С августа 1943 года по март 1944-го был сформирован 1-й армейский польский корпус. Его командиром стал генерал-майор Зыгмунт Берлинг. В следующем месяце корпус был преобразован в 1-ю польскую армию, которую возглавил генерал-лейтенант Берлинг. Это было самое крупное на территории СССР иностранное формирование, в строю которого состояло свыше 57 тысяч воинов. В конце апреля 1944 года 1-я польская армия вошла в оперативное подчинение командования 1-м Белорусским фронтом, возглавляемым Маршалом Советского Союза К.К. Рокоссовским, поляком по национальности. Находясь во втором эшелоне фронта, она занимала оборону по восточному берегу реки Стырь. Декретом от 21 июля 1944 года Крайова Рада Народова, в то время высший орган государственной власти сражающейся Польши, объединила 1-ю польскую армию и Армию Людову в 1-ю армию Войска Польского. Накануне вступления в бой на польской земле, по данным сборника «Зарождение народных армий стран — участниц Варшавского договора», в 1-й армии Войска Польского действовали 4 пехотные дивизии, 1 кавалерийская и 5 артиллерийских бригад, минометный полк, зенитно-артиллерийская дивизия, танковая и инженерно-саперная бригады, 2 авиационных полка и другие части общей численностью более 90 тысяч человек.
С 20–23 июля в составе 1-го Белорусского фронта 1-я армия Войска Польского участвовала в Люблинско-Брестской операции, в ходе которой были освобождены от оккупантов юго-западные области Белоруссии и освобождены восточные районы Польши, куца вместе с войсками 1-го Белорусского фронта вступила с многодневными боями 1-я армия Войска Польского. Особенно ожесточенные бои велись по захвату, удержанию и расширению плацдармов на западном берегу реки Висла. В результате Люблинско-Брестской операции сложились благоприятные условия для разгрома противника на варшавско-берлинском направлении и полного освобождения Польши.
Продолжая наступление, передовые отряды 8-й гвардейской армии фронта генерал-полковника В.И. Чуйкова 1 августа 1944 года форсировали Вислу и закрепились на ее левом берегу в районе города Магнушев, в 60 километрах южнее Варшавы. К исходу этого дня по наведенным переправам на левый берег Вислы переправлялись войска, которые расширили плацдарм до 15 километров по фронту и до 5 километров в глубину. В последующие три дня советские войска овладели Магнушевом и расширили плацдарм до 44 километров по фронту и до 15 километров в глубину. На этом ограниченном пространстве разместилась главная ударная группировка 1-го Белорусского фронта, которой предстояло участвовать в Варшавско-Познанской операции.
Сюда, на Магнушевский плацдарм, в начале августа были переброшены 3-я пехотная дивизия и 1-я танковая бригада 1-й армии Войска Польского, а в середине августа — ее главные силы.
Противник не жалел сил, чтобы ликвидировать Магнушевский плацдарм. На этом участке фронта немецкая авиация совершала до 600 самолето-вылетов в сутки. 23 августа 1944 года в районе Магнушевского плацдарма начался боевой путь истребительного авиаполка «Варшава», сформированного на территории СССР из летчиков-поляков и вооруженного советскими самолетами. Польские летчики совершили здесь первые боевые вылеты. Этот день стал отмечаться в ПНР как День авиации.
Однако в планы 1-го Белорусского фронта по разгрому врага вклинились непредвиденные обстоятельства. 1 августа 1944 года в оккупированной немцами Варшаве началось антифашистское восстание, организованное руководителями Армии Крайовой в соответствии с замыслами польского эмигрантского правительства в Лондоне. Организаторы восстания намеревались захватить власть в польской столице еще до того, как Варшаву могли освободить советские войска. Такой ход событий давал политическое преимущество эмигрантскому правительству над демократическими силами, создавшими в июле 1944 года временный исполнительный орган народной власти — Польский Комитет Национального Освобождения (ПКНО).
Подобное решение могло исходить только от избытка авантюризма. Преждевременное массовое патриотическое выступление жителей Варшавы было в интересах антисоветских сил, которые не хотели знать истинное положение на фронте.
Решение руководства Армии Крайовой о восстании преднамеренно исключало его согласование и с советским командованием, и с ПКНО, и с польскими демократическими организациями, действовавшими в подполье, и с руководством Армии Людовой.
Восстание началось без учета обстановки на советско-германском фронте. Советские войска 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов, пройдя с боями за 40 суток около 700 километров, вели тяжелые бои севернее и южнее Варшавы и не могли оказать повстанцам немедленной помощи. Слабой была и военно-техническая подготовка восстания. Расчет основывался на том, что повстанцы (около 40 тысяч человек) превосходили численность немецкого гарнизона города вдвое (около 20 тысяч). Корень беды был не в численном превосходстве. Лишь у 10 процентов повстанцев имелось оружие, а боеприпасов хватало только на 2–3 дня боев. Вначале основную силу повстанцев составляли военные группировки Армии Крайовой. Когда же действия варшавян стали массовыми, в бой вступили и части Армии Людовой. К 5 августа вооруженная борьба охватила всю Варшаву. Прибывшие в город свежие немецкие войска оттеснили повстанцев к центру города.
14 сентября 1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко и 1-я польская танковая бригада имени Героев Вестерплатте 1-й армии Войска Польского, взаимодействуя с советскими войсками 1-го Белорусского фронта, овладели восточным предместьем Варшавы — Прагой. С воздуха повстанцев поддерживали советские и польские летчики. Они произвели свыше 5000 самолето-вылетов, из них 700 — силами авиации Войска Польского. Повстанцам были сброшены 156 минометов, более 500 противотанковых ружей, около 3000 автоматов, винтовок и карабинов, более 3 миллионов патронов, более 100 тонн продовольствия, различное военное имущество и медикаменты.
15 сентября подразделения Войска Польского, взаимодействуя с советскими частями, форсировали Вислу и захватили несколько плацдармов в пределах города, но удержать их не смогли, так как руководители Армии Крайовой, боясь соединения повстанцев с частями Войска Польского, отвели их на другие рубежи.
2 октября командование Армии Крайовой подписало продиктованные немецким командованием условия капитуляции. Немцы жестоко расправились с участниками восстания и мирным населением. Большая часть жителей Варшавы была отправлена в концлагеря и на каторжные работы в Германию. В ходе боев и от террора оккупантов погибло свыше 200 тысяч человек. Варшава была разрушена почти полностью.
Лишь 17 января 1945 года, в ходе Варшавско-Познанской операции 1-го Белорусского фронта, войска фронта совместно с 1-й армией Войска Польского смогли освободить Варшаву. За заслуги в боях 11 частей и соединений 1-й армии Войска Польского получили почетные наименования «Варшавские». По своей разрушенной столице польские воины прошли, почти не задерживаясь. Преследуя врага, 1-й Белорусский освободил Лодзь, Быдгощ, Познань, всю западную часть Польши (в полосе своего наступления) и устремился к Одеру, за которым лежал Берлин. В конце января в боевых порядках фронта воины 1-й армии Войска Польского вступили на территорию Германии.
Авантюра с Варшавским восстанием стала объектом политических вымыслов и спекуляций и тогда, в годы войны, и в послевоенное время особенно.
По нашему мнению, концентрированным выражением подобного подхода к вопросу являются мемуары Джорджа Кеннана, американского посла в СССР с 1954 по 1963 год, а в годы войны, с июля 1944-го, советника американского посла в СССР А. Гарримана. Цитируем его: «Мало того что Красная армия на другом берегу реки (Висла) пассивно наблюдала, как немцы убивают героев восстания, также Сталин и Молотов не дали нашему послу Гарриману разрешения использовать американскую военную базу на Украине для облегчения снабжения осажденных поляков оружием и другими нужными вещами. Более того, было выдвинуто требование, чтобы мы совершенно отказались от подобных баз. Никто из нас в Москве не сомневался в истинной природе позиции советских руководителей. Это был прямой вызов западным державам, означавший, что советские руководители собираются изолировать Польшу от внешнего мира, а также что их ничуть не заботит судьба польских борцов, не принимающих коммунистической власти, которые, с советской точки зрения, ничуть не лучше немцев. Это значило, что советским лидерам нет никакого дела до мнения американцев о польской проблеме и что они не намерены и впредь считаться с их мнением».
А вот о чем рассказал в 3-м томе своих «Воспоминаний и размышлений» участник фронтовых событий того времени маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков: «С его стороны (руководителя Варшавского восстания Бур-Комаровского) не было сделано никаких попыток увязать их действия с действиями 1-го Белорусского фронта. Командование советских войск узнало о восстании постфактум от местных жителей, перебравшихся через Вислу. По заданию Верховного… К.К. Рокоссовский послал к Бур-Комаровскому двух парашютистов-офицеров… для согласования действий, но он не пожелал их принять, и нам осталась неизвестной их дальнейшая судьба. Для оказания помощи восставшим переправленные через Вислу советские и польские войска захватили в Варшаве Набережную. Однако со стороны Бур-Комаровского вновь не было никаких попыток установить с нами взаимодействие. Примерно через день немцы, подтянув к Набережной значительные силы, начали теснить наши части. Мы несли большие потери. Обсудив создавшееся положение и не имея возможности овладеть Варшавой, командование фронта решило отвести войска с Набережной на свой берег… Все время, и до и после вынужденного отвода наших войск, 1-й Белорусский фронт продолжал оказывать помощь восставшим, сбрасывая с самолетов продовольствие, медикаменты и боеприпасы. В западной прессе, я помню, по этому поводу было немало ложных сообщений, вводивших в заблуждение общественное мнение».
