— Ты хочешь сказать, вероятно, куда девался Гек Финн? Надеюсь, что если я сама вырастила этого шалуна, Тома, так мне ли не узнать его? Вот тебе — здравствуйте! Выходи из-под кровати, Гек Финн!
Я вышел, но чувствовал себя не особенно бодро. Тетя Салли была в страшном недоумении, но дядя Сайлас, тот еще больше растерялся, когда пришел и ему все рассказали. Он словно пьяный ходил и целый день не мог опомниться, а вечером произнес в церкви такую проповедь, что составил себе ею громкую славу, потому что никто, даже самые старые старики не поняли из нее ни единого слова. Тетя Полли рассказала всем, кто я такой и какова моя история; а я, в свою очередь, должен был открыть, в каком находился безвыходном положении, когда миссис Фелпс приняла меня за Тома Сойера. Тут миссис Фелпс вмешалась сама: «Пожалуйста, продолжай называть меня тетя Салли, я так к этому привыкла», — и вот, когда тетя Салли приняла меня за Тома, я должен был поддакнуть — другого средства не оставалось, да я знал, что и он не рассердится, ему это даже на руку будет, так как это — тайна, он сочинит целое приключение и будет очень доволен. Так это и вышло; он сам назвался Сидом, и дело уладилось как нельзя лучше.
Тетя Полли подтвердила, что старая мисс Уотсон в самом деле дала вольную Джиму; таким образом, выходило ясно и несомненно, что Том Сойер затеял всю эту возню и хлопоты для того только, чтобы освободить уже свободного нефа! А я-то раньше до этой самой минуты никак не мог понять — как при его воспитании он решается помогать негру бежать!
Тетя Полли рассказала, что когда тетя Салли написала ей, будто Сид и Том прибыли благополучно, она никак не могла понять, что это значит. Ей сейчас же пришло в голову: уж не выдал ли этот сорванец какую-нибудь новую проказу? Вот и пришлось ей тащиться в путь самой, шутка ли сказать, за тысячу миль! потому что никто не отвечал на ее письма.
— Но мы и от тебя не получали ни словечка, — возразила тетя Салли.
— Удивляюсь! Ведь я писала два раза, прося у вас объяснений.
— Мы ничего не получали, сестрица!
Тетя Полли повернулась к Тому и произнесла грозным голосом:
— Том!
— Ну, что еще? — отозвался Том раздраженно.
— Не смей так говорить со мной, бесстыдник, подай сюда письма!
— Какие такие письма?
— Подай письма! Погоди, вот я примусь за тебя…
— Они там, в чемодане. Ну, довольны теперь? Будьте покойны: они целы, я с ними ничего не сделал, даже и не заглядывал в них. Но я знал, что они наделают нам хлопот, и подумал, что если вам не к спеху, то…
— Ну, молодец, я вижу, ты нуждаешься в розге, в этом не может быть сомнения. А еще одно письмо я написала, чтобы предупредить вас, что я приезжаю. Полагаю, что и это…
— Нет, то письмо пришло вчера; правда, я еще не читала его, но оно цело у меня.
Я хотел было предложить ей побиться об заклад на два доллара, что и этого письма у нее не окажется, да побоялся и промолчал.
Глава последняя
На воле! — Вознаграждение узнику. — Ваш покорный слуга Гек Финн.
В первый раз, как только мне удалось увидеть Тома с глазу на глаз, я спросил его, какие у него были намерения, когда он устраивал побег? Что рассчитывал он делать, если б побег совершился благополучно и ему удалось бы освободить негра, который уж и без того был свободен? Он отвечал, что с самого начала он имел в виду, если удастся похитить Джима, поплыть с нами на плоту искать приключений, вплоть до самого устья реки, а потом открыть Джиму, что он свободен, и везти его обратно домой уже на пароходе, как следует, с шиком, заплатив ему за потерянное время; кроме того, он хотел заблаговременно написать домой, чтобы собрались все негры и встретили его в городе с факелами и музыкой — тогда он был бы настоящим героем, да и мы тоже. Но я подумал, что и без этой церемонии все обошлось как нельзя лучше.
Джима велели сию же минуту освободить от цепей, а когда тете Полли, дяде Сайласу и тете Салли рассказали, как усердно и добросовестно он помогал доктору ухаживать за больным Томом, они не знали, как и обласкать его: одели, кормили на убой и не заставляли работать. Мы повели его в комнату больного — и пошли у нас веселые разговоры! Том подарил Джиму сорок долларов за то, что он так терпеливо исполнял для нас роль узника; Джим ужасно обрадовался.
— Вот видите? Что я говорил вам? — обратился он ко мне. — Еще помните, тогда на Джексоновом острове? Я говорил, что у меня волосатая грудь — а это какая примета? Что я был когда-то богат и скоро опять буду богачом! Вот и вышла правда. Разбогател! Ну, что скажете? Ведь говорил я, что приметы у меня верные!
А Том строил новые планы, предлагал нам когда-нибудь ночью убежать отсюда втроем: мы добудем себе вооружение и отправимся искать приключений на Индейскую территорию — так, недели на две. Я согласился, да только вот в чем беда — у меня денег не было купить оружия, да и не думаю, чтобы я мог получить что-нибудь из дому, потому что отец, наверное, вернулся тем временем, забрал все деньги у судьи Тэчера и пропил их.
— Нет, деньги целы, — сказал Том, — теперь накопилось больше шести тысяч долларов, да и отец твой глаз не казал с тех пор. По крайней мере, до моего отъезда он не появлялся в наших краях.
— Никогда он больше не вернется, — проговорил Джим торжественно-грустным тоном.
— Почем ты знаешь, Джим? — удивился я.
— Все равно почему, Гек, но он больше не вернется!..
Я приставал к нему, и он, наконец, объяснился:
— Помните ли тот домик, что плыл по реке во время разлива, там еще лежал человек лицом вниз? Я пошел, заглянул ему в лицо, а вас не пустил войти. Ну, вот, вы можете теперь получить свои деньги когда угодно: это был ваш отец!..
Том почти совсем поправился, носит свою пулю на шее на манер часов и постоянно посматривает, который час. А мне больше не о чем писать, и я этому чертовски рад, потому что, если б я только знал, какая возня сочинять книгу, я бы и не затевал такого дела, и больше никогда не буду. Но, кажется, что я раньше других удеру на Индейскую территорию, потому что тетя Салли собирается усыновить меня и цивилизовать — а я этого не выношу. Я уж испытал, знаю, каково это!
Конец.
С почтением Гек Финн.
1884
Примечания
1
Соломона. (Примеч. авт.)
2
Domesday-Book — первая поземельная перепись в Англии, составленная при норманнских королях. Вообще, надо заметить, что исторические сведения, которые Гек сообщает Джиму, довольно фантастичны. (Примеч. авт.)
