Потомъ, св. столпники обрекаютъ себя на всевозможныя лишенія и нужды, не щадятъ себя, не берегутъ своего тѣла отъ разныхъ непріятныхъ и вредныхъ вліяній, ощущеній, напр. сильнаго холода и жара, голода и жажды, и тѣло ихъ привыкало ко всему этому, закалялось, такъ сказать, и могло выдерживать несравненно болѣе, чѣмъ тѣло людей изнѣженныхъ; самое цѣломудріе св. столпниковъ могло служить источникомъ укрѣпленія и жизненности для ихъ тѣла, истощаемаго постомъ и тяжкими подвигами. А если бы даже такіе великіе подвиги и дѣйствительно сокращали жизнь св. столпниковъ, то и тогда какое бы мы имѣли право называть это убійствомъ? въ угожденіе ли прихотямъ людей, по волѣ ли своихъ страстей св. столпники умерщвляли свою плоть? нѣтъ. Они дѣлали это для искорененія своихъ страстей, для очищенія и возвышенія своего духа, для того, чтобы достойно приготовить безсмертное свое существо къ вѣчному соединенію съ Богомъ, привести его къ берегу и краю желаній.
Наконецъ, говорятъ, что „столпничество" противно духу вѣры Христовой, оно не. заповѣдуется св. Писаніемъ. Но для того, кто знакомъ съ ученіемъ христіанскимъ, „столпничество" не покажется противнымъ его духу. Ученіе христіанское требуетъ отъ христіанина подвиговъ самоотверженія [MXCI], а отличительнымъ признакомъ истинныхъ христіанъ служитъ именно умерщвленіе плоти. Но какъ именно распинать плоть свою и совлекаться ветхаго человѣка – это предоставляется свободѣ и благоразумію каждаго. Законъ Христовъ, опредѣляя отношенія человѣка къ Богу и ближнимъ, многое предоставляетъ свободѣ христіанина. „Кійждо своею мыслію да извѣствуется", – вотъ правило, какимъ христіанинъ долженъ руководиться въ принаровленіи общихъ евангельскихъ законовъ къ частнымъ случаямъ и обстоятельствамъ своей жизни, а слѣдовательно, и въ способѣ умерщвленія своей плоти. Поэтому, неосновательно искать въ ученіи вѣры христіанской ясныхъ предписаній о „столпничествѣ" и, не находя ихъ, признавать его несогласнымъ съ духомъ вѣры. „Столпничество" – это своего рода совокупность добровольныхъ обѣтовъ служащихъ давшимъ ихъ важнымъ пособіемъ къ духовному совершенству, расширяющихъ и возвышающихъ поприще духовнаго усовершенствованія, такъ какъ они (обѣты) побуждали св. столпниковъ приносить Богу въ даръ то, что могло-бы быть и не принесено и требовали уже отъ нихъ большихъ и постоянныхъ усилій въ совершеніи добродѣтелей и подвиговъ, съ одной стороны, предостерегая ихъ отъ совращенія съ пути богоугожденія, а съ другой – сообщая чистоту сердцу. Это возводитъ „столпничество" на почву законности и сообразности съ ученіемъ Христовымъ, которое, правда прямыхъ указаній на обѣты не даетъ, а дѣлаетъ, такъ сказать, благочестивыя предложенія, напр. нестяжанія [79], дѣвства [MXCII] и съ апостольскимъ, которое основныя правила, необходимыя къ исполненію, называетъ повелѣніями, а руководственныя указанія свободныхъ и особенныхъ подвиговъ благочестія именуетъ совѣтами [MXCIII]. Вообще же надо сказать, что о многомъ, относящемся къ существу вѣры и жизни христіанской, не сказано прямо и подробно въ словѣ Божіемъ, какъ объ этомъ не разъ замѣчается въ св. Писаніи [MXCIV].
ГЛАВА IX Посланіе св. Исаака Сирина къ св. Симеону Дивногорцу, какъ cвидѣтельетво нравственнаго общенія этихъ двухъ подвижниковъ.
Св. столпники не представляли изъ себя какихъ-либо замкнутыхъ аскетовъ, всецѣло занятыхъ самими собой и не имѣвшихъ ничего общаго съ другими. Отчасти мы уже познакомились объ ихъ общеніи съ ближними, а теперь коснемся вопроса о руководительствѣ въ духовной жизни, которымъ св. столпники весьма дорожили и о томъ нравственномъ общеніи, въ какомъ они находились съ другими подвижниками. Руководителями ихъ, во-первыхъ, былъ Самъ Господь, дававшій наставленія, напр., св. Дивногорцу о сораспятіи Ему, во вторыхъ, игумены монастырей, гдѣ св. столпники начинали свою подвижническую жизнь и, въ третьихъ, лица, посылаемыя Богомъ, разъяснявшія св. столпникамъ смыслъ благодатной жизни. Въ этомъ увѣряетъ насъ посланіе св. Исаака Сирина къ св. Симеону Дивногорцу. Оно имѣетъ то еще значеніе, что въ отрывкахъ сохраняетъ въ себѣ тѣ вопросы жизни, какими занимался св. столпникъ-созерцатель. Посланія св. столпника къ преп. Исааку Сирину не сохранились, и потому посланіе Исааково весьма драгоцѣнно. Можетъ быть и другіе св. столпники находились въ перепискѣ съ опытными подвижниками, но объ этомъ въ житіяхъ ихъ не упоминается, и потому намъ остается довольствоваться только однимъ посланіемъ св. Исаака Сирина къ св. Симеону столпнику съ тѣмъ, чтобы познакомиться съ аскетическимъ міровоззрѣніемъ св. столпника Симеона, вѣроятно, раздѣляемымъ и другими св. столпниками [80]. Вотъ его изложеніе [MXCV]. Получивъ посланіе отъ св. столпника, св. Исаакъ Сиринъ пишетъ отвѣтное посланіе, въ которомъ прежде всего поражается тою любовью, какую оказываетъ св. столпникъ къ нему и тѣмъ предупредительнымъ вниманіемъ, какое св. столпникъ являетъ св. Исааку, надѣявшемуся учиться истинѣ отъ него. Считая себя недостойнымъ учить великаго св. столпника, но руководясь желаніемъ его и вѣря тому, что вопросами духовными св. столпника онъ возбудитъ отъ нерадѣнія свою душу, св. Исаакъ исполняетъ просьбу св. столпника, котораго предварительно приглашаетъ молиться Богу, чтобы Онъ открылъ св. Симеону чрезъ посланіе св. Исаака, какъ искреннему Своему слугѣ то, чего онъ проситъ. Послѣ этого введенія св. Исаакъ Сиринъ приступаетъ къ рѣшенію вопросовъ, предложенныхъ св. Симеономъ столпникомъ. Св. столпникъ въ своемъ посланіи задавалъ такой вопросъ: „слѣдуетъ-ли исполнять всѣ заповѣди Божіи и нѣтъ-ли способа въ спасеніи не сохраняющему ихъ"? Изъ этого вопроса видно, чѣмъ св. столпникъ въ своей безмолвной созерцательной жизни занимался. Его тяготила, можно думать, такая мысль – слѣдуетъ-ли всѣ исполнять заповѣди Божіи, – нельзя ли обойтись храненіемъ только нѣкоторыхъ главныхъ. Можно думать, что подобный вопросъ предложенъ былъ св. столпнику кѣмъ-либо изъ приходящихъ къ нему, и онъ, не считая себя компетентнымъ въ рѣшеніи такого вопроса, самъ обратился за разрѣшеніемъ его къ св. Исааку Сирину. Можетъ быть онъ былъ слѣдствіемъ долгихъ размышленій св. столпника о томъ, какъ спасутся всѣ тѣ люди, которыхъ любитъ Богъ, но которые не исполняютъ заповѣдей Божіихъ. Во всякомъ случаѣ, какъ бы ни возникла подобная мысль у св. Симеона, раскрытіе которой нуждалось въ компетенціи другого лица, она была достояніемъ подвижника, и мы на основаніи ея имѣемъ право судитъ о томъ, какія стороны нравственной жизни занимали умъ св. подвижника. Кромѣ вопроса о томъ – необходимо-ли исполнять всѣ заповѣди Божіи, св. столпника смущала мысль – о способѣ спасенія безъ сохраненія заповѣдей, по всей вѣроятности возникшая у него подъ вліяніемъ бесѣдъ съ приходящими къ нему, среди которыхъ, были люди разнаго свойства въ религіозномъ отношеніи. Конечно, св. Симеонъ самъ былъ далекъ отъ этой мысли, онъ не могъ такъ думать, потому что, какъ великій отшельникъ, старался всю жизнь исполнять заповѣди Божіи. Вѣроятнѣе, это былъ одинъ изъ спорныхъ вопросовъ, возникшій, можетъ быть, среди мірянъ, посѣщавшихъ его, рѣшеніемъ котораго занимался самъ св. столпникъ, а для большей убѣдительности неправильности такого сужденія письменно спросившій мнѣнія св. Исаака Сирина; наконецъ, подобныя мысли могли волновать кого-нибудь изъ братіи монастырской, который нуждался въ совѣтѣ и указаніи, не своего монаха, можетъ быть презираемаго [81], а другого, не заинтересованнаго вопросомъ, лица, какимъ въ данномъ случаѣ и является св. Исаакъ Сиринъ. Словомъ, предложенный св. столпникомъ св. Исааку Сирину вопросъ о спасеніи безъ соблюденія заповѣдей Божіихъ обличаетъ въ св. столпникѣ мудрую, духовную наблюдательность.
Какъ же св. Исаакъ Сиринъ рѣшаетъ предложенный ему св. Симеономъ вопросъ о спасеніи? прежде всего, по его мнѣнію, и спрашивать объ этомъ никому не слѣдуетъ [MXCVI]. Хотя и много есть заповѣдей Божіихъ, но онѣ всѣ должны быть исполняемы, такъ какъ Господь лишняго бремени никогда бы не возложилъ на человѣка. Божіи заповѣди, по словамъ св. Исаака Сирина, это не что иное, какъ врачебныя средства, данныя человѣку Богомъ къ уврачеванію его грѣшной души; причемъ, средствами этими пользоваться должно не изъ за страха, а изъ любви. Необходимость исполненія всѣхъ заповѣдей непремѣнно подтверждается словами Спасителя: „кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном" [MXCVII]. Очищеніе души только и можетъ совершаться путемъ исполненія всѣхъ заповѣдей и не слѣдуетъ мыслить такъ, что Богъ можетъ и безъ соблюденія заповѣдей Его чрезъ благодать Свою даровать очищеніе души, „зане сія судьбы суть Господня и не заповѣдаетъ церкви таковая просити намъ". Бываетъ, что иные усерднымъ исполненіемъ заповѣдей Божіихъ достигаютъ душевной чистоты, а нѣкоторые сподобляются этого даромъ благодати, но послѣдняго не слѣдуетъ просить у Бога въ молитвѣ, оставивъ исполненіе заповѣдей. На вопросъ богатаго юноши о спасеніи Господь отвѣтилъ – „сохрани заповѣди" [MXCVIII] и частнѣйшимъ указаніемъ ихъ „научилъ его естественнымъ заповѣдемъ" и удовлетворилъ, потомъ, его болѣе высшимъ запросамъ духа, предложивъ продать свое имѣніе и раздать деньги нищимъ, взять крестъ и слѣдовать за Нимъ [MXCIX]. Этотъ совѣтъ Господа, по мнѣнію св. Исаака Сирина, означаетъ – надобно уйти изъ ветхаго міра страстей и стремиться войти въ новый, благодатный міръ, сдѣлаться мертвымъ для всего земного, страстнаго. Только тогда, когда человѣкъ совлечется похотей, онъ можетъ обновиться, а тѣ же, которые плотская мудрствуютъ, угодити Богови мудрованіемъ духа, не могутъ [MC]. Поэтому, св. Исаакъ Сиринъ и совѣтуетъ далѣе св. Симеону столпнику: если ты, говоритъ онъ, любишь чистоту сердца и мудрованіе духовное, о чемъ ты мнѣ пишешь, то прилѣпись къ заповѣдямъ Бога, любовь Котораго предложила ихъ, исполняя заповѣди не изъ за страха за неисполненіе или изъ за награды за исполненіе ихъ, потому что мы не тогда извѣдываемъ всю сладость, когда дѣлаемъ правду, но тогда, когда „вожделѣніе правды снѣдаетъ сердце наше", и не тогда мы бываемъ грѣшниками, когда грѣхъ содѣваемъ, но тогда, когда его мы не возненавидимъ и не станемъ въ немъ раскаяваться. Тѣ, которые заповѣдей Божіихъ не сохранили и не слѣдовали апостольскимъ путемъ, святыми быть названы не могутъ [MCI].
