроникающая. К тому же непонятно откуда взявшаяся. Улицы были вымощены каменными плитами, дома тоже были каменными. Вообще, камень оказался здесь основным строительным материалом. Не мудрено. Камень здесь был повсюду. На Западе местность вокруг назвали бы холмистой, да только здешние «холмы» были не из глины, а камня, скрытого тонким слоем почвы. Впрочем, «голых» скал тут тоже было достаточно. Даже под ногами, если копнуть чуть поглубже, почти всюду можно было обнаружить лишь камень.
Рек в этой части Брахмана было крайне мало, в районе Ути-пата их не было вовсе. Не было и ручьев, а вот родников по склонам холмов хватало. Только они никуда не стекали, максимум на пару шагов, а потом исчезали под землей. Родники, бившие на территории городка, были превращены в маленькие фонтанчики: каменный блок не выше человеческого роста с дыркой посредине, откуда в расположенную ниже каменную чашу капала (или текла тонкой струйкой) вода. Небольших бассейнов на земле (поить скот), как сделали бы в той же Ибре, здесь не наблюдалось. Из чаши вода как будто и не вытекала, исчезая где-то в недрах стенки каменного блока. Впрочем, бродившие вокруг безо всякого присмотра коровы и козы до чаш с водой прекрасно дотягивались. Так и пили наравне с людьми, иногда даже оттирая тех корпусом от поилки. Речь о коровах, естественно.
Городок еще не так давно был обычной деревней, своим нынешним статусом и благосостоянием он был обязан исключительно тому, что Сатьи-Саи устроил в нем свою резиденцию. Почему гуру выбрал именно это место, оставалось загадкой, как говорил он сам, он это место «почувствовал». Впрочем, выбор у него был не так уж и велик. Другой гуру, умерший на Севере Брахмана полвека назад, обещал воскреснуть в центре самой южной провинции этого государства. А там только несколько деревень и располагалось. Так как Сатьи-Саи с самого начала объявил себя не только аватарой Викши, но и реинкарнацией покойного северного гуру, то для «воскресения» ему Ути-пата вполне подходил. А то, что родился он на самом деле совсем в другом месте, роли не играло. Вера и обычная логика, как правило, несовместимы.
В Ути-пата Николас приехал на велорикше, нанятом в ближайшем крупном городе Машуре. В Машур, понятно, прилетел ночью драконом и до утра коротал время в местном притоне курильщиков какой-то сладко пахнущей дряни. Среди валявшихся в дыму тел было довольно противно, но у Кэров, в принципе, большая сопротивляемость всем видам ядов, а он еще и соответствующий защитный амулет прихватил. Так что за здоровье и ясную голову можно было не опасаться. Зато никто не задавал неуместных вопросов, кто он такой и зачем сюда ночью явился.
Образ скучающего маменькиного сынка с Запада, в котором Николас явился в Брахман внешне мало отличался от его натурального. Не был он уверен, что сумеет преобразиться, как ему это с поваром в Старозвездиче удалось. Все-таки там стрессовая ситуация была, а у него адреналин в крови всегда творческому подъему способствовал. Так что рисковать не стал, ограничился обычным гримом. Волосы в рыжий цвет перекрасил, веснушек нарисовал, а остального эффекта уже поведением добивался. Скучающий взгляд, губы кривятся каким-то средним образом между презрительной ухмылкой и подавленным зевком. Плюс манера говорить, чуть растягивая слова и слегка картавя, неспешная и уверенная походка хозяина жизни, в общем, узнать в нем беглого Кэра было, практически, нереально.
В качестве родового имени решил называть себя бароном фон Минтом из Аура (ударение на втором слоге) в Лердене. Род Минтов был очень многочисленный и разветвленный, появление дополнительного представителя не должно было вызвать ненужного родственного ажиотажа. Деревушка Аур в Лердене, действительно, была, а вот аристократов в ней точно никаких не было. Так что и на земляка нарваться было маловероятно.
От Машура до Ути-Пата было порядка сорока километров, но мелкий, поджарый черноногий рикша, бодро крутя педали, преодолел их часа за четыре без остановок. Дорога Николасу удовольствия не доставила. Трехколесный велосипед — не самый комфортный вид транспорта. Водитель спереди, а для пассажиров за ним — маленькая скамеечка, на которой, при большом желании, можно и вдвоем втиснуться. Над задним сиденьем небольшой тент непонятного назначения. Наверное, от солнца, но клочок тени, как правило, на пассажира не попадал. А от здешних дождей это явно не защита. Идут они редко, только в определенные времена года, но если уж идут, то потоки воды в воздухе такие, что непонятно чего больше: этой самой воды или воздуха. В общем, опасность захлебнуться вполне реальная. Ехать куда-нибудь под таким ливнем могут только самоубийцы и беспробудные оптимисты, все равно, никуда не доедешь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
