– Ты сегодня не быстро, – сказал он без обычного приветствия. Эл показалось, что она безнадежно опоздала. Командор осмотрел ее и удовлетворенно кивнул, словно это много значило. – Я знаю о твоем триумфе. Светлана сообщила мне о результатах. Мне показалось, она была смущена. Я не видел ее такой мрачной.
"Она уже, наверное, локти кусает", – подумала Эл. При этом лицо ее ничего не выразило. Командор ждал реакции – улыбки, едкого замечание, Эл не реагировала.
– Я осмелился просить для тебя вызов из отпуска, поскольку все события затянулись неопределенно. Раз тебе разрешили летать, то сам случай велел помочь тебе с назначением.
Лицо Эл по-прежнему ничего не выражающее, озадачило старика.
– Ты не рада? – спросил он. Не дождавшись ответа, он продолжил. – Капитанских мест в Космофлоте сейчас нет. В твоем положении претендовать на руководящий пост я бы не посмел. Это этический вопрос. Но есть отличное место штурмана на курьерском судне. Масса информации, навигация, отличный экипаж с мудрым сильным капитаном. Новизна. Корабль недавно укомплектован.
Ставинский увидел улыбку на ее лице. Она была наивной, но острый ум командора истолковал ее довольно точно – это был отказ.
– Я хочу услышать ответ, – ровно сказал он.
– Спасибо за беспокойство, командор, но я уже нашла себе назначение, – сказала она.
Тут у Эл мелькнула мысль, что командору мало кто из курсантов отказывал. Эта честь, с рекомендацией САМОГО, была высшей наградой. Со стороны Эл самостоятельный выбор назначения – оплеуха любимому наставнику.
– И куда…ты соизволила податься? – спросил он и вдруг улыбнулся.
Он не ощутил уязвления. Для него, знавшего результаты обследования Эл на Марсе, ее сегодняшнее обследование казалось невероятным. Он пока не злился. Наоборот, эта бестия без конца удивляла его. Не прошло и дня, как ее вытащили с острова, а она уже имеет назначение!
– Порт "Северный". Капитан колониального судна.
– Это шутка?
– Нет. Я была в зале назначений.
– Так вызова еще нет? – уточнил командор.
– Есть. Они ответили сразу.
– Ты просила пояснения?
– Нет. Завтра полечу туда и разберусь на месте. Заочные объяснения мало что дают.
– Как только они увидят фигуру Рассела Курка за твоей спиной, это охладит их желание иметь с тобой дело.
– Но ведь Рассел никуда не летит. Он лишь сопровождение, которое за ненадобностью, я надеюсь, исчезнет на днях.
Командор рассмеялся. Его смех густой и громкий сотрясал зал с изумительной акустикой. Он смеялся, полагая, что уже завтра она согласиться на его назначение и будет извиняться в том строго официальном стиле, в котором обычно это делала.
– Что ж. Лети. Надеюсь, тебе повезет.
Когда Эл попрощалась и ушла. Он ринулся узнавать, о том странном назначении и был шокирован. Насколько он смог узнать Эл, она не откажется от этой затеи. Их последний, точнее предпоследний уже разговор, закончившийся ничем, научил командора быть гибким с нею. Чтобы склонить Эл в свой лагерь, ей надо было позволить сделать выбор самой и дать ошибиться. Пара шишек ее самолюбию не повредят, пара неудач остудят горячий нрав. Так бывает с молодыми, которые самоуверенны вначале и могут быть покладистыми в конце. Так уже было и Эл не последняя. Что ж, пусть ошибается.
Ставинский не мог знать, что его планы относительно Эл начали сбываться сами собою, без его ведома. Теперь он был уверен, что потребуется время, прежде чем она снова будет доверять ему.
Подчас большие события начинаются с маленьких людей, их действия становятся отправной точкой большого круга событий, а в конце едва ли кто вспомнит, с чего все началось, с кого все началось, потому что это событие уже мало заметно на фоне всего того, что произошло.
Эл легко решалась на новый шаг, с трудом представляя, что будет делать. Не смотря на умение многое предусматривать, она подчинялась принципу "куда кривая вывезет", если она не властна над событиями, пусть они текут сами собой.
Сколько бы она не думала о возвращении, дом удалялся дальше и дальше. Она приняла решение покинуть планету и оставить желание вернуться в прошлое. Полгода полета могли решить вопрос о возвращении. Время сейчас работает на нее.
Командор легко согласился. Слишком легко. Эл представила, что как только она покинула зал Совета, как Ставинский отправился третировать командира порта "Северный". Она мысленно пожелала этому человеку выдержать натиск командора.
Когда она вышла на зеленую лужайку за зданием Совета, была уже ночь. Усталость валила с ног, тело просило отдыха. Эл села на траву. Ясное небо над головой уже полное звезд было едва видно от яркого освещения идущего от зданий академии. Постепенно огни притушили, все погружалось в темноту.
Эл легла на траву лицом вниз. Щека почувствовала теплоту идущую от земли, тепло того дня, который ушел. Приятное ощущение появилось, когда тело стало расслабляться. В это мгновение Эл ясно ощутила, что она обыкновенный человек. Заботы ушли. На несколько секунд мысли замерли, а потом перед глазами заскользили лица, образы, фрагменты событий, постепенно смешивались, а потом снова выстраивались.
Это был Алик. Он осторожно взял ее за руку. Первым желанием было убрать руку и отойти. Тесная кабина машины оказалась мала, почему-то болело плечо. Откуда все взялось? Он говорил ей что-то. В душе она рада была видеть его, что они вместе, но другое странное ощущение заставило сердце сжаться. Потом она оказалась на поляне. Машина осталась рядом. Остатки заката освещали лес вокруг и небольшое озерцо. Воздух был прохладный, незнакомый, чистый, наполненный тонкими ароматами. Мир вокруг тоже был другим. Она остро чувствовала, как все вокруг живет и дышит: вода, трава под ногами, шевеление листвы. Оставаясь собой, она была частью этого дня, места, закат. Слияние было так ощутимо, если бы не боль в плече и зуд, оно стало бы полноценным.
Он подошел сзади. Она чувствовала, как он смотрит в спину в нерешительности, как ему поступить. Ей стало смешно, и она повернулась к нему лицом. Он был хорошо освещен. Такое удивительное лицо, которого она раньше словно не замечала. Он старше. В глазах настороженность и теплота. Он внимательно изучал ее лицо. Она улыбнулась. Она ощутила его состояние. Это была любовь. Тогда почему так сжалось от боли и тоски ее сердце, ощущая близкую разлуку? Словно догадавшись, он спросил:
– Ты когда-нибудь уйдешь?
– Да, – она едва различила свой ответ. – …
Его следующие слова потонули в шуме. Кто-то шуршал рядом. Шаги. Тишина. Снова шаги.
Она спала, когда открыла глаза и приподнялась, то увидела Рассела. Он только что присел на газон в полутора метрах от нее.
– Добрый вечер, – сказал он. – Мы договорились о встрече. Совсем не правильно, что я ищу тебя по всей академии.
– Я забыла, – сказала она.
– Эл…Ты не могла забыть. Ты вообще ничего не забываешь.
Эл подперла голову рукой и посмотрела на Рассела и подавила зевок. Он тем временем думал о том, что едва ли когда видел, чтобы капитан в парадной форме валялся запросто на газоне. Она могла себе позволить такое в силу своего варварского воспитания.
– Я не совсем забыла. У меня не было времени сообщить о себе. Я знала, что ты меня все равно отследишь. Я была весь день в здании.
– Я знаю. Но это лишняя для меня работа.
– Ходить со мной по кабинетам и заполнять дурацкие паспорта тебе понравилось бы?
– Знаешь, Эл. Я в таких случаях думаю не о твоей пользе, а о том, что я на службе.
– Вот в этом твоя слабость. Мундир тебя погубит. Зачем заниматься заведомо бесполезной работой. Только время терять. Я не собираюсь бежать.
– Будь я рядом, ты бы не выбрала свое глупое назначение.
– Рассел, посмотри на эти звезды, траву, теплую землю. Забудь ты про свою работу. Если бы ты знал, какой сон ты испортил.
Рассел укоризненно покачал головой.
– Иногда мне кажется, что ты рассчитываешь каждый шаг, а иногда, что живешь, как придется.
– Я не хочу умных бесед, – отмахнулась Эл.
– А я хочу понять, что тобой движет.
– Я уже говорила тебе об этом. Вспомни.
– Да. Я помню. Но то были общие слова.
– Рассел. Пощади! Я очень устала.
Она устала?! Рассел удивился. Последнее время Эл мало напоминала человека, который признается, что он измотан. Она меняется как ветер, вместе с тем оставаясь на редкость последовательной.
– Я в тупике, – сказал он и развел руками. – Я нахожу тебя спящей на газоне в парадной форме. Ты привела бы себя в порядок, капитан.
– Рассел, а ты сидишь на газоне в позе турецкого султана и читаешь мне морали. Это по твоим инструкциям?
А ведь она права. Такое он вряд ли себе позволил до первого визита на остров.
– До чего ты дошел, – продолжала Эл, заметив его напряжение. – Для тебя сесть на траву и поговорить с человеком уже стало невозможным поступком близким к варварству. Я, ладно, дикарь с дурными привычками. А ты? Что ты себе позволяешь?
