— Я слышал, тебя пригласили его арестовывать?
— Да. Он только что мне сказал… — растерянно отозвалась она. — Я не напрашивалась и…
Анна была уверена, что выписать ордер на арест поручат Баролли, а не ей, но он лишь подмигнул.
— Ты это заслужила. И никогда не забудешь свое «первое убийство». Хочешь, я тебе кое-что посоветую? Проследи за выражением его глаз. Оно всегда меняется у преступников, от страха. — Он указал на доску с фотографиями жертв.
И Анна подумала, что теперь их темные мертвые глаза выглядят как-то иначе.
— Они улыбаются, — прошептал Баролли и отошел в сторону.
ГЛАВА XX
Анна отпирала дверь, когда по лестничной клетке к ней двинулась девушка и передала букет из двух дюжин алых роз. Анна поблагодарила ее, вошла в квартиру, развернула лежавшую в букете записку и чуть было не подпрыгнула от счастья, прочитав несколько слов.
«Спасибо за завтрак. Люблю. Джеймс».
Анна разделась, откинула покрывало и подержала подушку, пропахшую его запахом. Она сомневалась, что ей удастся уснуть, но тут же погрузилась в глубокий сон, как будто все тревоги остались позади. Ее разбудил трезвон будильника, заведенного на четыре часа утра, и она обнаружила, что спала с непотушенным ночником.
Ради этого дня они работали несколько месяцев, и она никак не могла успокоиться. Вымылась под душем, расчесала мокрые волосы и тщательно оделась, выбрав новый костюм и блузку в тон элегантным черным туфлям. Как только Анна остановилась перед зеркалом у туалетного столика и окинула себя придирчивым взглядом, адреналин запульсировал снова, и от его мощных толчков ей захотелось поскорее добраться до ситуационной.
В отделении все испытывали то же трепетное нетерпение. Члены команды оделись понаряднее, словно приготовились праздновать победу.
Когда Анна, Лангтон, Льюис и шофер в полицейской форме уселись в патрульную машину, следом за ними тронулась другая машина с двумя сотрудниками отделения. Они спустились на Кенсингтон-роад, а затем повернули направо к Куиннз Гейт. Лангтон воспользовался рацией для контактов со второй, сопровождавшей их патрульной машиной.
— О’кей, дайте ему знать, что мы едем.
Потом он перебрался на заднее сиденье и, бросив беглый взор на всех остальных, включил ярко-синий сигнальный свет. Сирены пронзительно взвизгнули, и две патрульные машины, обгоняя ряды автомобилей, понеслись к Куиннз Гейт. Они припарковались на автостоянке у дома Дэниэлса с по-прежнему горящим синим светом и воющими сиренами. Прохожие останавливались и смотрели на них.
— Он все еще у себя? — обратился Лангтон по рации к охранникам во второй машине.
— Так точно, — донесся до него ответ.
Дежурившие на улице полицейские доложили Лангтону, что вокруг все спокойно, и вернулись на место. Анна заметила еще одну патрульную машину, появившуюся на дороге с задней стороны дома Дэниэлса.
Двое полицейских из группы прикрытия стояли на тротуаре около своих машин. Лангтон вместе с Анной и Льюисом, державшимися от него слева и справа, поднялись по ступенькам к двери.
— Ну, вот мы и пришли, — произнес он.
Лангтон нажал кнопку селектора, и они подождали.
— Да? — заспанным голосом откликнулся Дэниэлс.
— Это полиция.
Дверь подъезда с жужжанием отворилась, и все трое проследовали внутрь.
Вскоре Дэниэлс открыл дверь своей квартиры.
— Доброе утро, мистер Дэниэлс, — поздоровался Лангтон. — У меня есть ордер на ваш арест.
Дэниэлс робко отступил в холл. Льюис вбежал в квартиру, оставив дверь нараспашку. Лангтон достал ордер.
— Я арестую вас по подозрению в убийстве Мелиссы Стивенс. Вы сейчас не должны ничего говорить, но можете повредить вашей защите, если, отвечая на вопросы, не упомянете какие-либо подробности, о которых позднее под присягой заявите в суде. Любое ваше слово будет расценено как свидетельское показание.
Дэниэлс изумлённо поглядел на каждого из них. Анна вспомнила совет Баролли: «Проследи за выражением его глаз». Однако глаза подозреваемого напоминали темные бездонные озера.
Дэниэлс направился в столовую. Они двинулись за ним. Анна шла не оглядываясь. Ее взор был устремлен лишь на хозяина дома.
— Это шутка? — поинтересовался он.
На мгновение в его глазах мелькнул страх, он высунул язык и облизал им губы. Но когда они вновь посмотрели на него, то больше не уловили страха — он исчез.
— Анна, — ласково проговорил Дэниэлс. — Что же это такое?
— Пожалуйста, прочтите ордер, мистер Дэниэлс. Мы сейчас отвезем вас в отделение полиции в Квиннз Парк.
Дэниэлс повернулся к Анне и беспомощно развел руками. Затем он злобно обратился к Лангтону и предупредил:
— Я хочу позвонить своему адвокату.
— Вы можете сделать это в отделении, сэр.
Дэниэлс протянул руку, чтобы взять ордер, отпрянул назад еще на шаг-другой и чуть не споткнулся о персидский ковер. Он прочел документ с вызывающе невозмутимым видом, а потом вновь пробежался по нему глазами и вернул Лангтону.
— Да, похоже на ордер, но вы обратились не по адресу. Это чудовищная ошибка, и она скоро разъяснится.
Он пожал плечами.
— Я пойду оденусь.
Льюис не отставал от него и проводил в комнату.
Когда они вышли, Лангтон прошептал Анне:
— А ведь сукин сын отлично держится. Его ничем не проймешь.
Вскоре Дэниэлс и Льюис вернулись в столовую. Дэниэлс осмотрел рукава пальто, смахнул с манжеты приставшую пушинку. Он покинул дом в сопровождении Лангтона и Льюиса. Анна замыкала процессию. Им открыли двери заднего, пассажирского сиденья, и Дэниэлс смерил Анну долгим оценивающим взглядом. Лангтон поторопил его, указав на место в машине, а Льюис открыл дверцу с другой стороны.
— А вы поедете в патрульной машине, — негромко пояснил Анне Лангтон, устраиваясь на переднем сиденье. Он кивнул шоферу.
Анна понаблюдала за мгновенно отъехавшим автомобилем и уселась в патрульную машину рядом с полицейским. Они тоже, без минуты промедления, помчались назад в Квиннз Парк. Лангтон обеспечил арестованного надежным конвоем.
* * *
— Они его привезли, — сообщила Мойра, ворвавшись в ситуационную.
Джин нервно привстала из-за стола.
— В какую именно комнату для допросов?
— Для него приготовили комнату номер два.
Джин подбежала к окну и увидела, как полицейские вводят Дэниэлса в отделение.
Огорченный Баролли сдержался и остался у себя за столом. Ему и хотелось, и не хотелось созерцать это триумфальное зрелище.
Анна вошла в ситуационную. Все столпились вокруг нее, когда она стала снимать пальто.
— Ну как, без проблем? — осведомился Баролли.
— Нет, все было гладко. Кажется, он не сказал по пути ни слова. А сейчас начнет звонить своему адвокату.
— Что происходило, когда вы его арестовали?
— Он лишь спросил, не шутка ли это.
Они торопливо обернулись, когда на пороге ситуационной появился Льюис. Он негромко проговорил:
— Придется подождать еще полчаса или больше до приезда его адвоката. Так что его пока отведут в камеру.
* * *
Лангтон стоял у двери камеры, когда дежурный сержант полиции попросил Дэниэлса вытряхнуть из карманов все содержимое. Потом ему велели снять ботинки, и он присел на койку и аккуратно развязал шнурки, по-прежнему не говоря ни слова. Очередь дошла до его галстука, который он намотал на кулак и положил рядом со шнурками.
— Ремень от брюк, — любезным тоном напомнил ему Лангтон.
Дэниэлс расстегнул пряжку ремня, скатал его и бросил на койку.
— Когда прибудет ваш адвокат, вас отведут в комнату для допросов. А до тех пор вы должны оставаться в камере.
Дэниэлс пронаблюдал, как дежурный сержант разложил вещи по ячейкам. Затем тщательно свернул пальто и передал его сержанту.
— Прошу вас расписаться за взятые нами предметы одежды, мистер Дэниэлс.
— Разумеется. — Дэниэлс поставил размашистую подпись.
— Снимите запонки, — распорядился Лангтон.
Дэниэлс вздохнул и разлегся на койке. Он вытянул руку, обхватил запястья и отстегнул пару золотых изогнутых запонок, отдав их сержанту, подставившему ладонь. Полицейские составили список, вещи вынули из ячеек и унесли. А сержант надел резиновые перчатки.
— Будьте добры, откройте рот.
Тут к ним присоединился Лангтон. Дэниэлс откинул голову, и сержант заглянул ему в рот.
— Высуньте язык.
Сержант прощупал волосы Дэниэлса, провел пальцами у него за ушами и приказал ему снять брюки.
Полицейский закончил осмотр заключенного «с ног до головы».
— Все чисто, — сообщил он и снял резиновые перчатки.
Лангтон посмотрел на Дэниэлса, угрюмо уставившегося в стену камеры. «Ну и выдержка у мерзавца, — подумал он. — Знаменитость, кинозвезда, а даже не отреагировал, когда его раздели и подвергли этому унизительному обыску». У суперинтенданта невольно сжались челюсти.
