сильную и такую смелую.
Она смогла. Сама. Без моей помощи. Смотрю на нее и восхищаюсь.
Я убью каждого, кто причинил ей боль. Ей и моим детям. Они все будут страдать, все. Так же как и я страдал, моя девочка и наш сын. И Данил. Суки.
– Уже всё хорошо, – успокаиваю ее и она обхватывает меня за шею своими тоненькими ручками, прижимается и плачет. – Больше никогда тебя не оставлю, не отпущу.
– Слава Богу, – входит Олег.
Лея вздрагивает. Глаза её расширяются от испуга или страха. Не пойму. Она отпускает мою шею, поворачивает голову.
– Я рад, что всё благополучно закончилось, – говорит Олег.
Лея встаёт с кресла, смотрит на него так, как будто видит в первый раз.
– Это он! Егор, слышишь? Он! – указывает на него и в этот момент я понимаю, кто именно…
Но и он понимает это, выхватывает пистолет и наставляет на меня.
– Да, это я, – говорит, ухмыляясь.
– Ты, сука, всё это устроил? – голос мой искажается от злости и такого неожиданного поворота.
– А ты думал, кто?
– Олег, давай успокоимся, – смотрю на пистолет, – что ты хочешь?
Не верю в происходящее.
Человек, которому я доверял больше всех. Мой личный помощник. Человек, который каждый день держит мою жизнь и жизнь моей семьи в своих грязных руках.
– Деньги ещё никому не помешали, – говорит он и я вижу, как напряжена его рука, секунда и он нажмёт на курок, – но тут другое. Помнишь, я тебя просил своего племянника из СИЗО достать? А ты ещё сказал, что он виноват – пусть сидит. Значит, он – пусть сидит, а эта шалава чем лучше? Дешевая подстилка, удачно залетевшая от такого мудака, как ты.
Он указывает на Лею. Она тихо стоит, испуганно смотрит то на меня, то на Олега. А тот когда говорит, трясёт пистолетом перед моим лицом. Одно неверное движение и выстрелит.
– Ты думаешь, это помогло бы тебе? Твой племянник настоящий наркоша и дилер. Ему бы точно не помогло, – как можно спокойнее говорю я, пытаясь убедить его.
– Тебе по хуй должно быть до этого! Ты должен был просто пацану помочь. Он бы исправился, я тебя просил, как человека. Он сын моей сестры. Она рыдала у меня на плече.
– Ты не понимаешь Олег, – я уже говорю спокойно, пытаясь усыпить его бдительность, но он становится всё злее.
– Ну, конечно, я ничего не понимаю. Как шлюхи, развлечения, вертолетики, яхты – это важное. Конечно, это важнее всего. А как дать человеку шанс, тут уже – я ничего не понимаю.
Он распаляется. Жестикулирует и выходит из себя. И в какой-то момент теряет бдительность. Смотрит только на меня взглядом, полным ненависти.
Я не теряю с ним зрительный контакт, заставляя сосредоточиться на мне. Боковым зрением вижу, как сбоку Лея тихонько пододвигается, а потом резко бросается на него, толкает, рука с пистолетом поднимается вверх и в ту же секунду я тоже кидаюсь на Олега.
Борьба. Отталкиваю Лею. Вижу, как она прячется за стол и выглядывает оттуда.
Мы с Олегом падаем на пол. Чувствую, мы отчаянно боремся не на жизнь, а на смерть. Он как безумный хватает меня за руки. Пытаюсь скрутить его. Но у него преимущество в физическом плане, он спортсмен. Он начинает высвобождать руку и я уже не могу ухватить, как нужно.
Пистолет где-то между нами.
Я слышу, как он ударяется о плитку пола… Выстрел и оглушенные, мы резко останавливаемся.. Я вскакиваю, а Олег остаётся лежать. Ногой отбрасываю в сторону пистолет.
Кровь небольшой лужицей…потом больше и больше.
Лея подбегает ко мне, прижимается. Мы стоим над Олегом. Вбегает охрана.
– Звони в полицию, – говорю устало, – и в «скорую».
– Сука, ты ещё пожалеешь Громов, ещё ничего не кончено, – стонет Олег и держится за бок, – я всё равно достану тебя.
Чувствую, как в моих руках дрожит Лея.
ГЛАВА 99. Егор
Впервые за долгое время я счастлив. Почти. Мысли о смерти Данилы не дают мне возможности насладиться в полной мере тем, что я заново обрел.
Не уберег. Не защитил.
Когда Лея узнала о гибели Данилы, то долго плакала. Удивительная девочка. Не злорадствовала. Не роняла скупую слезу. А искренне рыдала у меня на плече.
Пыталась винить себя. Но я сразу же пресек это. Ее вины нет ни в чем. Маленькая, хрупкая девочка оказалась сильнее многих. В том числе и Данилы.
Как бы он ни был, он навсегда останется в моем сердце. И эту боль я пронесу через всю жизнь.
Олег оказался не таким крепким орешком, каким хотел казаться.
Некоторые люди настолько гнилые, что даже высокие цели, которые они приписывают своим действиям, не оправдывают их гнилой душонки.
Да, он на меня зол. Но думаю даже не из-за наркоши племянника, а из-за того, что перед его глазами я жил жизнью, какой он хотел бы жить сам.
С одной стороны я это понимаю. Человек, который без конца стремится к деньгам, но они всё время ускользают из его пальцев, обозлится когда-нибудь.
Хотеть быть богатым – это одно, нужно ещё что-то для этого делать. Я делал и теперь я богат. И не думаю, что я должен просить за это прощение.
Единственное прощение, которого я уже не получу, – это то, что не воспитал своего сына так, как подобает. Что не дал ему внимания и отцовского тепла столько, сколько нужно было, чтобы сделать из него человека.
У него бы я попросил сейчас прощения. Но, к сожалению, это уже невозможно.
Уже в первый день в тюремной больнице Олег даёт показания следователям, на всех своих подельников. Он выдает всех, только бы не нести ответственность самому.
Серый подключает ФСБ. Султан все еще скрывается. А значит есть и угроза моим самым дорогим – Лее и сыну.
– Султан свалил
