Офицерам, прошедшим ускоренный (сокращенный) курс обучения, предстояло обучать военному делу солдат и сержантов. О том, какие это имело результаты, свидетельствует доклад о боевой подготовке войск Киевского особого военного округа в зимнем периоде 1940/41 учебного года: «Командиры взводов, рот и батальонов по стажу и опыту работы являются молодым командным составом, не имеют навыков и опыта в организации и проведении боевой подготовки в своих подразделениях, благодаря чему методика обучения бойца и подразделений в большинстве частей округа стоит на низком уровне».
Слабо отвечал требованиям современной войны и уровень подготовки старшего и высшего командного состава, о чем сообщалось в подготовленной к совещанию высшего командного состава (декабрь 1940 года) справке: «Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались закончившими военное училище, остальные 200 человек — это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса». Из них высшее военное образование имели только 4,3 процента командиров, 13 процентов после военных училищ повысили свою квалификацию на различных курсах. Военные училища окончили 36,5 процента командиров, одногодичные курсы — 3,3, а 27,2 — шестимесячные курсы. Не имели военного образования 15,9 процентов командиров. 77,7 процента служили в Красной армии менее пяти лет.
Накануне войны полковые школы сделали несколько ускоренных выпусков младших командиров. Однако это не удовлетворило потребности войск в сержантах. К началу войны и в «старых», и в новых формированиях был большой некомплект младших командиров. Отделениями и орудийными расчетами командовали, как правило, ефрейторы.
Эти недостатки пагубно сказались на действиях советских войск в войне с Финляндией (30 ноября 1939–13 марта 1940). Чтобы исправить положение, были приняты срочные меры. До германского нашествия оставалось чуть больше года.
Время нападения на Советский Союз Гитлер соотносил с общим состоянием вооруженных сил СССР, пребывавших в положении реорганизации, формирования и переформирования. В январе 1941 года на совещании с представителями командования вермахта он заявил: «Для разгрома России вопрос времени очень важен. Хотя русская армия является глиняным колоссом без головы, ее будущее развитие трудно предсказать. Так как Россия должна быть в любом случае разбитой, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия не располагает руководителями…»
Из очередной сводки германской разведки, датированной 12 июня 1941 года, Гитлер получил следующие данные о состоянии вооруженных сил СССР: «Характерные черты русских: неповоротливость, шаблон, нерешительность и боязнь ответственности… Командиры всех звеньев на ближайшее время все еще являются неподходящими для умелого управления крупными современными соединениями. Они не способны осуществлять крупные операции наступательной войны, быстро вступать в бой при благоприятной обстановке и действовать самостоятельно в рамках общей операции».
На состояние боеготовности частей и подразделений Красной армии отрицательно влияло и откровенно процветавшее пьянство. Нарком обороны даже издал специальный приказ от 28 декабря 1938 года № 0219, в котором, в частности, говорилось: «Пьянство стало настоящим бичом армии… Значительная часть всех аварий, катастроф и всех других чрезвычайных происшествий — прямое следствие пьянства и недопустимого отношения к этому злу со стороны ответственных начальников и комиссаров».
Этот приказ, однако, кардинально положения с дисциплиной не улучшил. Так, согласно докладу в августе 1940 года начальника Генерального штаба К.А. Мерецкова наркому обороны, С.К. Тимошенко, в авиачастях Западного Особого и Прибалтийского военных округов «дисциплина стоит не на высоком уровне», из-за чего имело место «большое количество пьянок с дебошем… большое количество столкновений в воздухе… невыполнение требований по безопасности полетов». И Мерецков сделал вывод, что «с дисциплиной в частях ВВС… явно неблагополучно. Нет технической дисциплины, самолеты осматриваются плохо, нарушаются установленные правила на земле и в воздухе. Все это является одной из главных причин аварийности в частях ВВС КА».
Боеспособность вооруженных сил СССР ограничивала недостаточная дисциплина личного состава или ее отсутствие, что в сложной боевой обстановке вызывало деморализацию и панику. Такие явления были в боях у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, в Советско-финляндской войне.
Исправлению такого положения в войсках было посвящено два обстоятельных обсуждения в Главном военном совете Красной армии. 14–17 апреля 1940 года обсуждались итоги Советско-финляндской войны, а с 21 по 31 декабря 1940 года — вопросы дальнейшего совершенствования обучения и воспитания войск. Главное управление политической пропаганды Красной армии 20 августа 1940 года издало директиву о перестройке партийно-политической работы в войсках. Новый народный комиссар обороны СССР маршал С.К. Тимошенко, на этом посту сменивший К.Е. Ворошилова, 21 января 1941 года издал приказ о боевой и политической подготовке войск в 1941 году.
Пострадавших в результате репрессий 1930-х годов в Красной армии огульно принято считать политическими заключенными. После смерти И.В. Сталина состоялась их массовая реабилитация. Однако в то время на скамью подсудимых сажали не только участников военно-фашистского заговора, «иностранных шпионов» и «вредителей». Как «врагов народа» нередко судили тогда за преступную халатность, растрату казенных средств, коррупцию, хищение социалистической собственности, откровенную бесхозяйственность и всякое причинение ущерба народному хозяйству и боеготовности воинских частей. Все это на языке тех лет называли вредительством.
Среди людей, причисленных к врагам советской власти, нередко оказывались и военачальники, выдвинутые на высокие командные должности, хотя ни их жизненный опыт, ни образование или отсутствие такового не позволяли им соответствовать подобным назначениям, препятствовали их успешной работе. За срыв боевой подготовки, развал работы в войсках, неудовлетворительное руководство и другие упущения их смещали со своих постов, а то и наказывали с трагическими последствиями как «вредителей» или «врагов народа».
22. ТОВАРИЩИ ПО ОРУЖИЮ
Чехословацкий корпус
Первым союзником СССР в борьбе с германо-европейской агрессией стала Чехословакия. 18 июля 1941 года советское правительство признало Чехословакию как суверенное государство в его домюнхенском статусе. В тот же день советский посол в Великобритании И.М. Майский и министр иностранных дел чехословацкого эмигрантского правительства в Лондоне Я. Масарик подписали соглашение, заложившее основы военного сотрудничества двух стран, и обязались помогать друг другу в войне против гитлеровской Германии. Соглашение знаменовало присоединение Чехословакии к складывавшейся антигитлеровской коалиции. Советское правительство согласилось на создание чехословацких воинских частей на территории СССР.
Новый шаг в советско-чехословацком военном сотрудничестве был сделан в Москве 27 сентября. В этот день представитель советского Верховного Главнокомандования A.M. Василевский и чехословацкого Верховного командования Г. Пика подписали соглашение, которое регламентировало формирование и деятельность чехословацких воинских частей на территории СССР. По соглашению от 22 января на их вооружение и содержание в первом полугодии 1942 года советское правительство предоставило беспроцентный заем в 5 миллионов рублей. Набор добровольцев в 1-й Чехословацкий отдельный пехотный батальон начался 15 января 1942 года среди эмигрантов и советских граждан чешской и словацкой национальности. В СССР их было около 45—50 тысяч. Местом формирования стал Бузулук — небольшой город в Приуралье, хотя лондонцы требовали вести формирование на подконтрольной Англии территории Среднего Востока. Обучение проходило при участии советских офицеров-инструкторов на основе советских уставов и наставлений.
30 января 1943 года 1-й Чехословацкий отдельный пехотный батальон под командованием подполковника Людвика Свободы в составе 979 воинов прибыл на Воронежский фронт, на его левое крыло. Здесь с 4 по 25 марта войска фронта участвовали в Харьковской оборонительной операции. Наступление советских войск зимой 1942–1943 года и выход их к середине февраля на подступы к Днепропетровску и Запорожью создали угрозу рассечения всего германского фронта. Чтобы спасти положение, противник создал ударные группировки и 19 февраля перешел в контрнаступление против войск Юго-западного фронта в Донбассе. Ослабленные в предыдущих боях войска этого фронта вынуждены были в начале марта отойти за реку Северский Донец, вследствие чего оказалось открытым левое крыло Воронежского фронта, который в то время проводил Харьковскую наступательную операцию, и его войска понесли крупные потери, имели большой некомплект в людях и технике. Люди были утомлены, резервы отсутствовали, недоставало горючего, боеприпасов, тылы растянулись на 250–300 километров. В 3-й танковой армии, например, осталось всего 50 танков. В районе юго-западнее Харькова противник обеспечил значительное превосходство в силах и средствах, особенно в танках и самолетах.
