доспехи. Их слёзы окропили траву, а отголосок этой боли дошёл до нашего мира, меняя и его.
Мне открылось, что эти девушки, имевшие связь столь же сильную, что и я с Ромусом, вновь встретятся. Но столетия спустя, когда погибшая вернётся лжебогиней и отыщет дорогу к правде.
После я увидела Другую сторону, где темнота сияла тысячами падающих звёзд.
Уже дважды я возвращалась сюда, сама того не осознавая. А теперь точно знала — следующий раз я ступлю на этот белоснежный песок Сущего лишь уходя в свою вечность. Но до этого было далеко, ведь сейчас передо мной простирались годы, что я проведу рука об руку с любимым мужчиной и теми, кто станет моей настоящей большой семьёй. Поэтому я вернулась в своё тело, напоследок кинув взгляд на корни яблони, возле которых играл маленький темноволосый мальчик с разными глазами: золотым и серым. Алые воды океана Вселенной шепнули мне на ушко, что с ним мы тоже скоро встретимся.
В это время возле алтарей, где я целовала в губы Шаяна, уже собрались Ше’ру, их драконы и Ромус. Чтобы освободить их и своего мужчину, мне предстояло провести Охоту. И не просто примкнуть к ней, а возглавить её в качестве королевы Шаяна.
Наши облики таяли, обнажая наши кости и позволяя пламени в наших сердцах вырываться наружу. Рунфрид, вновь обернувшаяся драконом, довольно зарычала, когда на черепе Шаяна засияла аметистовая корона и он провозгласил:
— Да начнётся Дикая Охота!
Драконы и Ше’ру взревели, а я посмотрела на Ромуса. Он стоял в рядах драконьих всадников в образе гарпии: с огромными крыльями, птичьими нижними лапами, чёрными когтями на руках и с рогами на голове. И ждал моего решения.
— Ты можешь принять Ромуса в круг нашего Двора, моя королева, — обратился ко мне Шаян. Ше’ру тотчас расступились, позволяя мне пройти к брату. — И тогда он, приняв участие в Охоте, навсегда станет братом и нам.
— Желаешь ли ты этого, брат? — спросила я у Ромуса, давая ему выбор самому решить свою судьбу. И лишь когда он кивнул, я продолжила, обращаясь к нему его полным именем, которое наша мать никогда не говорила посторонним. — Я, Десма Лилиан Ребекка Амайя Хати Марриенсен, принимаю тебя, Ромус Акрам Галиб Данис Шаалер, в круг Двора Дикой Охоты отныне и навсегда.
Когда Ромус склонил свою голову его объял призрачный огонь, проявляя и его кости. Теперь все, кто находился сейчас у алтарей луны и солнца, являли собой живые скелеты.
Мы молча вскочили на спины драконов, взмыв в небеса. Следом за нами взлетел Ромус, неся за собой шторм в Вечную ночь. Все наши чувства, слух и зрение обострились до предела, позволяя выслеживать тех, кого сегодня настигнет кара.
Императора, его прихвостней, а также всех насильников, грязных убийц, воров и других ублюдков, наносящих вред всем мирным гражданам. Теперь, смотря с высока на прячущихся по домам людей, мы видели их пороки, гнилые души и забирали их жизни.
Дикая Охота несла очищение этому миру. Она несла освобождение.
Мы проносились по небу в Диком гоне и в наших призрачных сердцах звенела песня справедливости. Последним, душу кого мы забрали, стал самопровозглашённый Император Клаус Риверферр Хартвигсен, что годами заставлял Ше’ру убивать невинных фейри и их потомков. Свою расплату он получил сполна — его душа была брошена в вечные муки, а оставшиеся собранные за Охоту души мы отнесли к алтарю. Эта жертва была принята порталом, что явил из пепла Сумрачный двор во всей его ослепительной красе, закрывшись навсегда.
И лишь тогда мы приняли свой обычный облик, очистившись от всех грехов, что совершили за это время. Ше’ру стали фейри, а Ромус и драконы вернули себе своё человекоподобное обличье.
Проходя через врата Сумрака каждый из нас знал — он станет частью новой истории.
Той, которую мы напишем сами, не забывая о шрамах на наших сердцах, что теперь бились в унисон.
Глава 49
День спустя в
Сумрачном дворце…
— А домик-то ничего такой! — воскликнула Руна, присвистывая. В накинутой на плечи золотой шали она проходила по огромным комнатам, излучающим роскошь.
— Это Сумрачный дворец и столица двух Дворов, — спокойно пояснил Шаян, следуя за Руной и мной, чтобы мы не заблудились. — И ты здесь уже была.
— Более трёхсот лет назад! Мне было три года! — надулась дракониха. — Ты хоть ему скажи!!! — обратилась она к молчаливому Каю, идущему за Шаяном.
— Что же мне следует сообщить Шаяну?
— Чтобы он лучше рассказывал, что здесь и как, а то мы же с Ребеккой ничего не знаем! А то увязался и молчит. А ходить мы и без его сопровождения умеем!
На лице Алакая промелькнула тень улыбки, когда Шаян ответил:
— Вообще-то, я прямо позади тебя. И ничего тебе не должен.
Рунфрид фыркнула, сверкнув серыми глазищами.
— Вы меня зачем сюда завали-то? Быть принцессой! Вот я и исполняю свою роль крайне ответственно!
Надув губы и закутавшись поплотнее в шаль, Руна подцепила мою руку и утянула меня вперёд со словами:
— Мужики! — махнула она свободной рукой на Шаяна и Алакая. — Чего с них взять!
Мы находились здесь всего ничего, но Руна уже чувствовала себя хозяйкой положения. Меня крайне поразило то, что в человекоподобном виде дракониха едва доставала мне до подбородка.
— Давай сбежим от них, — шепнула мне на ухо Руна. — Я знаю, где тут погреб.
— Мы вообще-то всё слышим, — угрюмо уточнил Шаян, сверкнув глазами, а я хихикнула. Его недовольное лицо было забавным.
Ещё вчера нам было не до разговоров: на Шаяна, драконов и Ше’ру обрушилось столько всего, что мы все почти сутки не спали. Хотя этого не хватило и для доли проблем, с которыми теперь необходимо было разобраться. Поэтому, расправившись с самими насущными и острыми, мы завались в пустующие дворцовые спальни. Отдохнув около трёх часов, мы попали под пагубное влияние Рунфрид, что вытащила всех из кроватей ради исследования уголков дворца.
Из драконихи так и хлестала энергия, а ещё желание опустошить королевский погреб. Я даже видела её сон, в котором та отрывалась на полную катушку за всё то время, что было отнято у неё проклятием.
— Я уверена, там есть наше любимое пиво, — продолжила соблазнять меня Руна. — На крайний случай вино. Помнишь ты мне обещала бочонок и гору из сушёных крабов? Время расплаты пришло.
А я и забыла, что обещала ей это. Если быть честной: из-за всего произошедшего, я даже не могла толком вспомнить, что именно подвигло меня пообещать подобную награду
