Утром 23 февраля был наконец получен ответ германского правительства на предложение Совнаркома о подписании мира. Германские империалисты предъявили Советской республике новые условия мирного договора, еще более тяжелые, чем те, которые были отвергнуты Троцким 10 февраля.
Немедленно было созвано заседание Центрального Комитета партии. Свердлов огласил германские условия мирного договора. Глухо звучит его голос: Прибалтика… Белоруссия… Карс, Батум, Ардаган… отходят к немцам и их союзникам. Вывести советские войска из Финляндии и Украины… Заключить мир с радой… Условия должны быть приняты в течение 48 часов…
Молчание… И первым его нарушает Ленин. Он ультимативно заявляет, что «политика революционной фразы окончена. Если эта политика будет теперь продолжаться, то он выходит и из правительства и из ЦК. Для революционной войны нужна армия, ее нет. Значит, надо принимать условия»[80].
Прения приняли острый характер. Бухарин, Троцкий, Урицкий, Ломов выступили против ультимативного предложения Ленина — или принять новые условия, или он, Ленин, выходит из правительства и ЦК.
«Некоторые упрекали меня за ультиматум, — ответил им Ленин. — Я его ставлю в крайнем случае. Если наши цекисты говорят о международной гражданской войне, то это издевка. Гражданская война есть в России, но ее нет в Германии… Если вы их не подпишете, то вы подпишете смертный приговор Советской власти через три недели. Эти условия Советской власти не трогают… Я ставлю ультиматум не для того, чтобы его снимать» [81].
Центральный Комитет после длительной и упорной борьбы принял предложение Ленина о согласии на новые германские условия мирного договора. Было принято также предложение Ленина о немедленной подготовке революционной войны, в случае если Германия откажется подписать мирный договор, и об опросе советских избирателей Петрограда и Москвы. Решено опросить крупные партийные организации, мнение которых должно быть учтено при ратификации договора.
Тут же ряд противников заключения мира — Урицкий, Бухарин, Ломов, Пятаков и др. — заявляет о своем уходе со всех революционных постов. Свердлов возмущен этой политикой угроз, он видит в этом такое же дезертирство, как и откав от революционных постов во время Октябрьского восстания. Яков Михайлович предложил, чтобы все члены ЦК оставались на своих местах до съезда.
Времени для ответа на ультиматум немцев оставалось совсем немного — несколько часов до утра 24 февраля. Между тем за это время нужно было собрать ВЦИК и принять ответственное решение.
Четкий план действий был разработан Свердловым. По предложению Якова Михайловича было решено в ближайшие часы провести объединенное заседание ЦК большевиков и ЦК левых эсеров, партийных фракций ВЦИКа и пленум ВЦИКа.
Заседание фракций большевиков и левых эсеров ВЦИКа проходило под председательством Свердлова. От «левых коммунистов» выступал Радек и от левых эсеров — Штейнберг. И снова полились слезоточивые фразы против грабительского мира, пророчества «немедленного» восстания против всех империалистов, призывы к «борьбе и смерти».
Но вот берет слово Ленин. Он беспощадно разбивает поклонников революционной фразы, и постепенно рассеивается туман «левой» фразеологии. Завоевание мирной передышки для всемерного укрепления Советской республики — вот что является долгом подлинных патриотов.
Вопрос о мире должен был решить высший государственный орган — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет.
В ночь на 24 февраля в одной из комнат Таврического дворца собрались члены большевистской фракции ВЦИКа. Свердлов пригласил также делегатов Петроградской городской партийной конференции. В ходе обсуждения вопроса о германских условиях Свердлов от имени Ленина и от своего имени сделал заявление, что в случае, если не будет принято решение о подписании мира, Ленин сложит с себя полномочия Председателя Совнаркома, а он, Свердлов, откажется от своего поста председателя ВЦИКа. В зале поднялся сильный шум, «левые» сразу стали требовать «слова к порядку». Но Яков Михайлович водворил тишину и спокойно продолжал: «Мы решаем вопрос о судьбах революции, и в такой ответственный момент вполне естественно, что если отвергается предложение большинства ЦК партии, то те, кто противится заключению мирного договора, должны взять на себя ответственность за судьбу революции…» После обсуждения большевистская фракция приняла предложение Ленина.
«Левые коммунисты» добивались свободы голосования на пленуме ВЦИКа, надеясь на то, что вместе с левыми эсерами они могут получить большинство. Но Свердлов напомнил «левым» о партийной дисциплине. Он поставил на голосование предложение о безусловном подчинении меньшинства большинству фракции, и фракция в целом потребовала от «левых» подчинения решению ЦК о подписании мира.
Этой же ночью заседала фракция левых эсеров. Тут принимается решение против мира. Мелкобуржуазные «патриоты» требуют немедленного объявления революционной войны.
В три часа ночи с 23 на 24 февраля, после заседания фракций, открылся пленум ВЦИКа. На пленуме — 96 большевиков, 93 левых эсера и 8 меньшевиков и правых эсеров. Соотношение сил складывалось не в пользу большевиков. Пришлось срочно вызвать членов ВЦИКа — большевиков, находившихся в эти тревожные часы на оборонных работах. В ходе заседания количество большевиков увеличилось до 126.
Ввиду крайней ограниченности времени и необходимости в самый короткий срок ответить на условия германского правительства Свердлов предложил дать докладчику от Совета Народных Комиссаров 15 минут, фракционным ораторам — по 10 минут.
В тягостной тишине были оглашены десять пунктов германских условий мира. Затем выступил с докладом Ленин. «Германские империалисты, пользуясь слабостью России, наступают нам коленом на грудь, — говорил Ленин. — И при таком положении мне приходится, чтобы не скрывать от вас горькой правды, которая является моим глубоким убеждением, сказать вам, что иного выхода, как подписать эти условия, у нас нет»[82].
Простые, мужественные слова Ленина о развале старой армии, об усталости народа, о разрухе, о необходимости передышки доходят до сердца и сознания рабочих, солдат, крестьян, сидящих в зале. Буржуазия и ее подголоски пе устают кричать: «Похабный мир!», «Позор!» — а сами с восторгом встречают немецких завоевателей. Ленин выражает глубокую уверенность, что международный пролетариат, не имеющий сейчас возможности дать отпор захватчикам, поднимется и встанет на защиту Советской республики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
