пусть тренируются и набивают ошибки, все равно результат рано или поздно появится!
- Ну, как успехи?
На мой вопрос Пратт только руками развел - похвастаться, мол, пока особо нечем. Огромный чертеж “Ирбиса”, прорисованный во всех подробностях на десятках склеенных между собой листов бумаги, готовили и просчитывали лучшие математики города, а потом ещё и я несколько раз проверил все расчеты. Двадцать пять метров длинны главного корпуса и шесть ширины - это уже сопоставимо с каракками Колумба, на которых он Америку открывал. Правда, наш ”Ирбис” планировался немного ниже, раза в три легче и, как следствие - с совсем небольшой осадкой. При этом, благодаря огромной ширине дополнительных палуб - пятнадцать метров и паре поплавков его грузоподъёмность будет не меньше пятидесяти тонн!
- Киль, набор шпангоутов для основного корпуса и поплавков, крепления балок и мачт мы постепенно сделаем, уже этим летом. Пропитаем смолой и лаком, а потом начнем постепенно перевозить к Азовским болотам, где детали будут зимовать в новом крытом складе на берегу.
- Если успеете, забросьте туда и доски для обшивки корпуса и палубы. В этом году строить там серьезную базу и саму верфь просто некому, сам видишь - даже запланированные новые НУТ заложим чисто формально, по четыре дома и временный частокол у каждого перекрестка кольцевых дорог и радиалей… Но в следующем бригада Зенга будет полностью в твоём распоряжении, вплоть до холодов - только успевай стройматериалы подвозить!
- Телег свободных мало, Дим, все задействованы на стройках… Я с трудом два десятка выпросил, новые “Газели” ведь тоже нужно на чем-то перевозить.
- Когда первый обоз выходит? Завтра?
- Да, мои люди сейчас заняты погрузкой. А что?
- Мы пойдем с ними, Пратт. Готов к новым странствиям?
- Ещё бы! Здесь все уже налажено, рабочие справятся и без меня!
Оставив взбудораженного адмирала раздавать последние указания, я заглянул к ювелирам и забрал, наконец, свой заказ. Сегодня вечером вручу все эти подарки своим домашним, пусть порадуются! Заодно и меньше дуться на меня будут, за то, что опять их бросаю.
Впрочем, Чан и Ли отправятся с нами - денисовец, хоть и уважал других энноев, заявил, что чувствует себя в безопасности от всевидящего шайтана только рядом с Димом. Ну, а Ли, мгновенно сориентировавшись, тут же поддержала отца - ей вообще очень нравилось солнце и тепло, с которыми ассоциировалось Заморье. Зиму, снег и лёд девочка терпеть не могла, часто отказываясь участвовать в традиционных детских играх в снежки и катании на санках. Впечатлений, полученных в младенчестве во время перехода через заснеженные пустоши Тибета и Алтая ей хватило на всю жизнь…
Двадцать седьмого мая мы вышли из Лантирска, к вечеру второго июня добрались до Азовсих болот, а еще девять дней спустя - до пещеры Анта. Почти трое суток ушло на сборку “Газели”, очередную пропитку корпуса и поплавков горячим дёгтем и смолой, спуск флагмана на воду и его загрузку - благо, опыта в этом деле у нас уже было достаточно, в двадцать пар рук справились быстро.
И вот, пятнадцатого июня, мы отправились на восток. Быстро миновали Керченский пролив, и, когда слева потянулись дикие необжитые берега Краснодарского края, занялись их зарисовкой. На ночь причаливали к берегу, разворачивали три походных палатки, разводили огонь и с удовольствием ужинали свежевыловленной по дороге рыбой. Красота!
Сейчас это был самый настоящий отпуск туриста-походника, только звуков гитары и у ночного костра не хватает для полного счастья!.. Впрочем, песни были, самые настоящие бардовские - люди сочиняли по мере сил и способностей. Мне было намного проще - не имея абсолютно никаких талантов в поэзии, порывшись в памяти, я вспомнил несколько бессмертных произведений Высоцкого и Окуджавы - и они, даром что будут написаны только через сорок тысяч лет, зашли на ура! Нравился неандертальцам такой стиль текста, а слова, запав в душу, накрепко врезались в память даже без всякой музыки...
В сутки получалось проходить от ста до полутора сотен километров - уже на третий день мы миновали первые отроги Кавказа, а на четвертый я отметил на карте крупную полноводную реку, протекающую по обширной, относительно ровной, местности. На ее берегах, покрытых сочной молодой зеленью, паслись огромные стада травоядных, разглядывая которые в подзорную трубу мы уверенно определили и туров, и коз с баранами, и даже мамонтов. Это могли быть только Риони и Колхидская долина, а значит, здесь можно будет пройти на восток, вплоть до приметного мыса на западном берегу Каспия. В будущем там находился город Баку с его легкодоступными нефтяными месторождениями, не требующими ни предварительной разведки, ни дальнейшего бурения. Нефть, точнее ее производные, нужна Лантирску уже сейчас, а через несколько лет без этого ресурса вообще станет невозможно обходиться!
Первую остановку сделали, когда береговая линия Черного моря стала все сильнее отклоняться к западу. Оставив “Газель” в бухте у первой из небольших горных долин Понтийских гор, замеченной с моря, мы налегке отправились на разведку. Местность была сложной и абсолютно безлюдной - ни о каком подобии троп и дорог, как в Бухте Амазонок или на побережье Мраморного моря, тут и речи не шло. Но потратив четыре дня, отряд упёрся в тупик - дальше пройти могли только хорошо подготовленные альпинисты со специальным снаряжением.
Такая же история повторилась и с двумя следующими проходами в горах, они оказались ещё короче. На обследование четвертого ущелья мы потратили неделю, но и здесь не нашлось ничего интересного, кроме нескольких жил халцедона, необычного ярко-голубого оттенка. Но пришли-то мы не за этим!
Хорошо хоть с питанием не было никаких проблем - бараны здесь были непуганные, а хищников совсем немного. Только раз Тур заметил крупного горного леопарда, а его брат - сначала лисьи следы, а затем и их хозяйку.
Удача улыбнулась нам, когда тримаран преодолел вдоль берега уже больше семисот километров - новый обнаруженный проход, хоть и петлял, словно гадюка по весне, тянулся все дальше и дальше на юг, вглубь горной системы. И мы начали разведку этого природного лабиринта:
С этого момента каждое утро начиналось с обследования очередного ответвления, ущелья или склона, по которому можно было пройти.
