– Хорошо, что меня включили в состав комиссии от полка, сейчас что-нибудь придумаю!
Через час он появился и с таинственным видом попросил выйти из класса.
– Знаешь, что это? – показав мне десятка три фотопленок, туго свернутых в небольшие рулончики.
– Объективный контроль.
– Правильно! Это все твои перехваты на средних высотах в заднюю полусферу. Дарю на память!
– Спасибо, Саня!
Я схватил пленки и, скрывшись за свалкой мусора за нашим летным домиком, дабы никто не видел, собрал костер и сжег следы своего «преступления». Как говорится «нет пленок, и проблем нет».
Надеюсь, срок давности за это деяние давно истек, да и ущерб я нанес не нынешнему Азербайджану, а Советскому Союзу, чес возможно и приблизил его развал. Честное слово не хотел. И искренне сожалею о содеянном.
Звезды «хватают» не только с небес…
В один из весенних дней я выполнял два полета ночью на воздушный бой на малой высоте. Перехваты отрабатывались «друг по другу». Сначала мой напарник Серега Бирюков был моей целью на высоте восемьсот метров, а я его перехватывал на высоте шестьсот метров. Потом мы менялись местами.
И вот я в атаке. Надо сказать, что полет на малой высоте всегда таит опасность, тем паче ночью. Ведь стоит допустить вертикальную скорость снижения всего лишь десять метров в секунду, что для истребителя не проблема, и через минуту будет «полон рот земли», вернее, «воды»: большинство полетов на малой высоте выполнялось над морем.
При пилотировании все внимание – приборам контроля режима полета и прицельной системе. Ни одного взгляда в закабинное пространство. Успешно атаковав цель, я энергично выхожу влево, создав крен шестьдесят градусов. Были простые метеоусловия, и я, как обычно, посмотрел влево. Лучше бы я туда не смотрел. Подо мной были звезды!
– Неужели я завалился? – промелькнуло в голове.
Инстинкт самосохранения заставил меня вывести самолет из крена. Сначала я стал вращать его визуально. Звезды двигались, но не уходили из-под крыла. Тогда я попытался установить крен «ноль» по авиагоризонту. «Птичка» авиагоризонта как-то неестественно покачивалась с крыла на крыло с амплитудой десять градусов. Невозможно было зафиксировать самолет без крена. Мозг с невероятной скоростью перебрал сотни вариантов: что могло произойти и что делать?
В какой-то момент я понял, что звезды отражаются в море, и единственный выход – воспользоваться автоматическим приводом к горизонту. Я нажал кнопку на ручке управления – благо, она была под большим пальцем, и за ней не надо было тянуться. Самолет послушно убрал крен и зафиксировал высоту. По показаниям высотомера, указателям скорости и вариометра я понял, что самолет действительно летит «в горизонте». Кровь отхлынула у меня от головы, Слава богу, автомат не человек и не подвержен всевозможным вестибулярным ощущениям. Окончательно успокоившись, я решил продолжать полет дальше в автомате.
Установив кремальерой заданный курс, наблюдая, как самолет разворачивается, я с любопытством осматривал закабинное пространство. Звезды были кругом – слева, справа, снизу, сверху и спереди. Нельзя было понять, в каком положении самолет, куда он летит – прямо, вертикально вверх или вертикально вниз. Кругом только космос. Ориентируясь по приборам, я определил, где верх, и обнаружил Большую Медведицу. Внизу было ее зеркальное отражение.
Полет в автомате проходил спокойно и давал мне возможность ориентироваться в пространстве только по приборам. Несколько раз я пробовал перейти на ручное управление, но всякий раз, хотя и был уже совершенно спокоен, никак не мог по ощущениям ориентироваться в пространстве. Малейшее отвлечение внимания от авиагоризонта приводило к тому, что начинал развиваться крен в ту или иную сторону. Лететь было можно, но полет стал для меня сплошным мучением. Бросив экспериментировать, «добрал» высоту до восьмисот метров и продолжил полет в автоматическом режиме, с любопытством прислушиваясь, вернее приглядываясь к новому мироощущению. Я и раньше слышал, что иногда звезды отражаются в море, но со мной это случилось впервые. Полет в автомате проходил спокойно, а вот у Бирюка, явно что-то не ладилось. На первом галсе он меня не «перехватил», на команды офицера боевого управления реагировал с опозданием, иногда не давая ответа. На втором галсе все-таки перехват состоялся. Серега выскочил у меня справа, из под носа, вернее, из под крыла, с набором высоты. Этим самым он грубо нарушил меры безопасности – пересек высоту цели. Мне стало понятно, что пилотирует он в «ручном» режиме, и что также «подхватил» иллюзию полета «в космосе». Я спокойно продолжил полет в режиме «привода к горизонту», пока не пересек береговую черту, где мое восприятие окружающей среды тут же приобрело нормальный для понимания вид.
После посадки я подошел к своему напарнику. На нем, как и на мне, была демисезонная куртка. Я сам пролил в полетах немало пота, видал изрядно вспотевших летчиков, но каким был сейчас Бирюк – такого не видал ни разу. Куртка на нем была мокрой насквозь, словно ее окунули в воду. На бледном Серегином лице застыла гримаса мученика.
– Бирюк, что с тобой? – спросил я напарника.
– А что, у тебя звезды в море не отражались? – вопросом на вопрос ответил он.
– Отражались!
– И что, ты чувствовал себя нормально?
– Да! Я просто включил «привод к горизонту» и любовался космосом!
– Во дурак! Как же я об этом не догадался! Ведь я уже был готов катапультироваться! – корил себя Серега.
Сзади к Бирюку подошел его лучший друг Юра Левченко и сверху побрызгал на защитный шлем летчика водой.
– Бирючина, у тебя даже ЗШ пропотел! – глядя на мокрого летчика, с ехидцей произнес он.
– Не может быть! – стащил свой шлем и уставился на него.
Бирюк был одним из «хунвейбинов», и из-за слабой теоретической подготовки не раз попадал в анекдотические ситуации, вызывая нелицеприятные замечания на разборе полетов и насмешки друзей. Так, в самом начале переучивания при заходе на посадку он доложил руководителю с металлом в голосе:
– Сто двадцать третий, обороты семьдесят четыре процента, загорелась сигнальная лампочка «Лента перепуска» обоих двигателей.
Руководитель полетов, заместитель командира полка подполковник Веракса, тоже из плеяды «хунвейбинов», начал развивать из ничего аварийную ситуацию:
– Увеличить обороты семьдесят шесть!
– Сто двадцать третий, увеличил, лампочки погасли!
– Прекратить задание, обороты ниже семидесяти шести процентов не убирать!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
