Хо, хлопая в ладоши, явно не въезжая в то, что случилось секунду назад.
Меня начинает потряхивать. Сначала ублюдок заказал в ресторане пибимпап – любимое блюдо матери, теперь цитирует её коронную фразу. Как это объяснить? Он меня проверяет? А Со Хён? Догадывается, кто все эти годы был рядом? Знает ли, что носит фамилию убийцы наших родителей?..
– Тогда сходим, пообедаем вместе, познакомимся поближе? – внезапно выдаёт он, на что я отвечаю резкое и решительное «нет».
– Почему? – явно с претензией спрашивает юнец, обиженно морща нос, совсем как в детстве.
От этого зрелища начинает мутить. В горле застревает липкая пробка. Не хочу больше тут находиться, а главное – не могу! Понять бы ещё, узнал ли меня брат? Помнит ли он в принципе о нашем прошлом?.. Что ему наплёл Пак? Почему он здесь? Зачем мы оба здесь?!..
– Простите, много работы, отложим обед до следующего раза, – нервно бурчу я и, собравшись с духом, уверенно иду к двери, хотя ноги будто свинцом налитые – еле волочатся по полу.
– Но, руководитель Ли, – тормозит меня председатель, когда до выхода остаётся не больше метра, – вы же понимаете, насколько важно, чтобы Со Хён влился в коллектив компании? И чем быстрее, тем лучше. Лучше для всех…
Я оборачиваюсь, потому что слышу в голосе подонка угрозу.
– Что вы от меня хотите, председатель? – из последних сил сохраняя самообладание, колко отвечаю я. – Конкретнее, пожалуйста!
– Если вы, дорогой друг, всё сделаете правильно, я в свою очередь, добьюсь того, чтобы после моей отставки половина «Пак-Индастриал» отошла Со Хёну. Думаю, так будет справедливо и устроит всех. Ну а коли нет, в дальнейшем мне вряд ли удастся вам чем-либо помочь…
– Всех, кроме Мин Хо и, к слову, меня самого, – вновь огрызается Со Хён. – Абоджи, – на этом слове я чувствую острый спазм в районе солнечного сплетения, – вы же знаете, мне не нужна компания! Посмотрите, в кого она превратила моего старшего брата. Хотите, чтобы и я стал таким?
И о ком сейчас говорит Со Хён? Обо мне или Мин Хо? Впрочем, какая разница, он неоспоримо прав. Что Пак, что я утратили человечность в битве за «Пак-Индастриал». Разница лишь в том, что Мин Хо желает ею обладать, а я – разрушить.
– Брат так просто не отступит. Вы должны поговорить с ним на чистоту… – продолжает малец, а я снова теряюсь. Головой понимаю – он имеет в виду Мин Хо, но сердцем…
– Довольно! Или так, или мне придётся действовать иначе, жёстко, – грозно отрезает Бён Хо, пристально глядя на меня.
И в этот самый миг обухом по голове на меня обрушивается осознание: всё это время вовсе не я играл с ним, а он со мной. Пак в курсе всего! Знает кто я такой, кем мне приходится Со Хён и, наверняка, о причинах возвращения в Сеул тоже. Его предложение не что иное, как ответ на мои действия – откуп, как всегда сопряжённый с шантажом.
– Господин Ли, – чеканя липовую фамилию, продолжает давить председатель, подчёркивая вес собственных слов показательно вздёрнутой седой бровью, – мы ведь поняли друг друга?
Мне безумно хочется кинуться через кабинет к ублюдку, схватить его за грудки да вытрясти из дряхлого тела душу, если у Дьявола она вообще имеется, но один краткий взгляд на младшего брата вынуждает смиренно кивнуть, молча поклониться и выйти прочь.
В приёмной сталкиваюсь с Ха Ну, буквально влетаю в него, будто дезориентированный волк, получивший по морде горящим паленом. Ничего перед собой не вижу. В ушах грохочет пульс. В горле стоит до тошноты отвратительный привкус обиды. Я проиграл. Выставил себя идиотом. Самонадеянный выскочка!
Секретарь что-то говорит, явно обращаясь ко мне, но слов разобрать не могу… Мне нужно на свежий воздух. СРОЧНО!
– Позже, – всё, что удаётся выдавить, и я чуть ли не бегом покидаю приёмную, по пути цепляя плечом какую-то сотрудницу.
Стоит извиниться, однако, сейчас не до любезностей. Галстук удавкой пережимает шею. На лбу появляется испарина. Я задыхаюсь! Это и есть паническая атака? Никогда не думал, что меня может коснуться подобное…
Как оказываюсь на крыше – не знаю. Всё будто в тумане. Ледяной ветер ударяет по щекам, но облегчения не приносит. Мне всё ещё жарко, тело трясёт в лихорадке.
Рывком ослабляю узел шёлковой ленты, выдёргивая короткий конец из петли. Расстёгиваю верхние пуговицы рубашки. Пытаюсь сделать вдох. Ничерта!
Да уж… Жалкий карась, решивший поймать акулу на удочку из магазина «Всё по одной цене». И на что я только надеялся?..
От осознания собственной глупости беспомощно падаю на колени. Уши закладывает истошный вопль, полный отчаянной злости. Кто здесь? Кто кричит? Потрясённо озираюсь по сторонам – никого. В гортани резко начинает першить… Я! Это мой собственный крик!
А дальше разум тонет в хитросплетениях прошлого, настоящего, напридуманного когда-то очень давно будущего. И всё, что может вернуть меня в сознание, – боль. Физическая. Потому я остервенело начинаю молотить кулаками бетонный пол.
Спустя некоторое время небеса протяжно стонут от громового раската, обрушивая на мою голову ливень, то ли чтобы привести в чувство, то ли окончательно втоптать в грязь. На сей раз грудь раздирает истерический смех. Я обессиленно падаю на землю, переворачиваюсь на спину, раскидываю в сторону руки и закрываю глаза, подставляя лицо под ледяные капли. Костяшки пальцев щиплет. Без того не успевшие полностью зажить, теперь они окончательно сбиты в мясо. И хорошо, так мне и надо…
Мысли по-прежнему хаотично скачут. Никак не могу привести произошедшее к единому знаменателю. Как быть? Что делать?.. Ясно одно: своим появлением я не только подставился сам, но и навлёк беду на младшего брата, а ещё втянул в неприятности Соколову. Всех подвёл…
С этим умозаключением поднимаюсь на ноги. Промок до нитки. Качает из стороны в сторону. Галстук давно валяется в стороне, однако моя шея по-прежнему передавлена: ответственностью, долгом, необходимостью всё исправить или хотя бы попытаться. Прятаться на крыше не вариант!
Пока плетусь до лестничной клетки, снова и снова прокручиваю в голове слова Пака: «Если вы всё сделаете правильно». А как оно – «правильно»?
И внезапно картинка складывается. Я понимаю, чего именно от меня хочет председатель. Так что к моменту, как за спиной захлопывается дверь, решение вырисовывается вполне чёткое. Оно не нравится мне от начала до конца, не отвечает прежним планам, целям, бьёт под дых гордости. Но другого выхода нет. Я должен поступиться собственными интересами ради близких людей. Ради Со Хёна и Маши.
Глава
