Я вернулась к камину, опустилась на расстеленную медвежью шкуру. Иорвет поднял голову от тома по истории Скеллиге, которой живо интересовался в последнее время. Сам Иорвет утверждал, что хочет побольше узнать об Ундвике, ведь это теперь и его земля, а я подозревала, что вместе с Исенгримом они готовят для Керис ан Крайт предложение, от которого невозможно отказаться.
Из пакета я достала пачку исписанных листов, перевязанных красной ленточкой и письмо со знакомым мелким убористым почерком.
— Это от Марго, — сказала я.
Иорвет скептически приподнял бровь, а я склонилась к письму, повернув его к свету камина.
Милая моя ведьмачка!
Я вовсе не удивлена, отнюдь. Я знала, что так и будет — гордый неприступный скоя'таэль и упрямая (я бы даже сказала, местами твердолобая), но обаятельная ведьмачка! Рада, что ты последовала моему совету.
Не удивлена я и тому, что не встречаю вас на балах и приёмах, что, учитывая ваше приближённое к верхам положение (да-да, слухи летят далеко), было бы естественным. Милые влюблённые лунатики! Я так и знала, что вы не останетесь при дворцах, а растаете в туманной дали подальше от цивилизации. Однако помяни моё слово — рай в шалаше хотя и может длиться долго, но однажды ты начнёшь мечтать о шёлковых нарядах, карете на мягких рессорах и расторопных служанках. Не пристало женщине, даже пусть и ведьмачке, отказываться от того, что заработала.
Я прямо вижу перед собой твоё лицо и слава богам, что сейчас я далеко и могу спокойно высказать своё мнение, не опасаясь, что ты набросишься на меня, как дикая кошка, и не начнёшь спорить и разглагольствовать о Пути и прочих ваших ведьмачьих штучках.
Не буду отрицать — что-то в этом есть. Даже больше! Уверена, что Путь — собственность не только ведьмаков, а, возможно, и романисток тоже. Вы истребляете чудовищ мечом в дремучих лесах и городских трущобах, мы — пишущий народ — остро отточенным пером истребляем чудовищ в сердцах людей.
Не буду более отвлекать тебя от чрезвычайно важных романтических дел, настолько важных, что за эти годы ты не сподобилась черкнуть мне ни строчки. Однако сейчас я требую весточку в ответ. С этим письмом посылаю копию моей рукописи «Авантюрные похождения ведьмачки» и жду редакций по части поименования оружия, боевых телодвижений и прочего, что сочтёшь необходимым исправить. Правок по сюжету не приму, так и знай!
Плачь и смейся, читая мой лучший роман, ведьмачка, и думай обо мне иногда.
Твоя любящая подруга Марго Д'Альбер.
P.S. Ответ отправь на адрес милого Скалена Бурдона в Вергене, он перешлёт его по назначению. В силу некоторых причин я не могу доверить почте тайну своего местонахождения.
Я не стала пересказывать Иорвету содержание письма — ответных шпилек в адрес Марго было бы не избежать. Вместо этого принесла свечей, расставила их у шкуры и распустила бант на рукописи. Приключения ведьмачки начались.
Надо было отдать должное мастерству Марго — от текста невозможно было оторваться, и будь он о ком-то другом, я погрузилась бы в историю с головой. Однако ведьмачка Анна была слишком очевидно списана с меня, хоть и щеголяла в элегантных доспехах, открывающих пупок, и я злилась на Марго и возмущалась нелогичностью (и местами тупостью) героини. Я бы так не поступила никогда! Читая первую часть книги об обучении Анны в ведьмачьей крепости и любви с ведьмаком Акселем, я покрывалась холодным потом при мысли, что кто-то из ведьмаков — Весемир или Эскель, или не дай бог Ламберт — прочтёт книгу. Ведьмачий быт был там выписан с впечатляющей достоверностью и не оставалось сомнений, кто был для автора источником информации.
На третий день, когда непогода за окном только разыгралась, а Иорвет покончил со Скеллиге и перешёл к истории благородных родов Темерии, я добралась до второй части, где появился тот самый неприступный скоя'таэль Йорен, который приставил нож к беззащитной пульсирующей жилке на шее Анны в глухом флотзамском лесу. Иорвет терпел долго, слушая мои взрывы смеха, потом отложил Темерию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что там? — спросил он.
— «Йорен рыкнул и, раздирая корсет, впился яростным поцелуем в белое плечо», — зачитала я. — Хм-м, странно, я никогда не носила корсетов…
Я сделала пометку в списке правок, подняла взгляд и увидела лицо Иорвета.
— А то, что я не раздирал ничего с рыком, тебя не смущает? — ледяным голосом спросил он. — Что там дальше?
Перелистнув пару страниц, я пробежалась по ровным строчкам взглядом.
— Дальше… м-м-м… спелеология.
— Что?
— Ну, про пещеры. Пещерки… — я расхохоталась.
— Дай посмотреть!
Я передала ему страницы, начиная с Флотзама, и он погрузился в текст, отшвыривая прочитанные листы на пол. Я лежала на пушистой шкуре, переводила взгляд с огня на мокрый снег за окном и на лицо Иорвета, которое чем дальше, тем более покрывалось пунцовыми пятнами. Наконец, он закончил читать, собрал в кучу разбросанные страницы и вернул мне.
— Ты должна сама написать всю правду, — сказал он, поднимая с пола том с Темерией. — Иначе из-за таких вот писак ведьмаки и скоя'таэли станут посмешищем всего Севера.
— Я? Для этого нужно быть писателем!
— Ерунда, — он раскрыл книгу и веско произнёс: — Берёшь перо и пишешь буквы, складываешь их в слова, ставишь одно слово за другим. Что тут сложного?
***
Весной, почти через три года после битвы в Каэр Морхене, мне пришло письмо из Ард Дола: тонкая полупрозрачная бумага, запах лаванды и аристократический почерк с длинными завитушками. Писала Наина. Писала, что болела всю зиму и думает о море. Она не жаловалась, не просила и, тем более, не требовала — писала так, будто бабушка позабывшему о ней внуку. Я поняла, что тянуть далее нельзя.
Иорвету тоже принесли письмо. Сургуч был запечатан оттиском перстня с лилией.
— Мы должны были встретиться через два месяца во Флотзаме, но Роше переносит встречу в Элландер, — мрачно сказал он. — По словам Неннэке, Анаис исчезла из храма Мелителе, Роше подозревает похищение. Мы должны ехать немедленно!
Я мялась и крутила в руках письмо Наины.
— Боюсь, что она потеряет надежду, если придётся опять ждать, — я протянула ему письмо. — Я должна быть в Ард Доле.
Иорвет отвернулся и долго смотрел в окно.
— Я думал, мы сделаем это темерское дело вместе, — наконец, сказал он.
Вместе… Три года мы были неразлучны, как попугайчики. Слились, потеряли границы собственных «я», став «мы», и может быть, пришло время вспомнить, чего каждый стоит. Иорвет пристально смотрел мне в лицо.
— Отдохнём друг от друга… — упавшим голосом сказала я.
— Я не устал, — буркнул он в ответ.
Разлука — темерское дело Иорвета и путешествие с Наиной из Ард Дола на Скеллиге — затянулась на полгода. Когда-нибудь я напишу о приключениях в пути: об эльфийке, которую полюбила, как родную, которая, однако, великосветскими капризами вынесла мозг каждому, о Рагнаре и о том, как он влюбился без памяти в рыжеволосую Керис ан Крайт, о корчме в Мариборе посреди глухомани, где на середине пути на один краткий вечер встретились мы с Иорветом. Был там Роше, предъявивший мне счёт за каждого из Синих Полосок, съеденных за три года чудовищами, была Бьянка, был Геральт и непостижимым образом возникшая Марго, которая, не объясняя ничего, словно расстались мы день назад, потребовала поменяться с ней на вечер одеждой для тайного дела. Когда-нибудь я напишу об этом. Буду складывать буквы в слова, ставить одно слово за другим, как советовал Иорвет, пока не получится история — она того стоит. Когда-нибудь.
По приглашению Керис Наина с Рагнаром остались зимовать в Каэр Трольде. Старая эльфийка, утверждавшая, что морской воздух идёт на пользу её артритам, закрутила роман с импозантным ярлом, а изгнать Рагнара со Скеллиге теперь не представлялось возможным даже силой. Получив письмо от Иорвета, и с охранными грамотами канцелярий Адды, Саскии и Керис в кармане, я отправилась в обратный путь вверх по Понтару и добралась до Вергена — условленного места встречи.
