командира танка мутным взглядом, но был в порядке. Больше всего Гризов был озабочен состоянием Ага Агу. Армаран становился все бледнее с каждой минутой. Казалось, еще немного, и он вовсе растворится в воздухе, став бестелесной субстанцией. Антон вдруг подумал о том, что не знает, как умирают всемогущие армараны-интеллигенты. А вдруг пришел этот час?
– Эй, Вася, – выдавил из себя Гризов, – ты чего такой бледный? Мы вроде выжили.
– Армараны живут в симбиозе с техникой, – напомнил еле слышно инопланетный родственник, уже почти неотличимый от обшивки кресла в своей прогрессирующей прозрачности. – У меня заканчиваются силы. Совсем… Срочно нужна подзарядка позитивной энергией, а вокруг только токсичная. Я был уверен в нашей защите и не знал, что вирус Х настолько опасен для меня самого, ведь мы встречались с открытой формой только в глубокой древности.
Наступила короткая тишина.
– Воздушный удар был очень мощный, – вдруг добавил Вася, – второго (кхе)… мы не выдержим. В такой ситуации создать защиту от агрессии Х был способен только сам Великий Тукан и его помощники, согласно легендам, извлекавшие силы из неизвестного нам источника. Именно по (кхе…)… чертежам помощников Великого Тукана впоследствии на Оззе была создана «УХЛА», впитавшая его тайные знания. Но мы сами не до конца понимаем принцип ее действия. Ведь это мыслящий полуживой организм.
– Как же так, – слегка расстроился командир танка, пропустив весь рассказ про «УХЛУ» мимо ушей, – ты же говорил, что обшивка запросто выдержит сто пятьдесят грухов.
– А было сто восемьдесят… – прошелестел Вася. – Простите меня, земляне, за то, что втянул вас в это.
Наступило тяжелое молчание.
– Ладно, – махнул рукой Гризов в отчаянии, – как у нас говорят: семи смертям не бывать, а одной не миновать. Первую атомную бомбардировку мы пережили. Может, у местного Х иссякла энергия, и не будет уже никакого второго удара.
– Внимание!!! – глухо сообщила система дальнего обнаружения опасности. – Состоялся запуск десяти баллистических ракет «Минитмен-33» с территории штатов Невада, Юта и Аризона. Все ракеты снабжены ядерными боеголовками. Единственной целью является наш корабль. Время до подлета ракет – сорок пять секунд.
– Ты подожди помирать, родственник! – вдруг вмешался в дело Забубенный, из последних сил изобразив пузатую бутылку водки. – Сейчас мы тебе вернем радость жизни. Подзарядим и отобьемся. Русские своих не бросают.
Главный механик наколдовал граненый стакан и сделал так, чтобы тот стал наполовину полон. Затем стремительно протянул его Васе, немного расплескав по дороге. Зеленые водоросли на полу сразу пошли в рост.
– Нам в дальних космических перелетах нельзя… – попыталось слабо возразить полупрозрачное существо.
– Пей, зараза! – рявкнул на него Забубенный. – Землю спасать надо, а у него вся суперсила в астрал выветрилась. Ишь, впечатлительный какой. Пей, быстро!
Ученый-интеллигент из галактики Аммавару подчинился насилию. И, как только первые капли живительной влаги оросили внутренности инопланетного организма, в рубке произошла вспышка сверхновой.
В ту же секунду первая ракета «Минитмен» из штата Невада достигла цели. Над Лос-Анджелесом вырос огромный ядерный гриб, пожирая пространство. Земля вокруг тарелки заходила ходуном. На мгновение потускнел свет в рубке. Но вспышка сверхновой уже дала о себе знать, и защита армаранского корабля мгновенно напиталась живительной энергией, отразив первый удар, за которым последовали остальные. После каждого удара ракеты Забубенный, нервно поглядывая на шевелящийся потолок, подливал в стакан живительной влаги и поил армарана, тем самым усиливая энергетический щит корабля. Васе на мгновение становилось лучше, он почти желтел. Однако новый удар ракет «Минитмен» возвращал ему прозрачное состояние. И вдруг водка закончилась.
– Я иссяк, – неожиданно заявил Григорий, в отчаянии напрягая «СИМу» и с надеждой глядя на пустую бутылку, – не могу больше. Нам хана.
Три последние ракеты «Минитмен» стремительно неслись к армаранскому кораблю с разных сторон. По расчетам системы дальнего обнаружения жить русско-армаранскому экипажу оставалось не больше пяти земных секунд.
– Мальчики… – вновь послышался дрожащий голос Маши.
Быстро взглянув на нее, до сих пор безучастно наблюдавший за всем со стороны Гризов вдруг очнулся, ощутив странное покалывание в районе пальцев рук. Словно кто-то послал ему пробуждающий сигнал.
– Вася, – приказал он полумертвому армарану, – запускай драндулёты!
Ага Агу, мерцавший между жизнью и смертью, кивнул, собрал последние силы и отправил телепатический сигнал управления в офис над площадью Восстания. И пока армада драндулётов специального назначения разлеталась по планете через распахнутую настежь дверь офиса номер пять, Антон Гризов вдруг почувствовал в себе источник энергии невероятной силы.
Теперь он сам стал защитным полем корабля, которое начало мгновенно расширяться, выбрасывая горящие обломки вражеских ракет в открытый космос. Это гигантское, непрошибаемое никакой черной энергией поле все росло и росло, и остановилось только тогда, когда достигло в размерах четырех друмбов. Земля казалась оттуда маленькой голубой точкой.
Глава двадцать вторая
Дверь закрыта до весны
Не ищи меня мать, ушел ночь обнимать…[2]
Всю неделю друзья не вылезали из окрестностей озера, притаившегося в самом центре Карельского перешейка. Наслаждались рыбалкой. Жили в палатке. Иногда выбирались на острова, таинственно маячившие у противоположного берега огромного озера, которые Гризов часто любил осматривать в армейский бинокль. Во время плавания на один из таких островов друзья прокололи корягой на мелководье резиновую лодку. И теперь занимались ее починкой у разведенного на самом берегу костра.
Приклеив кусок голенища от сапога на место огромной дыры со рваными краями, Забубенный вдруг вспомнил забавное происшествие, что случилось с ними по дороге на озеро.
Ехать на рыбалку в этот раз решили по старинке, то есть на электричке, временно оставив заслуженный драндулёт на невидимой парковке возле дома. Как известно, электрички ходят туда, куда они хотят, а не туда, куда надо пассажирам. Та, на которой друзья собирались достичь окрестностей Выборга, неожиданно свернула на полпути и пошла в Сестрорецк, раскинувшийся на берегу Финского залива. Удивленный сменой маршрута Григорий стал смотреть по сторонам, словно хотел отыскать причину, но высмотрел слева по борту только нудистский пляж.
Когда взгляду рыбака предстало множество одетых, можно сказать, ни во что женщин, он чуть не передумал ехать на рыбалку и попытался даже сойти с поезда. К счастью для экспедиции, электричка шла транзитом мимо пляжа. И друзьям еще долго потом пришлось добираться до цели на перекладных.
И вот сейчас, латая пробитую лодку, Григорий вдруг вспомнил об этом снова.
– Слушай, – спросил он у Антона, который начал жарить на огне плотвичку, предварительно насадив ее на ветку, – а чего это они все голые загорают? Ветер ведь и песок там всякий. Негигиенично…
– Для лучшего единения с природой, –
