А еще через год в Рязани, она приняла православие, обвенчалась с молодым купцом Василием Голодой и распрощалась с мечтами вернуться в Геную.
23-й лунный день. Луна в Тельце
На следующий день, узнав, что Анатолий еще не вернулся с поездки в Кизил Кобу, Маша решила вновь посетить пещеру. Взяв у ничего не подозревающих ребят снаряжение, она добавила к нему подводный фонарь и отправилась в путь. Море немного волновалось, дул неприятный северный ветер, но все это не представляло для Маши особых трудностей. Пугало лишь то, что она отправилась туда в одиночку, и, там придется ей рассчитывать только на себя и не надеяться на чью-то помощь.
Отгоняя от себя пугающие мысли, Маша доплыла до пещеры и, поднырнув, проникла внутрь. Хотя этот путь был ей уже знаком, все здесь, казалось, было настроено против нее. И ход под водой показался длиннее, чем в прошлый раз, что она под конец чуть не запаниковала, и вынырнув в пещере, еле отдышалась. Каменистое дно доставило ей много неприятностей, особенно, когда она зазевалась, споткнулась о камень и растянулась. Она порезала ладони рук об ракушки и больно ударилась чашечкой правой ноги обо что-то твердое. От боли она первое время не могла идти, испугавшись, чуть не повернула назад. В безмолвии и темноте пещеры ей почудилось что-то зловещее и коварное, словно ее здесь ожидала западня. Подождав, когда боль немного утихнет, она упрямо двинулась вперед.
Добравшись до ступеней, ведущих в верхнюю галерею, она без раздумья стала по ним подниматься, и это было непросто, так как они были очень скользкие и в некоторых местах оказались почти полностью слизанные.
Выбравшись наверх, в новую подземную галерею, Маше вдруг вспомнился сон, где ее вела неведомо куда девушка с факелом. Ей стало чудиться, что в темноте, куда не доставал луч фонаря, прячутся ужасные монстры, огромные пауки, гигантские змеи. Ей стало страшно, и она тщательно ощупывала лучом фонаря дорогу, внутренне ожидая, что ее внутренние страхи вдруг обретут материальность. Она старалась двигаться неслышно, словно боялась разбудить чудовищ мрака. Любопытство и упрямство гнало ее вперед, а страх требовал вернуться назад и не быть идиоткой, в одиночку обследующей незнакомую пещеру.
Лабиринт все круче уходил вверх, и когда в луче света фонаря она увидела скелет, то от ужаса вскрикнула, словно ожидая, что он сейчас оживет и набросится на нее, и чуть было не бросилась наутек. Так как это не произошло, то и желание бежать у нее пропало. Вместо этого она приблизилась и присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть. Скелет, точнее, то, что от него осталось, лежал возле стены. Маша не была ни археологом, ни историком, но поняла, что скелет очень давний. Это был даже не скелет, а куча потемневших от времени костей, на них полностью отсутствовали хрящи, что указывало на почтенный возраст останков. В остатках того, что когда-то было грудной клеткой, она заметила обломанную стрелу, всю почерневшую от времени. Древко стрелы сохранилось, причиной этого была постоянная температура подземелья. Наконечник, похоже, был бронзовый, так как стал угольно-черным и словно рыхлым — похожий Маша видела в историческом музее. Это указывало, что этот человек погиб здесь много столетий тому.
Маша, потянулась вытащить стрелу, но тут же отдернула себя. Она не сомневалась, что Анатолий видел этот костяк и не позарился на стрелу, хотя прикольно иметь такой древний артефакт у себя. «Этим должны заниматься археологи, а не любители-следопыты!» Вскоре она подошла к завалу из камней, преграждавший дальнейший путь. Вспомнив слова Анатолия о том, что вверху есть небольшой лаз, она вскарабкалась по груде камней и обнаружила небольшое отверстие. Она посветила фонарем в него, и ей показалось, что оно сквозное.
«Понятно, что широкоплечий Анатолий не смог через него протиснуться, а если попробовать мне?» — Маша тут же воплотила свою мысль в жизнь. Камни больно впились в голое тело, исцарапали бока, но она немного протиснулась, и посветила фонариком. Луч света рассеялся, не встретив преграды, что подтвердило ее предположение, что отверстие сквозное и не такое протяженное, как можно было предположить. Может метра два или чуть больше.
Маша продвинулась еще дальше вглубь, почти полностью скрывшись в ходе. Ползти по острым камням, помогая себе лишь локтями, было чрезвычайно трудно и больно. Она ободрала кожу на груди, животе, коленях, локтях. Хуже всего, что ее донимала мысль, что ничего она там не обнаружит — и тогда ради чего такие мучения? Предпринятая затея ей показалась глупой, и рискованной. Вдруг ее испугала мысль — вдруг впереди ход еще больше сузится и она застрянет?
Тесная нора вызвала у нее жуткое состояние, словно она ощутила многометровый слой скальных пород, нависших над ней. Она попробовала поползти назад, отталкиваясь руками, и ей показалось, что она застряла. Хотя в пещере не было жарко, ее бросило в жаркий пот, сердце заколотилось в груди, как у пойманного зайца.
Никто не знает, куда она отправилась, никто не придет на помощь, разве что Анатолий суток через двое догадается, что с ней произошло что-то неладное и, отправится на поиски сюда. Паника нарастала, стало тяжело дышать, не хватало кислорода, ей стало казаться, многотонный свод медленно сдавливает ее, грозя раздавить. Не обращая никакого внимания на острые царапающиеся камни, она принялась ворочаться, словно это могло помочь ей расширить нору, в которой застряла, но это только привело к обратному эффекту — сильнее ощущалась теснота и, Маша стала задыхаться. Она затихла, стараясь успокоиться, повторяя свое магическое заклинание, до сих пор помогающее в жизни: «Я сильная! Я сильная! Я сильная! Если не могу ползти назад, значит надо ползти вперед!
Все ее тело исцарапалось в кровь, и боль вернуло самообладание, успокоило дыхание. Маша поползла вперед, и это ей удалось. Вскоре она выбралась из лаза на другом конце и перевела дыхание, не веря, что выбралась из каменной ловушки.
Успокоившись, она начала осмотр открывшегося хода и ее постигло разочарование. Пещера, в которую она попала, через десяток шагов заканчивалась завалом из камней. Мечущийся луч фонарика напрасно искал какое-либо отверстие, продолжение хода — завал был глухим и не оставлял ни малейшей надежды проникнуть дальше. Внезапно луч света выхватил в самом низу что-то сероватое, округлое, и, подойдя поближе, рассмотрев, она закричала от страха. Это был иссохший, мумифицированный труп мужчины в грязно-серой рубашке без воротника, в широких полотняных штанах также серого цвета. Она вспомнила изречение: «Бойся живых, а не мертвых, те свое уже отпаскудили», — и успокоилась. Маша внимательно осмотрела страшную находку. То, что тело пролежало здесь несколько десятилетий, не вызывало ни малейших сомнений. На это указывала не только полная обезвоженность иссохшего тела, но и покрой одежды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
