Упрямые же беноевцы не подчинились приказу начальствующих лиц Ичкеринского округа и Терской области. Все увещевания и даже угрозы оказались тщетными, ибо представители беноевского общества, по словам генерала Евдокимова, «выбрав из среды своей предводителя, обязались не повиноваться».
Предание рассказывает: решение о начале газавата было принято в беноевской мечети. Речь Солтамурада была краткой и жгучей. Его поддержали одноглазый ДжаIпар, сын Мусхи; Бира, сын Баршкхи; Арби, сын Хуха; Тимарка, сын Болата, и другие. Последним выступил Байсунгур. «Нам лучше сейчас погибнуть, чем, покорившись, сдаться царской власти» — постановило собрание беноевцев. И тут совершенно неожиданно раздался одинокий голос: «Нам надоела война, мы хотим жить спокойно, помирившись с царской властью». Стоявший до этого безмолвно брат Солтамурада могучий Муна, резко схватив за шиворот пораженца, поднял его и через головы сидящих в мечети людей вышвырнул вон, сказав: «Там твое место». Закравшееся было в сердца некоторых сомнение быстро улетучилось. В тот же день все жители Беноя встали под знамя газавата — вновь подняли зеленое беноевское знамя с белым полумесяцем и перекрещенными шашкой и кинжалом над белой полосой.
Через два дня был образован сильный вооруженный отряд. Руководителями беноевского восстания стали Байсунгур и Солтамурад.
В мае 1860 года беноевцев поддержали только в Аргунском ущелье — соратники бывших шамилевских наибов Умы, сына Дуя из Зумсоя, и кадия Атабая-муллы, сына Ати.
Восставшие беноевцы стали готовиться к обороне, укрыли свои семьи, хлеб и скот в неприступных горных местах, а сами сосредоточились в дремучих беноевских лесах, расположенных между реками Яман-су и Аксаем.
Поначалу восставшие не предпринимали наступательных действий. Часть жителей еще надеялась, что царские власти оставят их в покое, и все разрешится мирным путем.
26 мая полковник Беллик сообщал генералу Евдокимову: «У княза Темир-Булата были на днях ичкеринцы, которые рассказывали, что беноевцы убедительно просили дозволения поселиться им на старых местах, в противном случае они все поклялись умереть, но не подчиниться».
Ультимативное требование беноевцев оставить их в покое посыльные от царской администрации, получившие задание склонить беноевцев к покорению, передавали по-своему. Так, 27 мая полковник Беллик писал Евдокимову: «Теперь посланные к беноевцам маюртупинский старшина Цимако и его же аула купец Таша (бравшие с собою и Магомеда из Шуны) возвратились и говорят, что все мужчины и женщины просят у Вашего Сиятельства прощения и дозволения им возвратиться на свои места».
Однако настрой раздраженных беноевцев был далеко не таким, каким его представляли в своих выдумках царские парламентеры. Усилиями Солтамурада к беноевскому восстанию начали присоединяться единомышленники в окрестных аулах. В Беной прибыли 21 человек из Центороя, 11 человек из Энгеноя, 3 человека из Гендергена, 1 человек из Зандак-Ара, 4 человека из Даттаха, 5 — из Хьочи-Ара. К восставшим присоединились аулы Байтарки и Симсир. Во главе симсировцев стоял шейх ГIеза-хьажа, дядя будущего имама Алибека-хаджи Алдамова. В восстании участвовали и его братья.
К июню 1860 года к движению беноевцев присоединились соседние аулы Ичкерии. Почти вся Чечня была охвачена восстанием, которое перекинулось и в горный район Дагестана.
Хотя на подавление были двинуты регулярные войска с участием местной постоянной милиции, тем не менее русским властям не удалось сломить сопротивление горцев. Во главе с Байсунгуром и Солтамурадом повстанцы смело вступали в бой с крупными военными силами, отбивали их атаки, переходили в наступление. Под их натиском в июне 1860 года регулярные войска карателей отступили.
Старики рассказывают, что в Беной были направлены царские войска во главе с генералом Мусой. Между ними и беноевцами произошло четыре сражения.
Из Энгеноя царское войско направилось к граничащему с Беноем местечку Пхачу, где рос густой лес. Здесь Байсунгур и Солтамурад повели беноевцев на газават. Вместе с ними были и их друзья: Олдам с братьями из Симсира, Шаарани из Энгеноя и другие. После резни и яростного сражения, в котором беноевцы одержали победу, царские войска с большими потерями отступили. В этом бою брат Солтамурада Ханмурад получил тяжелую сквозную штыковую рану.
Серьезное поражение царских войск дало Беною 8 месяцев спокойной свободной жизни.
Воодушевленные победой, повстанцы перешли в наступление. Ряд укрепленных мест был захвачен восставшими. К ним стали стекаться обездоленные крестьяне различных районов Чечни и Северного Кавказа.
Некоторые кумыкские князья, ущемленные в экономическом и политическом отношении царским правительством, помогали восставшим. По словам начальника Чеченского округа полковника Беллика, кумыкские князья поставляли восставшим чеченцам «порох, свинец, хлеб и разные материалы для одежды». Из среды кумыкских князей, «сильно старавшихся возмутить Чечню», особенно выделялся князь Али-Султан, «пославший 6 значков (флагов)» повстанцам и обещавший им поднять восстание в Кумыкии.
Приняло угрожающий характер и восстание в Аргунском округе. Начальник Аргунского округа майор Штанге в своем докладе начальнику Терской области жаловался, что аппарата управления в округе не существует, все должностные лица (адъютанты, кадий и народные судьи) разбежались и никто не желает исполнять должности, «не имея ни сил, ни власти, ни средств, необходимых для восстановления тишины и порядка...»
Царское правительство бросило на подавление чеченского восстания огромные воинские силы: 46 батальонов пехоты, три Донских полка и один драгунский полк.
К концу 1860 года царским военачальникам удалось подавить восстание на Аргуне. Но руководителям восстания Уме Дуеву и Атабаю Атаеву снова удалось укрыться в лесистых горных ущельях.
В начале января 1861 года против восставших беноевцев выступили соединенные войска Терской и Дагестанской областей под командованием генерал-майора Мусы Кундухова.
В конце января 1861 года восстание в Ичкерии было разгромлено, около 15 аулов, причастных к нему, уничтожено. Самые непримиримые повстанцы ушли в беноевские леса. Беной вновь был сожжен, а его жители 29 января 1861 года в числе 1218 человек были высланы и расселены по 5—10 дворов в указанные им плоскостные селения Чечни. Войска же продолжали блокировать леса с целью окончательного уничтожения повстанцев.
17 февраля 1861 года царскими войсками был окружен беноевский отряд. После ожесточенного боя был взят в плен Байсунгур. Солтамураду удалось прорваться через окружение и уйти с беноевцами на Аргун, где он стал одним из руководителей аргунских повстанцев.
Байсунгур был предан военно-полевому суду и весной 1861 года повешен в Хасав-юрте. Другие же участники восстания, в том числе его сыновья Олхазур и Тахир, сосланы в Россию.
К осени 1861 года новый начальник Терской области князь Святополк-Мирский организовал большую экспедицию против Умы Дуева, Атабая Атаева и Солтамурада Солумгириева. В нее были включены значительные военные силы: 15 батальонов пехоты, 7 сотен казаков, 1 дивизион драгун, 10 сотен Терского и Дагестанского полков, 9 сотен постоянной милиции и до 3 дивизионов артиллерии.
Кроме чисто военных мер Святополк-Мирский ловко использовал против восставших силу давления со стороны зажиточной верхушки плоскостной Чечни. «Эти последние меры, — писал он, — более способствовали нашим успехам, чем сила нашего оружия».
14 ноября 1861 года Атабай Атаев добровольно явился в укрепление Шатой и сдался лично князю Святополку-Мирскому. Окруженный со всех сторон отрядами царских войск, которые продвигались в горные ущелья, прорубая в лесах просеки, лишившийся своих приверженцев, 14 декабря 1861 года явился к Святополку-Мирскому и Ума Дуев. По свидетельству князя, Ума Дуев отличался «замечательными духовными качествами и способностями». Будучи раненным, попал в плен Солтамурад из Беноя. Часть же соратников Солтамурада укрылись в аргунских аулах (где впоследствии они основали аул Бена у с. Гатен-кале).
В середине декабря 1861 года восстание было подавлено окончательно. Руководителей восстания немедленно сослали: Атабая — в город Порхов Псковской губернии, Уму — в Смоленск.
Неукротимый же Солтамурад сумел бежать из плена и, вернувшись домой в беноевские леса, стал абреком.
Чечня находилась в глубокой апатии и унынии. В развалинах и пепелищах лежала Ичкерия. Царские власти подкупали часть горцев, брали их на службу, раздавали им земли и привилегии. Некоторых же подвергали жестоким репрессиям. Продолжался передел земель, горцев переселяли с места на место, лучшие чеченские земли отбирали в российскую казну для передачи под укрепления, казачьи станицы или местным изменникам.
